Михаил Нестеров - Оружие без предохранителя

Сонни согнул свою руку в «положение несгибаемой», его ребро ладони легло на плечо Виктора.

– Толкай меня сильно, – предложил он, – насколько возможно.

Скобликов знал этот «фокус», тот же Михей показывал его. Виктор толкал его, а тот был словно вкопан в землю. Просто удивительно. Михей называл это заумным словцом – «нейтрализация». То же самое он с успехом проделывал и против двоих человек. Скоблик помнил, как они висли и толкали тщедушного с виду паренька. Но еще большее изумление вызывал другой прием. Михей ложился лицом вниз на землю, а Скоблик с Дикаркой пытались поднять его. Бесполезно. Как туманно пояснил Михей, его «ки» текла вниз, привязывая его тело к земле. Ки – это собственная или внутренняя энергия, ей обладают все, но сознательно развивают и умножают немногие, можно сказать, единицы. Михей называл ее красиво: «сила движущегося потока или напора ветра, сметающая все на своем пути» . Скоблика же в то время удовлетворил другой вариант: центр тяжести человека, расположенный немного ниже пупка.

Сонни стоял в правосторонней стойке, называемой «миги камаэ». Он и партнера попросил встать так же – без напряжения, постоянно ощущая равновесие. Эта стойка была более непринужденной, естественной, и Скоблик на себе ощутил, что она годна и к условиям поединка. В ней не было ничего, что создавало бы внутреннюю скованность. Из этой позиции вес его тела мог в любой момент перетечь с одной ноги на другую, чтобы быстро скользнуть в желаемом направлении. А выбор направлений, почувствовал Виктор, был практически безграничен. «Так вот как это у него получалось», – вспомнил он еще раз Михея.

Сонни тем временем придирчиво, взглядом гробовщика окинул Скобликова.

– Пожалуй, начнем занятия с кругового передвижения. Называется оно «таи сабаки». Без этого тебе не научиться желаемому приему. Круговое движение можно выучить двумя способами. Первый – разворачивать бедра, одновременно разворачиваясь на двух ногах. Второй – использовать одну ногу как центральную точку опоры, в то время как другая будет скользить вокруг первой.

Сонни наглядно показал, как надо это делать.

Потом он встал впереди ученика, чтобы тот повторял за ним движения.

Повар, внимательно наблюдавший за этой парой, пришел к выводу, что видел нечто подобное по ящику, там называлось это «гимнастикой ушу». И он был недалек от истины.

Сегодняшний день еще сильнее сблизил двух этих людей. Во всяком случае, Сонни Новелла был в этом уверен. При любом другом раскладе (при прочих равных условиях, сопоставил он) ему не добиться такого результата. Спать он лег усталый, но удовлетворенный показателями сегодняшнего дня.

Наутро они отрабатывали вращение – полное круговое движение, потом комбинацию прямого и кругового движения, затем перешли к цели движения, что для Скобликова прозвучало основным моментом: это уклонение от огромной силы прямой атаки противника. Ему предстояло дать этой силе противника течь мимо. Прав оказался Сонни, когда сказал: «Мы прокладываем путь для плавного применения неотразимой техники, которая нейтрализует агрессию».

Уклонение.

Централизация.

Оба они увлеклись и не заметили, что азы этого искусства интересуют их больше, нежели цель: изучение и отработка одного-единственного приема.

Прошла неделя, а Виктору показалось – не меньше месяца. Но главное – результаты занятий были налицо; он почувствовал их в мышцах, которым словно дал второй шанс, в мыслях и настроении. Потому, наверное, что однажды уже проходил через это. «Инкубатор». Инструктор по рукопашному бою: «Не ждите быстрых результатов. В изнурительных ежедневных занятиях пройдет полгода, прежде чем вы почувствуете сдвиг. Но до того счастливого момента все вы без исключения будете ныть: «У меня ничего не выходит». Но запомните: бездарей в моей практике еще не встречалось». Без той полугодичной базы Скобликову сейчас было бы очень и очень непросто. Что значит семь-десять дней занятий?.. Это капля в море.

Но вот Сонни Новелла произносит заветные слова: «Итак, противник готовится нанести тебе круговой удар в голову правой рукой».

– Я забыл спросить, твой противник не южнолапый случайно?

– Не левша ли он? – догадался Скоблик и покачал головой: – Нет, он правша.

– Отлично. Теперь я – это ты, а ты – это я. Ударь меня. Силы и агрессии не жалей.

Леонардо Невио, снова оказавшийся в эту минуту у окна, присвистнул так громко, что напугал итальянскую «челядь». И прокомментировал вслух:

– Ушу кончилось. Началось хрен знает что.

Он поймал себя на чувстве ранее прожитого, но быстро справился с ним. Так развозил своих противников Нико в исполнении Стивена Сигала. Скобликов, которого повар окрестил про себя тихоней, будто с цепи сорвался: резко и сильно, почти без замаха нанес Сонни круговой удар в голову, целясь, как показалось Леонардо, в шею. Сонни и не думал отступать. Он скользнул вправо, вытягивая руки. Одной он заблокировал и перенаправил удар сверху вниз по касательной, а другой рукой... Что там делал Сонни второй рукой, Леонардо не понял, он увидел результат его действий: тихоня дернулся в одну сторону, потом в другую (причем ноги его поочередно отрывались от земли), а потом вдруг подпрыгнул, как угорь на углях, и по огромной дуге, как будто был привязан к огромным пяльцам, крутанулся вокруг своей оси и упал на землю. Теперь он после ряда перевоплощений походил на марионетку, а действия кукловода, как и полагается, заметно не было. Разве что посвященному в это искусство, пришел к глубокомысленному выводу Леонардо. Честь и хвала ему. Повар взглянул на Сонни по-особенному.

На следующий день он одарил схожим взглядом и тихоню. С двадцатой или тридцатой попытки (Леонардо со счета сбился) он послал Сонни на землю, закрутив его в спираль. «Да, ребята, – прокомментировал он, – вы уже друг друга стоите».

На следующий день Сонни пригласил Виктора к себе в номер. Он мог сказать, что давно выкупил права на этот пансионат, но личного кабинета так и не завел. Ему нравилось пребывать в этой маленькой уютной гостинице. «Двенадцать номеров. И все двенадцать свободны». Как в фильме Альфреда Хичкока. Но здесь – никаких кошмаров. Здесь, казалось, двери были открыты для всех. Но только хозяин имел право наслаждаться полной независимостью и даже получать от этого удовольствие.

– Слышал, как убивает варан? – спросил Новелла. – Он набрасывается на жертву. Ей повезет, если она умрет под его зубами сразу, иначе ее ждет страшная, медленная, мучительная смерть от заражения крови. В пасти варана живут и размножаются миллиарды смертоносных бактерий, эти маленькие и беспощадные убийцы.

Он сменил позу в кресле, опершись локтем о подлокотник.