Лев Пучков - Тигр в камуфляже («Блокпост»)

— Это не шутки, старшой, — веско сказал Шифер. — Никого обидеть не хотел, просто предупреждаю. Ты сам бывший спец — прекрасно знаешь, что такое боевое братство. В общем, поверь мне на слово — так и будет.

Артур пристально посмотрел на прапора.

— Ладно, учтем, — пообещал он. — Никто вашего командира пальцем не тронет. Это я тебе отвечаю…

…Покурив «шалы», Иван воровато огляделся и извлек из кармана крохотный кусочек четырехгранного надфиля. Сев лицом к выходу, он скрестил ноги и принялся за свою обычную послеобеденную процедуру — обтачивание заклепок на кандалах. Заклепки были массивные, такие и нормальным напильником стачивать — целый день уйдет. А уж работать сантиметровым огрызком стершегося надфиля — натуральный мазохизм. Зачем он это делает, Иван и сам толком не знал. Даже если удастся в один прекрасный день расковаться (именно день — на ночь пленникам надевали наручники, что делало работу невозможной) и в одиночку перебить всю охрану, удрать отсюда все равно не получится. «Нычка» располагается у них на довольно приличном расстоянии от границы Республики — вокруг села, жители которых немедленно схватят непонятно откуда взявшегося славянина и сдадут куда надо. Или вообще пристрелят из первых попавшихся кустиков, а потом подойдут посмотреть, нет ли у него чего хорошего в карманах. Так что надежда на досрочное освобождение была призрачной и эфемерной. Тем не менее вот уже почти неделю Иван с маниакальным упорством стачивал заклепки — должно быть, все из-за своего упрямого характера. Обыскивали их ежедневно, но на крохотный кусок надфиля никто внимания не обращал — так он и лежал в кармане вместе с обломками спичинок, ничем от них неотличимый на ощупь. Надфиль выбросил Махмуд, предварительно разбив его молотком на мелкие кусочки. Ну кто мог предположить, что эти кусочки на что-то еще годны?

Ближе к вечеру подъехал Артур — забирать Жюльена на переговоры.

Через день он возил переводчика куда-то в село, где был телефон. Жюльен упрашивал заведующего филиалом побыстрее заплатить обещанный выкуп и, разумеется, пользуясь случаем, жаловался, что бандиты плохо с ним обращаются.

Как и предполагал прозорливый Артур, со сроками выкупа возникли небольшие проблемы — компания не слишком торопилась отдавать похитителям полмиллиона долларов. Управляющий говорил, что на счет филиала пока что перевели двести пятьдесят тысяч. Вторая половина вот-вот ожидается. Очевидно, руководство компании уповало на правоохранительные органы Республики или какую-то счастливую случайность. Только случайностей здесь не бывает — тем более счастливых. А правоохранительные органы, декларативно объявившие войну похитителям живого товара, на самом деле таковую войну вести не в состоянии. Не будешь же воевать со всем своим народом…

В этот раз вопреки обыкновению обычно веселый Артур был замкнут и угрюм. Приказав отвести Жюльена в свой «Ниссан», он зашел в хибару и жестом показал тенью следовавшему за ним Махмуду, что желает общаться с Иваном тет-а-тет. Махмуд послушно нацепил на Ивана наручники в положении «спереди», смачным пинком выгнал Антуана и удалился сам.

— Твои хлопцы совсем оборзели, капитан, — криво ухмыльнувшись, начал Артур, присаживаясь на краешек замызганных нар. — Представляешь: выследили сегодня меня, когда к «соседям» ездил, остановили тачку посреди дороги и потребовали, чтобы я немедленно тебя освободил. Как бандиты, честное слово!

— Сказали, что если не согласишься, то грохнут на месте? — хитро сощурившись, высказал предположение Иван. — А ты, конечно, заявил, что освободят вот-вот. Бабки, типа того, компания уже почти приготовила… А если ты через час не вернешься, то им привезут мою голову… Так?

— Угадал, — кивнул Артур. — Умница. Так и сказали. И я им насчет твоей головы так и сказал…

— А они поверили этим басням и отпустили тебя. И на прощание напомнили, что со мной нужно получше обращаться, а то всех подряд будут опускать, кто с вашей стороны приедет. Ага?

— Это не басни, капитан, — насупился Артур. — Ну не через час…

Но как только мои люди узнали бы, что со мной что-то случилось, все ваши три головы подбросили бы на блокпост — тут уже не до бабок…

— Видимо, соскучились мои хлопцы без меня. — Иван с хрустом потянулся. — Раньше-то они тебя не трогали — хотя пасли наверняка…

— Не соскучились — тут другое. — Артур вытащил из нагрудного кармана рубашки телеграфный бланк и протянул Ивану. — Вот, они просили передать…

Иван взял телеграмму скованными руками, недоуменно хмыкнул и пробежал глазами лаконичные строчки: «Умерла мать приезжай похороны 23» и подпись «тетя Даша». Перевернул листок — на обратной стороне отчетливая большая печать с орлом и стандартный оттиск с размашистой росписью: «Факт смерти гражданки Андреевой заверяю — военком п/п-к Караков».

Иван тупо покрутил головой — не поверил. Вновь прочитал, всматриваясь в каждую буковку. Пробормотал враз пересохшими губами:

— Какое… число какое — сегодня?

— Двадцать второе… Я вот что скажу, капитан… Ты хоть и враг, я тебе сочувствую. Прими соболезнования. То, что мы друг друга мочим, — это понятное дело. Но когда матери наши умирают — это горе, я знаю. Самое страшное горе…

Лицо Артура вдруг расплылось и утратило очертания — Иван хлюпнул носом и неловко полез окольцованными руками вытереть слезы. Артур начал что-то говорить, но он не слышал, потихоньку впадая в ступор. Мать — единственный человек в этом мире, который был ему близок и дорог. В последнее время он редко бывал дома — отчасти из-за специфики работы, отчасти из-за холостяцкой безалаберности. А может, еще и потому, что дома не нуждались в его помощи. Мать всегда отличалась железным здоровьем и даже после гибели отца легко управлялась с громоздким крестьянским хозяйством. В последний раз они виделись три года назад: Иван как раз попал в пору сенокоса и пришлось через «не хочу» помогать — куда денешься! Справились вдвоем, никого не приглашая, хотя накосить на три коровы — это вам не колбасу в буфете трескать. А под конец, когда скирдовали, мать заставила Ивана вскарабкаться наверх и за три часа в буквальном смысле загоняла навильником. Неделю потом отлеживался — все мышцы болели… Господи, да что ж такое стряслось, что заставило умереть такую жизнелюбивую и здоровую женщину, которой едва перевалило за полтинник? Несчастный случай? Или за эти три года она успела обзавестись каким-то не ведомым доселе недугом и все это время тихо угасала? А сыночек и не подозревал об этом — мотался себе по горам да в отпусках с девчатами развлекался…

— Да ты слушай, капитан! — толкнул его Артур. — Слушай чего говорю. Тебя ж касается!