Сергей Дышев - Гасильщик (Сборник)

– А ты пижонистый, поц! Дядя учит уму-разуму, старается, а юноша бледный, со взором горящим уже взрослым стал…

– Ну что же ты так нервничаешь? – спросил я. – Техника сложная, не у всех получается…

Веракса навис надо мной.

– Ты, наверное, забыл, кто тут начальник, а кто шестерка? Ну что ты лупетками брызгаешь?

Он протянул руку к моей щеке, намереваясь, видно, милостиво потрепать… И прежде чем он прикоснулся, я быстро перехватил ее и вывернул ладонью вверх. Веракса вскрикнул, я придавил еще, он заскрипел зубами, но боль оказалась сильнее – я заставил его опуститься на колени, после чего счел необходимым прочесть мораль:

– Вот твое место, козел. И благодари судьбу, что никто тебя сейчас не видит. И запомни, падаль: пока ты воровал и грабил наших граждан, жрал и пил за счет трудового народа, я ползал под пулями, прикрывал собой границы державы и с удовольствием замочил бы тебя тут же, но мой стойкий гуманизм не позволяет. Поэтому договоримся так: ты не будешь хамить, а я не буду тебя бить.

С этими словами я отпустил коленопреклоненного, он медленно встал, потряс рукой, потом, не глядя на меня, покачал головой:

– Зря ты это сделал, Резвый… Крупного косяка запорол… Гадом буду, пожалеешь…

– Вот видишь, я хотел по-мирному, а ты опять угрожаешь. Думаешь, я забыл, как ты меня ментам подставил?

– Что ты лепишь, мутила?

– Я предупредил.

– Торопливо мазы качаешь, кэп… Ладно, сиди здесь, осваивайся. Хозяин будет спрашивать – я на объекте. Что неясно будет – позвони по телефону. Список на столе…

Веракса вышел, бросив на меня мертвенный взгляд. Прямо-таки перепугал.

Бросить все к чертовой матери, выйти в лес, ориентируюсь неплохо, дойти до шоссе и автостопом в Москву. А оттуда – во Владик, к маме. Совсем заждалась моя старушка… Как она там одна, под завывание всех океанских ветров? Последний раз, когда я звонил ей, она плакала, сумбурно говорила о плохих снах, в которых со мной случаются всякие напасти… Знала бы она некоторые подробности моего нынешнего бытия…

Я принялся изучать установленный в комнате пульт. Он представлял собой огромную панель с многочисленными кнопками. Причем под каждой стояла своя трехзначная цифра. Я выбрал цифру «100», нажал кнопку. Но чуда не произошло. Я продолжил изучение пульта и вскоре нашел тумблеры, которые включают мониторы, – и поочередно включил их. Веракса, уходя, полностью отрубил систему. Все двенадцать экранов тут же замерцали. Теперь я снова решил опробовать кнопки с цифрами, но изображение не появлялось ни на одном. Наконец я разобрался, нашел несколько тумблеров, которые распределяли операции: каждому монитору соответствовал свой набор кнопок с цифрами. Что они обозначали, я пока не знал. Еще полчаса я вникал в систему, пока не догадался набрать аналогичный кнопке цифровой код на небольшом электронном табло. Вспыхнуло изображение. Я увидел комнату, человека, который лежал на постели. Горела лишь настольная лампа, поэтому я не мог разобрать ни черт лица, ни его выражения. Я повторил операцию, набрал «110». И опять видеокамера высветила маленькое помещение, стандартную гостиничную кровать, стол, компьютер, настольную лампу. Правда, еще одна лампа горела под потолком, поэтому я смог внимательно разглядеть мужчину. Он нервно расхаживал по комнате и беспрестанно тер себе то нос, то ухо. Лицо его в это время искажали то саркастическая усмешка, то болезненная гримаса… Он что-то шептал. Я быстро прибавил громкость, но ничего не расслышал, кроме обрывка фразы: «…а кто они, и кто мы…»

Меня увлекло телевизионное подглядывание. Я «добрался» до второго этажа. Очередное подключение – комнаты № 203 – высветило мужчину, который показался мне знакомым. «Святозаров», – тут же вспомнил я фамилию, прочитанную в контракте из красной папки. Короткий бобрик, крупная голова, высокий лоб – портрет ожил, обыкновенный человек, прихотью судьбы очутившийся в этом престранном месте. Доктор экономических наук… Он сидел за столом, как и большинство представителей творческой элиты, свет настольной лампы резко оттенял черты лица постояльца. Доктор читал научный журнал. «Интересно, сколько ему дали на лапу? – подумал я. – Наверное, побольше, чем мне». Но вскоре подглядывание утомило.

В одноместных комнатах все было по-армейски стандартно: стол с персональным компьютером, кровать, шкаф, тумбочка, настольная лампа. В спартанской обстановке элита генофонда рождала гениальные идеи. Не знаю, как это получалось без материальной научной базы, библиотек и прочего, что необходимо для фундаментальных исследований. Даже такому профану, как я, это было ясно как божий день. А может, здесь есть специальные лаборатории? Интересно, есть ли у них доступ к Интернету? Я выключил все мониторы и, как на границе, отправился проверять посты. Знал бы я тогда, что уготовит мне судьба.

– Где Веракса? – спросил у дежурного.

– У себя…

Я отправился вдоль периметра. С внутренней стороны на растяжках нависала колючая проволока под напряжением. Наши «умы» могли чувствовать себя в полной безопасности. «Работайте, граждане, на благо родного Отечества!» Двое охранников топтались на морозе и чесали языки. Завидев меня, тут же изобразили движение и пристальный интерес к охраняемому объекту.

– Поменьше болтайте, – предупредил я, – и не особо надейтесь на проволочное заграждение.

– Все будет в порядке, шеф! – заверили меня ребятки.

– Оружие наготове? – спросил я.

– Обижаешь, шеф!

И оба небрежно показали под полами курток кобуры с пистолетами.

Потом я прошел по этажам. На каждом торчал один охранник. Все они были вооружены. Кроме меня. Значило ли это, что Бастилин не доверял мне? Или же он считал, что мне, как матерому спецназовцу, оружие ни к чему?

Среди глухого леса на секретной даче, где, как выяснилось, в свое время проживал крупнейший партбосс из разряда Политбюро, я чувствовал себя одиноким и нелепым человеком. После обхода завалился спать. Засыпая, вновь вспомнил доктора Святозарова. Странно, но этот никогда не виденный «живьем» человек вызвал смутное беспокойство и неудобство, словно выбившаяся стелька в обуви.

Утром я, согласно инструкции, присутствовал на завтраке и теперь мог видеть своих подопечных воочию. Они вереницей стекались в большой зал – столовую. Многие лица действительно отличались выразительностью, ослепительно сияли лысины, сверкали импортные очки, другие же физиономии, наспех выбритые, не производили впечатления, и, встреть кого-нибудь из них у пивной бочки, в жизнь бы не догадался, что вижу представителя элиты. Рябой господин с поросячьими глазками застыл на мгновение, смерил меня взглядом и процедил:

– Коллоиды…