Сергей Кулаков - Курильская обойма

Роман довершил туалет и сосредоточился на более насущных вопросах.

Таковых было как минимум три. Для начала следовало подробно проконсультироваться с Александром. Что-то он там говорил про подземные или подводные взрывы, способные вызвать землетрясение? Вопрос: сколько для этого требуется взрывчатки? И можно ли осуществить подобную операцию силами небольшой команды? Только надо как-то поделикатней, а то впечатлительные островитяне всполошатся и натворят бед.

Второе. Пограничники явно обходили яхту стороной. Причем слишком явно. Как будто им кто-то отдал на это приказ. Необходимо установить, от кого исходит инициатива. Хотя это уже забота Москвы. Отсюда Роману двурушника не достать – слишком высокий кабинет он занимает. Но прозондировать ситуацию можно и на месте.

Но прежде чем связываться с Москвой, надо еще разок наведаться к японцам. Взять акваланг и поплавать невдалеке от «Киоси». Одна ночь в запасе имеется, почему бы не использовать ее с толком? Тем более что с Наташей вряд ли…

«Не думать о ней! – сердито осадил себя Роман. – Думать о деле».

Итак, взять в пещере гидрокостюм, акваланг и часок-другой поболтаться в непосредственной близости от яхты. Посмотреть, что все-таки тащат аквалангисты под воду. Засечь, как долго они отсутствуют. Может, обнаружатся кой-какие детали, заслуживающие внимания. В общем, провести полную рекогносцировку и затем уже выходить на Дубинина.

Роман выбрался из пещеры и зябко запахнул куртку. От ледяного, порывистого ветра вода в лагуне почернела и зыбилась тяжелыми волнами. Небо стало низким и мрачным, в воздухе сеялась морозная мга. Все, конец хорошей погоде.

Наташа хмуро посмотрела на него, замкнула дверь в пещеру и направилась в сторону лагеря. Роман молча двинулся следом. Заигрывать с ней не хотелось – отдавало ребячеством. Раз ты такая бяка, не будем с тобой водиться. Видали мы таких, не ты первая.

«А как же поход к яхте?» – спохватился Роман. Погода была нелетной уже сейчас, к вечеру же могла подняться настоящая буря. Замерзнуть он не боялся, гидрокостюмы были рассчитаны на нулевую температуру. Но в шторм будет тяжело держаться на воде, к тому же это довольно рискованно. Положим, риск его не страшил, но ведь шторм вряд ли на руку аквалангистам с их опасным грузом (опасным ли? – вот что требуется выяснить в первую очередь), и погружения могут быть отменены. То есть терялся всякий смысл ночной вылазки. А завтра прибудет вертолет, и назад, на Сахалин, и далее, на десять тысяч верст, до матушки-Москвы. И что говорить отцам-командирам? Перед Романом вдруг возник облик генерала Слепцова, любимого шефа, и послышался его рокочущий баритон. Видел яхту, видел японцев, видел замаскированные под рис ящики со взрывчаткой. Ну и что? Работают люди, ищут корабль дни и ночи напролет, себя не жалеют. Истинные патриоты, нам, русским, поучиться. Насчет закладки бомб – так это звучит, мягко говоря, диковато. У японцев есть разрешение властей, вон, даже пограничники их не трогают. Яхта гражданская, не какой-нибудь миноносец. А ящики с надписью «Explosive»? Может, это старая, послевоенная тара, оставшаяся от американцев, которой известные своей бережливостью японцы дали вторую жизнь. А может, вам, капитан Морозов, вообще все это померещилось? Хотите накаверзничать от большого воображения, натравить Россию на дружеский японский народ и вызвать международный конфликт. Лучше займитесь делом, и хватит морочить людям головы!

Роман передернул плечами, не то от холода, не то от слишком живо представленного начальства. Да, к Слепцову с голословными гипотезами лучше не соваться. В пыль сотрет, коли что не так. А дело пахло керосином, это Роман чуял безошибочно. И если к вечеру разыграется шторм, он уедет ни с чем.

В молчании проделав обратный путь, Роман вслед за Наташей перебрался на другую сторону подмытой скалы и увидел на высоком берегу оранжевый домик ученых. Он надежно прикрывался от ветра горным кряжем и наверняка был способен выдержать любую бурю.

– А, вот они! – закричал Паша, показываясь в дверном проеме. – Оппортунисты несчастные. Ну, давайте веселей, мы еще не завтракали, вас ждали.

Рыжеволосый Паша в ярком синем комбинезоне удивительно гармонично смотрелся на фоне своей палатки. Роман почувствовал, что душевно рад его видеть. Все-таки здоровая мужская компания не чета нервическому дамскому обществу, где порой себя чувствуешь хуже, чем в окружении кровных врагов.

– Ну, давайте входите, гости дорогие, – приговаривал Паша, косясь на Романа не то одобрительно, не то насмешливо. – Ждем, ждем, не забыли, как же-с, как же-с, помним…

Он подождал Романа, отставшего от Наташи, и обеими руками указал на вход, низко при этом согнувшись.

– Все дурачитесь, господин ученый? – усмехнулся Роман.

– Ну дак! – вскинул рыжую шевелюру Павел. – А чего тут еще делать-то? Дурачимся с утра до вечера.

Роман пригнулся и вошел в палатку. Наташа сидела на вчерашнем стуле, на него не глядела. Обняв большую кружку обеими руками, она пила кофе, налитый ей дежурившим сегодня Александром.

На Романа вулканолог глянул хмуро, но все же в ответ на приветствие соблаговолил боднуть пространство шишковатым лбом. После чего разложил по тарелкам некую бурую стряпню, издающую сложную смесь запахов, и поставил на стол – строго на четыре стороны.

Наташа молча отодвинула свою тарелку и продолжила пить кофе.

«Как все запущено, – подумал Роман. – И этой чем-то не угодил, и этот недоволен. Один Паша полон оптимизма, но на остальных его оптимизм явно не распространяется. И как в такой обстановке проводить опрос? Илья Муромец, чего доброго, пошлет подальше. Сегодня его даже лестью не прошибешь…»

– Садись, Роман, пей кофе, кушай омлет, – подоспел к столу Павел. – Это, между, прочим, сам Александр Петрович сооружал, да-с. Творение, скажу я вам, дорогой москвич, нетривиальное. Если вы, к примеру, думаете, что омлет – это яйца, молоко и мука, вы глубоко заблуждаетесь. Нет, и в данном случае все эти ингредиенты присутствуют, иначе какой же без них был бы омлет? Но, – Павел торжествующе поднял палец, – кроме вышеозначенных продуктов, в сем шедевре кулинарии имеются: красный перец, шпинат, морская капуста, она же ламинария, петрушка, тунец, трепанг, немножко краба, немножко куриного филе и самая малость буженины – для чертовинки. А яйца, кстати, отнюдь не куриные, а страусиные, причем порошковые, отчего общий вкус получается просто улетный…

– Будет витийствовать, – не выдержал Александр. – Ешь давай, и так по твоей милости задерживаемся.

– Пардон, – возразил Павел. – Задерживаемся мы не по моей милости, а как раз по твоей, потому что ты сказал, что…

Павел не успел закончить мысль, потому что Александр с грохотом обрушил кулак на стол: