Сергей Дышев - Кладбище для однокла$$ников (Сборник)
- Название:Кладбище для однокла$$ников (Сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Дышев - Кладбище для однокла$$ников (Сборник) краткое содержание
В сборник вошли повести «Кладбище для однокла$$ников» и «Однокла$$ники играли в убийство».
Кладбище для однокла$$ников (Сборник) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Ошибаетесь, юноша!
Бюст торчал посреди небольшой полянки. Те же приметы: яма с остатками раствора, пустой бумажный мешок. Здесь уже работали Михаил Белозеров из прокуратуры, старший лейтенант, видно, из местного отделения и кинолог. Собака крутилась у трупа, а люди сосредоточенно курили.
Савушкин поздоровался.
– Обрати внимание, – показал Белозеров на голову жертвы: на темени мертвеца были прилеплены три металлических рубля 1961 года выпуска.
– Это Безденежный! – сказал Савушкин.
Кошкин покосился на него, мол, и так очевидно.
– Это труп Безденежного, – убежденно повторил Никита.
– Похоже, ты прав, – согласился Белозеров. – Шестой…
– Надо начинать все сначала, – кисло заметил Кошкин.
– Нет, Сережа, мы будем продолжать.
– И с каждым новым трупом мы будем все ближе и ближе к истине, – мрачно пошутил Белозеров. – Последний оставшийся живой из класса и будет убийцей… Кстати, наружка круглосуточная ведется за пацанами? – Михаил Иванович именно так называл тридцативосьмилетних мужиков.
Когда тело выкопали, криминалист сообщил, что смерть наступила не позже двух суток назад…
Савушкин приехал в управление к вечеру. Он был готов ко всему: к вызову на ковер, вплоть до министра, к снятию с должности и, как самое малое, отстранению от дела… Но обошлось, Большой Начальник спросил, сколько еще осталось недобитых. Всем хотелось быстрей завершить дело десятого «А». Еще Никита узнал, что в прошлую ночь «наружка» вела наблюдение лишь за артистом-альтистом. Колессо, по непроверенным данным, укрылся на территории посольства США – как почти благонадежный с точки зрения правительства Соединенных Штатов. Вершинский вечером куда-то уехал, а немощный «жигуленок» наружного наблюдения безнадежно отстал от «Мерседеса» класса джип…
Маньяки непредсказуемы в выборе жертв. Когда в подмосковных лесах и в Измайловском парке Москвы стали находить обезображенные трупы пожилых женщин, мужчин, мальчишек, – тоже не сразу определили серийность этих преступлений. И Савушкин с неизменным Белозеровым, сопоставив все убийства со следами изнасилований, пришли к выводу, что действует монстр-одиночка. Маньяка тогда взяли возле сарая, где он месяцем ранее задушил женщину. В последние две недели он нападал и убивал почти каждый день… Но у того были поводы, связанные с сексуальными аномалиями…
Почему убивал Скульптор?
Кошкин показал газету. На первой странице – коллаж: бюсты, составленные в круговой венок, на шее генерала-милиционера. Огромная шапка с подзаголовком: «Наша милиция увековечивает себя бюстами-мертвецами. Очередная жертва маньяка-скульптора – свидетельство полной несостоятельности правоохранительных органов». Никита пробежал статью. Она состояла из красочных описаний предыдущих убийств и изречений Филиппа Заморёнова: «Мы – класс уничтоженных… Государство не может нас защитить… Прежде чем я стану очередной жертвой маньяка, я оболью свое тело бензином и сожгу себя на Красной площади!»
– А вдруг он действительно подожжет себя? – обеспокоенно спросил Сергей.
– Не подожжет! Просто хочет, чтобы мы его лучше охраняли…
Все же Никита решился, набрал номер телефона профессора Осмоловского. Павел Григорьевич ответил на приветствие, заметил, что ждал его звонка.
– Приходите. И принесите фотографию.
– Она со мной.
Никиту поразила нездоровая желтизна лица Осмоловского. Он кутался в домашний халат, хотя стояла жара. Павел Григорьевич принес чайник с двумя чашками, налил чаю себе и гостю, взял фотографию класса, провел по ней кончиками пальцев, словно прислушивался нервными окончаниями.
– А это снимки, сделанные перед выпуском в десятом классе, – протянул пачку Никита.
В течение нескольких минут Осмоловский рассматривал фотографии девчонок и мальчишек, потом вернулся к снимку, сделанному в восьмом классе. Затем медленно отодвинул снимки на край стола, сгорбился, закрыл глаза, сжал пальцами переносицу.
– Вы знаете, – наконец заговорил Павел Григорьевич, – здесь его нет, вероятность девяносто процентов. Я чувствую, он рядом, где-то рядом крутится его невыносимо жесткое поле…
Он еще раз посмотрел на групповой снимок:
– Семеро на нем уже мертвы. Так?
И Осмоловский точно показал каждого, включая ветерана Чечни Локтева. Савушкин уже ничему не удивлялся. Он столкнулся с такой мощной, невиданной прежде силой, против которой чувствовал себя слабым и, как написала газета, несостоятельным.
– Их двое… У второго поле сильно подавлено. Первый – лидер… От него идет очень жесткая агрессия, сплошной черный спектр… Гордыня и ревность… Но есть мощная блокировка – но она от его предыдущей праведной жизни… В поле – иероглифы смертей многих людей, оно зациклено на его детстве. Обида и агрессия, душа сильно привязана к земному… Причины надо искать в прошлом. Был мощный и длительный раздражитель, трансформировался в жажду богатства, власти, реванша…
Когда Осмоловский замолк, Савушкин спросил, показав на снимок:
– Это Локтев, ветеран войны в Чечне. Полгода назад он выбросился из окна…
– У него была депрессия, и это состояние использовал тот человек, о котором мы говорим. Возможно, он послал что-то похожее на команду-импульс… – Павел Григорьевич встал, вздохнул. – На сегодня все, Никита. Извините, мне нездоровится.
– Это вы меня извините за беспокойство, – Никиту подмывало спросить еще что-нибудь об убийцах, но Осмоловский опередил его желание.
– Я вам позвоню. Если можно, оставьте фотографии.
Глава 11
Консулу привиделось, что он Сатана. Что он, ничтожный, вдруг объял необъятное, и миллионные силы влились в него, и дальний божий голос был легким невнятным шепотом. Он почувствовал, что взвивается над землей, и все былые его обиды на людей, все его страхи, боли, злоба и ненависть расплываются, туманятся, бледнеют – в черном небе он превратился в могущественного зверя-ангела. Ему стало хорошо и одновременно тревожно, ведь за неправедное где-то горят синим пламенем, но эта догадка-мыслишка унеслась, будто проглоченная воронкой… Больше его беспокоило, где взять новые силы, ведь в жизни его появилось самое сладострастное, неизведанное удовольствие, оно было чернее самой черной краски, в нем было очарование пропасти, которая приглашает к себе безумца, балансирующего на тонком лезвии… Он еще не проснулся, а новое, более терпкое и сильное наслаждение горячей волной захлестнуло его. Его будто бросили в кровь, эта огромная емкость, в которую погрузили, не давая поднять головы, он захлебывался и наслаждался, зная, что умрет скорее от наслаждения, чем от нехватки воздуха. Так и случилось, и он, разрывая грудь, чтобы вобрать больше горячей крови, стал терять сознание… Он плыл и скользил по красной, горячей и жирной реке… Его мутило, и одновременно он сознавал, что привыкает, и уже никуда не денется от этой страсти, и сам с интересом и сладким любопытством отпустил все тормоза, пытаясь в этом падении получить самое низменное и отвратительное удовлетворение.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: