Сергей Зверев - Акваланги на дне

– Оперуполномоченный Балаклавского ГОВД старший лейтенант Китаенко, – даже не потрудившись приложить руку к фуражке, представился милиционер. Потом повернулся к брюнетке, спросил ее коротко, кивая на Дорофеева: – Этот?

Та отрицательно мотнула головой.

– Нет. Это хозяин дома. А с ним дружок был, куда-то делся. Это он меня изнасиловал! Схватил за руку, поволок в комнату… Вот, смотрите, какие синяки остались! Я кричала, отбивалась. Не верите, так соседей спросите!

– Так он изнасиловал тебя? – строго спросил оперативник. – А ты не врешь?

– Что значит врешь? – обиделась девица. – Хотите, прямо сейчас на экспертизу поедем. Пусть меня осматривает кто угодно, какие хотите анализы берут. Он спал со мной, сволочь! Не знаю даже, как я теперь родителям на глаза покажусь.

Она захныкала, стала тереть глаза рукой. Оперуполномоченный скривил кислую мину.

– Ну ладно, хорош ныть! – проговорил он сердито. – Плакаться и оправдываться ты перед своей мамой будешь, если она у тебя есть, эта мама. – Он повернулся к Дорофееву: – Это правда?.. То, что она говорит?

– Нет, все врет! – невозмутимо ответил Дорофеев. – Никто ее у меня дома не насиловал, и эту девушку я впервые в жизни вижу!

– Так ты меня впервые в жизни видишь? – завопила девица. – Ах ты, мурло проклятое! Да ты ж сам меня сегодня снял на выезде из Севастополя! Приволок сюда! Ты мне и дружка этого представил, все рассказал про него!

– Рассказал? – заинтересованно переспросил милиционер. – Ну-ка, ну-ка! Что он тебе рассказал?

– Да все, что нужно! – Брюнетка пожала плечами. – Зовут этого его дружка Сергей Павлов. Гражданин России. Морской офицер, старший лейтенант. Служит на Северном флоте в морском спецназе. Сюда приехал по путевке, остановился в санатории, принадлежащем Российскому ВМФ.

Лешка Дорофеев даже приоткрыл рот от изумления, а оперуполномоченный тихо присвистнул.

– С вашей памятью, девушка, в разведке надо работать! – заметил он не без иронии. – Ну, так что? – Он повернулся к Дорофееву. – Говори, где твой дружок!

Полундра, стоя в недостроенной мансарде, слышал каждое слово, произносимое на веранде. Когда он услышал, как брюнетка точно описала его, назвала и фамилию, и место службы, он подумал, не разумнее ли будет сейчас попросту спуститься вниз и все объяснить милиционеру. Потому что, если тот будет звонить на место службы или менты припрутся в санаторий и начнут задавать вопросы жене, это, пожалуй, будет еще хуже. Однако он прекрасно понимал, что уже настроенный брюнеткой против него и Дорофеева милиционер скорее всего не поверит ни одному его слову. Кроме того, экспертиза и анализы подтвердят факт имевшего место полового акта между ним и брюнеткой – как тогда Полундра докажет, что эта баба сама потащила его в спальню и он вовсе не насиловал ее? Шрамы на его лице от когтей брюнетки убеждали как раз в обратном. Нет, Лешка Дорофеев был прав, надо спрятаться наверху и ждать. Его бывший командир сумеет сам решить все проблемы с ментами.

Стоя наверху, у самого окна недостроенной мансарды, Полундра слышал, как Дорофеев и в самом деле пытается как-нибудь заговорить оперативнику зубы.

– Послушайте, товарищ старший лейтенант! Я вам сейчас все объясню…

– Объясняй! – Милиционер вел себя весьма агрессивно. – Давай объясняй! Я тебя одно только прошу мне объяснить: где этот твой дружок? Больше ничего мне объяснять не надо.

– Да я понятия не имею, где он может быть теперь!

– Как понятия не имеешь? Ты же с ним пил!

– Ну, мало ли с кем выпить приходится, товарищ старший лейтенант! Встретились у причала случайно, я вижу, что свой человек, морячок. Ну и предложил, давай, говорю, выпьем.

– И потащил незнакомого человека прямо к себе домой! Устроил ему вот этот стол, как будто он тебе брат родной. Только потому, что он моряк! А то мало в Балаклаве моряков!

– Так ведь моряк моряку рознь! – как-то неуверенно возражал Дорофеев. – С иным даже сесть на одной лавочке не захочется. А этот человек такой душевный!..

– А откуда ты знаешь все его персоналии? Как зовут, где служил?

– Вовсе я ничего не знаю! – стал открещиваться Дорофеев. – С чего вы взяли?

– Не знаешь? А она откуда все это знает? – милиционер указал на брюнетку.

– Да ничего она не знает, товарищ оперуполномоченный! – отчаянно протестовал Лешка. – Выдумала все, из головы взяла. Со злости, не иначе!

– Из головы? – взвилась на дыбы брюнетка. – Ты ж сам, козел вонючий, мне его представил! Рассказывал, подлюга, что вы в балаклавской учебке вместе учились!

– Врет она, товарищ старший лейтенант! Ничего я такого не говорил!

– И девушку твой дружок вовсе не насиловал? – с иронией спросил милиционер.

– Не насиловал! Они просто повздорили между собой немножко, поругались. А эта психованная сразу стала руками махать. Ну, тот и прижал ее слегка, конечно… А куда ж ему было деваться? Она же ему лицо оцарапала, глаза достать хотела!

– Короче! – оперуполномоченный терял всякое терпение. – Где сейчас твой дружок?

– Не знаю! Он ушел сразу же после того, как они поссорились. Он так расстроился от всего этого, что даже выпить на посошок не захотел.

– Да врет он все! – спокойно возразила брюнетка. – Здесь он прячется.

– Ты подожди! – оборвал ее оперативник. Он повернулся к Дорофееву: – Ты отвечай! Значит, говоришь, здесь у тебя его сейчас нет?

– Нет!

– Пошли, я осмотрю дом!

От этого требования Дорофеев заметно смутился.

– Вы не имеете права, товарищ старший лейтенант! – неуверенно стал протестовать он. – Я требую ордер на обыск…

– Я тебе сейчас дам ордер! – окончательно разозлился милиционер. – Я тебя сейчас определю в КПЗ на пятнадцать суток за нарушение общественного спокойствия. Смотри! – Он потряс перед носом Дорофеева каким-то листом бумаги. – Одна заява на вас уже есть! Радуйся, что не на тебя лично. Сейчас пойду по соседям, наберу еще. Так что засадить тебя хватит!

– Да за что, товарищ старший лейтенант?

– Давай, говорю, не придуривайся! Показывай мне дом!

Дорофеев, поняв, что отвертеться не получилось, повел было милиционера в подвальный этаж. Однако тот почему-то первым делом направился наверх, в мансарду.

– Послушайте, туда нельзя! – стал протестовать Дорофеев. – Мансарда еще не достроена, по ней в темноте опасно ходить. Там, разумеется, никого нет.

– Да заткнись, – небрежным тоном оборвал его милиционер. – Я буду смотреть там, где считаю нужным. Свет включи мне.

– Здесь нет света.

– Вот как? – Оперативник недоверчиво повернулся в сторону Дорофеева. – Ладно, хрен с тобой. Попробуем обойтись своим светом.

Оперативник вытащил карманный фонарик, при его тусклом свете поднялся по лестнице, оказался на втором этаже. Тонкий лучик скользнул по обширному пространству недостроенной мансарды, выхватил из темноты голые кирпичные стены, шиферную крышу подпирали толстые потолочные балки, кучи строительного мусора беспорядочно грудились на полу.