Иван Стрельцов - Спасение по-русски

Самолет начал разворачиваться, два его мотора бешено раскручивали пропеллеры. Сейчас самолет возьмет разгон, и… тогда прощай.

– Держись! – крикнул Ганс Роберту и вдавил педаль газа до самого пола. Машина сорвалась с места и, резво подпрыгивая на ухабах, помчалась наперерез самолету.

«Ганза», развернувшись, начал разбег сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Пикап двигался параллельно самолету, началась бешеная гонка. Краух чувствовал, что через несколько секунд все будет кончено, самолет взлетит.

Фулгам тоже это почувствовал, в бессильной ярости он вскинул пистолет и, упершись локтями в левое колено, сжимая оружие двумя руками, открыл огонь. Контрразведчик стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Бросив «беретту», он выхватил из кобуры своего широкомордого «швейцарца». Прозвучало всего два выстрела, и с грохотом взорвалось колесо шасси, самолет занесло, развернуло поперек поля и понесло юзом. Зацепившись крылом за одинокую старую пальму, самолет срезал ее, как бритвой, но при этом потерял левую плоскость. Такого удара шасси не выдержало и обломалось как тростник. Рыбообразный фюзеляж заскользил по полю, подымая столб пыли. Зарывшись на полметра в рыхлую землю, изуродованный корпус наконец-то остановился.

Ганс затормозил в двадцати метрах от самолета. Они с Фулгамом укрылись за кузовом машины. Протягивая пустую «беретту», капитан задумчиво произнес:

– Если бы все это происходило на бетонном летном поле, здесь было бы столько искр, что не пришлось бы переживать за судьбу самолета. Он сгорел бы вместе со всем содержимым.

– А так? – усмехнулся Ганс, вставляя в «беретту» новую обойму. Отдернув ствольную коробку, он дослал патрон в патронник. Взяв в каждую руку по пятнадцатизарядному пистолету, Краух изготовился к бою.

Фулгам не разделял оптимизма разведчика. Рукой, сжимающей пистолет, он вытер лоб и проговорил:

– А так нас ждут с десяток автоматов и столько же рассвирепевших наемников, которых лишили возможности бежать отсюда. Теперь они из нас сделают «шагреневую кожу» Бальзака.

– А может, у нас есть шанс? – поинтересовался Краух. – Может, их там хорошо взболтало, и нам ничего не грозит?

– Твои слова да богу в уши, – мрачно произнес Роберт. Продолжить свою тираду контрразведчик не успел, с грохотом вылетела входная дверь самолета, однако никто оттуда не показался. «Готовятся», – догадался Фулгам. Единственной надеждой для наемников оставался брошенный «Линкс». Оба преследователя понимали, что наемники будут прорываться к вертолету.

Вдалеке послышался шум подлетающего вертолета. Из-за верхушек пальм появился зелено-коричневый «Ирокез», затем еще один, и еще, и еще.

Четыре стрекозы ромбом садились на поле, в центре этого ромба лежал искореженный корпус самолета. Едва амортизационные лыжи вертолетов коснулись земли, как из десантных отсеков горохом посыпались солдаты в касках с самозарядными карабинами Симонова наперевес, на примкнутых штыках играли солнечные зайчики. К пикапу устремились трое военных. Впереди огромный толстый офицер в фуражке. На груди у него болтались аксельбанты, под которыми висела огромная коллекция орденов и медалей. За офицером спешили двое солдат с автоматами Калашникова за спиной.

– Генерал Ди Рохо, – представился офицер. – Министр МВД.

– Капитан Роберт Фулгам, госбезопасность ЮАР, – ответил контрразведчик.

– Капитан Карл Рейнер – служба безопасности Анголы, – проговорил Ганс, назвав имя из своего командировочного паспорта.

– ЮАР и Ангола сотрудничают?! Наверное, действительно что-то в мире изменилось, – хохотнул генерал. Неожиданно лицо его стало жестким и вдруг он рявкнул: – Сдать оружие!

Роберт взглянул на Ганса, но тот, видя, что солдаты сняли свои автоматы с предохранителей и держат их на прицеле, безропотно протянул пистолеты генералу. Он знал, что, если понадобится, генерала в любой момент может поразить «Гроза». Но Ди Рохо не взял оружие, он громоподобно захохотал и, похлопав белых агентов по спинам, довольно произнес:

– Это я так шучу. Вы нас просто спасли от этой напасти. Я вам даже прощаю свой вертолет. – И, подмигнув, шепотом добавил: – Придется мне новый у янки купить.

Тем временем окружение наемников завершилось. Солдаты стояли в нескольких метрах друг от друга, готовые в любую минуту открыть огонь.

– Предлагаем сдаться! Бросайте оружие и выходите с поднятыми руками. В противном случае вас уничтожат! Три минуты на размышление! – кричал в мегафон молодой офицер, одетый в бронежилет и каску, налезшую ему на самые глаза.

Не прошло и минуты, как из самолета стали выбрасывать оружие. Затем появились задранные кверху руки и коротко остриженная белобрысая голова янки-«морпеха». Затем стали выбираться другие наемники. Последними были Андреас Борг и Жан Дютур. На Борге были высокие ботинки со шнуровкой, камуфлированные штаны, защитного цвета майка стягивала большой живот. Дютур был одет в делового покроя костюм, в руках, задранных вверх, он держал кейс. Краух и Фулгам, не сговариваясь, подошли к Боргу.

– Для чего ты это устроил? – спросил Роберт. Подобно старому медведю, Андреас Борг перевалился с ноги на ногу и, пожав плечами, бесцветным голосом ответил:

– Я просто хотел обеспечить себе старость. – Потом его глаза вдруг стали жесткими, и, посмотрев в лицо разведчика, он произнес: – Со временем ты меня поймешь, парень. Когда твои хозяева вышвырнут тебя и придет пора выходить на пенсию.

Молодой офицер забрал у Дютура кейс, а подошедшие двое солдат заломили старикам руки и застегнули на запястьях наручники.

Арестованных под конвоем повели к вертолету.

В генеральском вертолете кроме самого министра Ди Рохо, его адъютанта и белых агентов больше никого не было.

Ди Рохо снял свою безразмерную фуражку, надел на голову наушники рации и довольным тоном докладывал руководству о блестящем завершении операции по захвату гангстерской группировки.

Адъютант, светящийся от гордости, держал на коленях кейс с похищенными драгоценностями. Он, наверное, уже рисовал себе картину будущей карьеры после этой операции.

Роберт Фулгам полулежал в кресле, его глаза были закрыты, дыхание ровное. Пожалуй, в первый раз за долгие дни поиска он смог расслабиться. Ганс смотрел через стекло иллюминатора на выцветший пейзаж, проплывающий под вертолетом. Выгоревшие под безжалостным африканским солнцем поля, кустарники, мелкие водоемы. Наступил сезон засухи, но это разведчика не волновало. У него в ушах звучали слова Борга. Глядя в окно иллюминатора, он мысленно вел диалог со старым наемником:

– «А ведь прав, старая лиса, я такой же наемник, как и он. Рано или поздно даже хорошо выдрессированный пес стареет, и тогда хозяин либо его пристрелит, либо выгонит. Если пристрелит, нет проблем, а если выгонит?»