Сергей Соболев - Охота на волков

М-да… Не слишком ли круто берут эти псевдопатриоты в масках? И кто, хотелось бы знать, за ними стоит?

«Все будет нормально…» Здесь даже нечего морщить лоб. Почему-то эти слова чаще всего звучат на войне. В Чечне их повторяют как заклинание: «Все будет нормально, брат», «Да, брат, все у нас будет хорошо».

…Тем временем близилась развязка. Голос Рейнджа на какие-то мгновение возродил надежды, но все же ситуация была катастрофической. Один он мог бы в порыве отчаяния сигануть в окно – с третьего этажа, ежели грамотно приземлиться, до смерти не убьешься. А так… Инструктора, если повезет, он подловит и тут же заломает, попытается завладеть его «береттой». Если тот не предоставит такой возможности, придется дождаться, когда им выдадут заряженные «СВД». Для ближнего боя винтарь не слишком подходит, но альтернативы, как говорится, нет. Кондор первым устроит мятеж, отвлекая на себя внимание «масок», а Дольникова попытается тут же пустить в ход свою «эсвэдэшку».

Но все это – почти неосуществимая затея. Суета сует… По правде говоря, их шансы на спасение все еще близки к нулю.

– «Номерные», марш к столу! – скомандовал инструктор. – Ключи от браслеток видите? Сейчас вы поочередно снимете друг другу наручники. Только без фокусов, ясно?! «Работать» по трибуне будете с лоджии, она длинная, с высокими перилами. Табуретки для вас я уже поставил, так что стрелять будете из положения «сидя»… Дистанция до трибуны… Метеоусловия… На трибуне пятеро… нет, уже шестеро! «Первый номер», пойдешь слева направо. Ты, Васильев, начнешь выбивать «мишени», начиная с крайней справа… Мы вас постоянно контролируем, так что без глупостей! Стрелять начнете, когда в дело вступит оркестр…

– Звуки марша должны заглушить хлопки ваших винтарей, – сказал один из боевиков, высматривая что-то в окне. – На трибуне шестеро. Желательно, Александр, всех их положить. Ты будешь «работать» по ним с балкона, а тот, другой, через окно в спальне.

Бегляев, как и прежде, находился у стола, стоявшего в центре комнаты. Винтовка дремала у него на сгибе локтя. Раскрытый футляр лежал перед ним. В нишах футляра разложены надульные колпачки, снаряжение для чистки, запасные магазины – два для боевых и еще два, розоватого цвета, для холостых патронов – и еще кое-какие причиндалы.

Магазины были пусты, винтовка тоже пока не заряжена. Снаряженная обойма – того корешка, что крутится возле балконной двери. А в правой руке у него ствол с глушаком. Хотя договорились играть по-честному, эти хмыри все время располагаются так, чтобы хотя бы один из них, если вдруг Бегляев вздумает брыкаться, мог без промедления пустить в ход свой ствол.

Боевик одним глазом поглядывал в окно, а другим косил на Бегляева. Тот тоже задействовал боковое зрение, наблюдая за типом, почти постоянно торчавшим в коридоре.

Ага, передвинулся чуть дальше. Наверное, хочет «подстраховать своего коллегу, который нянчится с экс-гэрэушником.

Продолжая попеременно коситься то на дверь, открытую настежь, то на окно, на фоне которого контрастно выделялся мужской силуэт, Бегляев приступил к реализации своей задумки. Нет, футляр его не интересовал. Эти деятели тщательно все осмотрели и даже изъяли из комплекта шомпол, чтобы «брат Александр» ненароком не проткнул кого-нибудь этой штуковиной. Спасение следует искать в другом месте…

Бегляев загадал: если ему удастся и на этот раз выйти сухим из воды, тогда он окончательно уйдет в «завязку». До конца жизни больше не притронется к снайперскому винтарю! Выйдет на пенсию, поселится на солнечном острове Крит или в любом другом благодатном уголке земли, а на Северный Кавказ больше ни ногой!

Но прежде чем это случится, он стребует кое с кого должок. Он просто обязан разыскать типа, с подачи которого, собственно, и начались все его нынешние злоключения. Того гада, который отловил его в компании с зенитчиками в районе Аргунского ущелья, а затем доставил в Моздок.

Если Александр Бегляев не найдет командира гэрэушной спецгруппы и лично не отправит его на тот свет, то ему всю оставшуюся жизнь будут сниться по ночам кошмарные сны – как он едва не завершил свою блестящую карьеру на куче собственного дерьма.

…Стараясь не делать резких движений, он подцепил кончиками пальцев резиновый «затыльник». Потянул на себя… Из высверленного в ложе приклада отверстия на ладонь Бегляеву скользнул патрон. Действуя так же осторожно и размеренно, зарядил винтовку, мягко дослав патрон затвором. Вот и сгодилась одна из его заначек!

В этот момент боевик, занявший наблюдательный пост у окна, повернул к нему голову.

– Александр, слышишь? Министр речь начал толкать. Придется обождать какое-то время…

Бегляев посмотрел на него со странной усмешкой.

«Один в стволе».

Он лишь чуть переменил позу, после чего осторожно надавил на спусковой крючок.

Белькевич вполне осознанно припарковал «Волгу» таким образом, что его машина теперь ограничила возможность для маневра водителям ментовских тачек. Джип остановился чуть дальше, метрах в десяти, причем одновременно с этим вниз скользнули стекла с его правой стороны.

– Леня, следи за водилой «уазика», – шепнул Рейндж. – А мы пока займемся «Фордом».

На виду было четверо сотрудников милиции, причем трое из них в данный момент находились в салоне бело-голубого «Форда». Туда сразу же и направились Мокрушин и «прикомандированный». Белькевич, также выбравшийся из «Волги», занял позицию таким образом, чтобы надежно контролировать водителя «уазика».

Тем временем из «Форда» выбрался мужчина лет тридцати пяти, в милицейской форме, с погонами полковника на плечах. Он явно был чем-то недоволен и, похоже, взволнован.

Сотрудник «девятки» вначале представился, предъявив свой документ, затем попросил сделать то же самое милицейского полковника. Тот, хотя и с видимой неохотой, достал из нагрудного кармана служебное удостоверение. «Прикомандированный» проверил ментовскую ксиву. Наметанным глазом он сразу определил, что документ отнюдь не липовый, а настоящий, причем полковник этот занимал довольно высокую должность в одном из подразделений МВД – в Управлении собственной безопасности.

«Прикомандированный» уже хотел вернуть документ владельцу, но, подчиняясь жесту командира спецгруппы, передал ему служебное удостоверение.

– Полковник, попросите ваших коллег выйти из машины, – распорядился Мокрушин. – И побыстрее!

– Да кто вы такие, чтобы мною командовать?! – резко отреагировал милицейский полковник. – У вас в руке мое удостоверение! Вы что, читать разучились?!

Он ошибался. Его ксива была уже не в руке Рейнджа, а во внутреннем кармане куртки. А под полой куртки затаилась рука, уже лежавшая на рукояти «тихого» спецназовского «вула». Мокрушин, чуть наклонившись, заглянул в салон «Форда».