Анатолий Сарычев - Пятнадцать дней в Африке

– Мальчики, быстро в лодку! – рявкнул Клим, медленно пятясь к реке.

Парнишек как ветром сдуло. Муса, правда, не забыл захватить климовскую сумку, второй мальчишка прихватил остатки троса, который повесил через плечо, на манер солдатской скатки.

– Белый! Ты обещал оставить мне автомат! – напомнил здоровяк, смотря на Клима налитыми кровью глазами.

– Ты обещал, что я стану богатым человеком! – напомнил Клим, отталкивая лодку от берега.

– Держи, белый, но если обманешь, то я найду тебя в самой жаркой пустыне! – с угрозой сказал негр, бросая Климу блестящий камешек размером с кедровый орех.

– Слово джентльмена! – пообещал Клим, снимая с плеча Родса автомат.

Быстро отсоединив магазин от автомата, размахнулся и бросил его в кусты. Затвор последовал в другое место. Едва лодка начала разворачиваться, Клим размахнулся и бросил автомат, старательно не докинув его до берега на метр.

Два негра стремглав бросились в воду.

Два часа плавания прошли совершенно спокойно. Никто не догонял на стремительных моторках, не летали вертолеты сопровождения. Мотор лодки ровно гудел, навевая дрему.

Так и шли по реке до позднего вечера.

– Все! Отбой! – приказал Клим, маскируя лодку срезанным кустарником. – Первую вахту два часа несет Гун, подвахтенный Родс, вторую вахту тоже два часа Муса, подвахтенный снова Родс, а я на правах командира выберу себе вторую вахту перед собакой.

В двенадцать ночи Родс разбудил Клима, осторожно тронув за плечо.

– Все тихо. Прошло два катера с мощными прожекторами. Это не работорговцы, а военные. Они встали напротив устья протоки, и Муса послушал, о чем они говорили. До выхода в океан пятьдесят километров. В устье реки стоит пост, который нам не пройти. Жаловались на местных жителей, которые не признают никаких кордонов и плавают на лодках по реке, не спрашивая разрешения. Ловят троих: двух белых и одного черного. Говорят, они убили пятерых полицейских, а затем взорвали участок, чтобы замести следы. Судя по отзывам очевидцев, мы с тобой разнесли пару участков в большом городе, а не один в захолустном поселке, – доложил Родс, озабоченно поглядывая на реку.

– У страха глаза велики, но это нам на руку. Военные разгонят всех работорговцев, а пятьдесят километров по реке – это не расстояние, – уверенно заявил Клим, сам не испытывая того спокойствия, с которым уверял своего напарника.

– Ты давай думай, а я немного посплю. Мальчишек не буди, они сильно намаялись и пусть отдохнут, – попросил Родс, моментально укладываясь на место Клима.

Ночь прошла на удивление спокойно.

Плескалась крупная рыба, ревел представитель семейства кошачьих, но подойти не рискнул, за что Клим ему был очень признателен, прекрасно понимая, что справиться холодным оружием с ночным хищником не сможет. Придется применять огнестрельное, а выстрел в ночи разносится очень далеко, тем более по поверхности воды.

Едва стало светать, Клим начал действовать.

Сотворив аккуратный костерок, накидал в него толстых сучьев и, дождавшись, когда сучья прогорят и останутся угли, сунул в них толстую жирную рыбу, обмазанную глиной.

– Подъем, мальчики! – негромко сказал Клим, осторожно трогая мальчишек за плечи.

Раздав по банке саморазогревающегося кофе, Клим проверил лодку и аккуратно разложил вещи на носу. Родс отошел в кусты и через две минуты вернулся, держа в руках неаппетитного вида корни черного цвета.

– Попробуй, шеф, африканское лакомство! – предложил он, промыв свою добычу в воде. Корни, побывав в воде, стали желто-зелеными, но аппетитнее не выглядели. Взглянув, с каким аппетитом мальчишки уплетают их, заедая печеную рыбу, Клим откусил кусочек. По вкусу это напоминало маринованные огурцы.

Запив баночкой трофейного кофе, совсем прогнав усталость, Клим скомандовал отплытие, приготовившись оттолкнуть лодку от берега, но Муса поднял руку, словно школьник на уроке.

– Отец рассказывал, что по этой протоке можно, минуя основное русло реки, доплыть до деревни. Я точно не помню, по-моему, путь сокращается втрое. В старину этой протокой жители нашей деревни уходили в джунгли от завоевателей.

Гун по примеру своего братца тоже поднял руку и добавил:

– Протока заходит в болото, где живут огромные крокодилы и питоны, но наше племя знает заклинание, которое отпугивает крокодилов.

– Не знаю только, помогут ли белому человеку заклинания нашего племени, – неуверенно вставил Муса, вопросительно взглянув на Клима.

– Теоретически рассуждая, крокодилы и питоны особо не различают запахи, – заметил Родс.

– Подождите меня пять минут! – попросил Муса и, не спрашивая разрешения, выскочил из лодки.

– Не очень я до этого путешествия верил во все эти заклинания, но так хочется чуда, – мечтательно сказал Клим, прикидывая, что если действительно протокой можно сократить путь втрое, то максимум через два дня он будет на побережье. В любом случае, если на них объявлена охота, то намного безопаснее плыть протокой, а не по основной водной магистрали.

Неслышно появившийся из кустов Муса, держа в руках охапку тонких веток, украшенных красно-зелеными листьями, скомандовал:

– Давайте задержимся на десять минут!

Родс с интересом наблюдал за мальчишками, которые дружно принялись мять листья, складывая получающуюся массу в толстый полиэтиленовый мешок. Добавив в мешок глины и водорослей, Муса помочился сверху, и из мешка начал виться беловатый дымок.

– Всем придется обмазаться этим составом. Мы долго жили в городе и начали пахнуть, как белые люди, – пояснил Гун, первым сбрасывая с себя одежду на землю.

– После того как мы вас намажем составом, нельзя будет даже плевать. Соляной режим должен быть один, – приказал Муса, из всей одежды на котором осталось одно ожерелье из когтей леопарда.

С завистью посмотрев на богатырскую фигуру Клима, Гун вздохнул и начал приводить в исполнение обряд стирания запахов.

– Это у вас откуда амулеты? – спросил Гун, обмазывая Клима с головы до пяток темно-коричневой жидкостью, имеющей запах метана.

– Эти два амулета подарили мне очень серьезные люди. Я не знаю, как у меня получится, но я или кто-то другой должны передать посылку родственникам убитого мною человека. Я обещал передать эту посылку его семье.

– Последнее желание врага – это святое. Надо обязательно выполнить его просьбу, иначе дух убитого будет приходить к тебе всю жизнь! Ты не сможешь нормально спать и в конце концов сойдешь с ума! – серьезно сказал Муса, втирая состав в Родса.

– Я очень серьезно отношусь к обычаям аборигенов и без крайней нужды стараюсь их не нарушать, но, помимо обычаев, есть более серьезные вещи, которые нельзя не выполнять, – сказал Клим, прикидывая про себя, как удобнее попросить ребят выполнить последнюю просьбу снайпера.