Владимир Колычев - Удавка для опера

— Почто Рому моего подставил? Почто два трупа на него повесил?..

Нырков был подавлен и морально, и физически. Он не стал ничего отрицать.

— Подставил я его, — прохрипел он. — Но так надо было…

— А меня почто убить хотел? А товарищи мои чем тебе помешали?

— Вы могли воду здесь замутить… И замутили…

— Кто конкретно работал с нами в Москве?

— Я сам…

Круча поднялся и снова с силой опустился на Ныркова.

— Долговязый…

— Кто?

— Долговязый Сергей Михайлович.

— Кто он такой?

— Помощник премьера.

— Ага, человек из правительства…

— Да.

— Сволочь твоя фамилия, Матвей Данилыч. Из-за какого-то вонючего спирта сколько людей чуть не порешил…

— Спирт здесь ни при чем, — сказала Вероника.

— А в чем тогда дело?

Ответить Вероника не успела. А может, и не желала.

— Машины!

Степан и Рома подошли к окну. И тут же бросились вон из комнаты, на свои места подались.

На территорию спиртзавода втянулся армейский «уазик», за ним второй, третий…

Из машин выскакивали вооруженные люди в камуфляже и бронежилетах.

Боевики прямым ходом двинулись к зданию, где их уже ждали. Растянулись в цепочку.

Степан Степаныч скомандовал «огонь». Из бойниц в окнах ударили пулеметы, автоматы, винтовки. Заухали гранатометы.

Атака была организована хорошо. Но оборона еще лучше. Боевики падали один за другим. Пулеметы «утес» вещь сильная. А еще «мухи». Да ручные гранаты сделали свое дело.

— Обидно! — сказал Федот, отрываясь от пулемета.

— Чего? — спросил Эдик.

— Так красиво шли…

— И так красиво уходят…

Боевики отступали. Красиво. И быстро. По всем правилам военной науки.

— Получи, фашист, гранату! — Эдик сунул в бойницу трубу «мухи».

Федот снова припал к пулемету.

Эту атаку они отбили, Но надвигалась новая. Та, которую они отбить не смогли…

Утро, восемь часов пятнадцать минут. На территорию завода въехала вереница милицейских машин — «Форд», две «Волги», четыре микроавтобуса с вооруженными собровцами.

— Ну вот и наши, — сказал Степан.

Еще вчера ночью он связался с Москвой, объяснил ситуацию, запросил помощи. Помощь ему была обещана. Утром. Даже обещали поднять в воздух самолет. И точно, из машин сейчас выходили столичные начальники. Генерал, полковники, младшие офицеры. А из микроавтобусов высыпали бойцы столичного СОБРа.

Степан первым выбрался из своей крепости. За ним двинулись остальные. Комов,, Савельев, Лозовой с братом, Кулик, три агента Службы внутренней разведки. Оборона была организована хорошо — оборудованы позиции, территория пристреляна, избыток оружия. Враг понес большие потери, а у них никого даже не ранило. Степан гордился собой.

Грязные, уставшие, они медленно приближались к столичным начальникам. А те стояли в окружении собровцев и ждали, когда они подойдут.

— Здравствуйте, Игорь Тимофеевич, — не церемонясь, поприветствовал Степан генерала.

С ним он вчера разговаривал, ему объяснял ситуацию, у него просил содействия. Поэтому рассчитывал сейчас получить хотя бы устную благодарность.

— Здравствуйте, товарищ майор. — Генерал не подал ему руки. И подозрительно прищурился. — Не по форме обращаетесь. Почему?

— Так нас же вроде уволили, — горько усмехнулся Степан.

— Не вроде, а точно уволили, — кивнул полковник. — Могу назвать номер приказа…

— Не надо номера, — поморщился генерал. И с упреком посмотрел на Степана: — Чего же вы, товарищ бывший майор, вводите в заблуждение начальство?

— В заблуждение?

— Да. Говорите, спиртзавод нелегальный обнаружили. Остановили производство. Нейтрализовали охрану… — Генерал демонстративно осмотрелся по сторонам.

А там трупы, трупы…

— Вы убийца, товарищ бывший майор!

Степан вздрогнул. Как будто в лицо ему плюнули. Генерал сделал знак, и собровцы ощетинились стволами.

— Оружие на землю, — велел генерал.

Степан первым положил свой автомат. За ним разоружились остальные.

В дело вступили спецназовцы. Всех положили на землю, обыскали, забрали все, что можно.

Зато освободили Ныркова. Степан видел, как с него снимают наручники. Один из полковников достал откуда-то плоскую фляжку из нержавейки, дал ему промочить горло. Коньячком гада угощают. И в машину сажают. А Степан носом пыль с земли сдувает.

За что боролся, на то и напоролся. Нахрапом хотел Ныркова взять. Думал, захватит завод, и этому гаду тут же предъявят обвинения. Ведь не какого-то генерала он сюда звал, а того, кому доверял. Но, увы, тот подвел его. Генерал играет на руку преступникам.

Знать, чересчур сильны покровители Ныркова. И не дают его в обиду ни при каких обстоятельствах. И все из-за какого-то спиртового завода…

Степан подняли с земли вместе с другими. К нему подошли генерал и человек в штатском.

— Я вам, Игорь Тимофеевич, доверял, — с упреком сказал Степан.

— И я тебе, Круча, тоже доверял. А ты растоптал мое доверие.

— Я?!. Растоптал?!. Чем же я вам так не угодил?

— Ты убийца, Степан Степаныч. Ты действовал как бандит. Напал на завод. Уничтожил охрану.

— Завод нелегальный. И я не нападал, а защищался…

— Завод легальный, мой дорогой, — генерал посмотрел на человека в штатском.

— Да, да, у нас есть все разрешения, — засуетился тот. — Лицензии, сертификаты, акцизы… Завод функционирует на легитимной основе.

Он предъявил Степану целый ворох документов. Только тот на них и не взглянул.

— Так-то вот, — покачал головой генерал. — И охранная деятельность тоже лицензирована…

— И право на оружие?

— Разумеется…

— На автоматы специального назначения?

— Ну, с этим мы разберемся… А ты, Степаныч, пока в Семиречье посидишь. Вместе со своими сообщниками… Кстати, кто тут среди вас Лозовой?

— Я, — вышел вперед Рома.

— Вам уже официально предъявлено обвинение в убийстве. Будете отвечать…

— Да пошел ты! — сплюнул генералу под ноги Рома. — Продажная шкура…

Матвей Данилович не мог оторваться от фляжки с коньяком. Не остановился, пока не осушил ее.

— Еще есть? — спросил он у полковника, который ехал в машине вместе с ним.

— Да, пожалуйста, — вежливо ответил тот.

И протянул ему еще одну фляжку.

Ценят Ныркова. Пока еще ценят… Поэтому помощь из Москвы сама идет за ним. Долговязый уже в курсе всех дел. И немедленно организовано взаимодействие с силовыми структурами. И как итог, он на свободе, а его враги в наручниках. Ох и вытянулись рожи у этих ублюдков, когда наставили на них автоматы.

Матвей Данилович нервно усмехнулся. Всех он с носом оставил. Все, кто против него, за спиртовой завод уцепились. Настоящая война началась. Победила вражья сила. Да только их победа — полная профанация.