Евгений Сухов - Город в кулаке

— Иди ты к черту! Ты пощадил Неса, но убил остальных!

— Это неправда!

— Сука!

Палец Горшакова нервно дернул спусковой крючок. Кулагин быстро пригнулся и тут же выстрелил в ответ, не вынимая руки из кармана. Пуля оставила дырку в его куртке, со свистом преодолела разделяющее мужчин расстояние и вонзилась в грудь Горшакову. Пистолет выпал из руки Артема, а он сам повалился на стол лицом вниз. Кровь толчками выходила из горла. Кулагин вынул руку из кармана.

В кабинет ворвалась секретарша Горшакова и тут же с безумным криком выбежала обратно. Леонид не обернулся в ее сторону. Склонившись, он поднял с пола фотографию и убрал ее обратно под куртку.

Звук электрического звонка заставил Началова практически силой выдернуть себя из состояния глубокой дремы. В первый момент он даже не сразу понял, в чем дело и откуда исходит непонятный звук. Но в дверь продолжали настойчиво звонить.

Андрей поднялся с кровати, зажег свет и машинально бросил взгляд на часы. Половина второго ночи. Он выругался и направился в прихожую. Дверной звонок не умолкал ни на секунду.

— Иду, иду! — гаркнул Началов, неизвестно к кому обращаясь. — Вот твари, а! И кому это так приспичило?

Он рывком распахнул входную дверь. На лестничной площадке, пьяно покачиваясь, стоял Кулагин. От него за версту разило спиртным, и весь его вид свидетельствовал о том, что последние несколько часов Леонид провел в какой-то затрапезной пивной в обществе оборванных забулдыг. Началов критически осмотрел мужа своей сестры с головы до ног и, ни слова не говоря, отошел в сторону, пропуская нежданного гостя в квартиру.

— Ты не удивлен? — спросил Кулагин.

— Нет. — Единственное, что смущало полковника Началова, так это то, что он стоит перед особо опасным преступником в одних семейных трусах. — Лиза звонила мне и сказала, что ты в Новоречинске.

— Я не то имел в виду. — Кулагин икнул и тут же запоздало прикрыл рот ладонью. — Тебя не удивляет, что я пришел к тебе?

— Если пришел, значит, нужно, — философски изрек Началов.

— Ты угадал. Чаем напоишь?

— Проходи.

Андрей провел Кулагина на кухню и поставил на плиту чайник. Леонид буквально рухнул на табурет. Вынул из кармана сигареты и положил их перед собой на стол. Рядом лег «вальтер». Началов оценил оружие критическим взглядом. Кулагин закурил.

— Я убил Горшакова, — признался он после небольшой паузы. — То есть я убил того, кто некогда был моим другом Артемом Горшаковым. В последнее время он значился по документам как Игорь Галатан, директор охранного агентства «Парус». Вы нашли его?

— Нашли. — Началов не стал садиться. Он все так же стоял рядом с плитой и смотрел на Кулагина из-под нахмуренных густых бровей. — Я, кстати, догадался, что это был Горшаков. И знал, что это был ты. Секретарша Галатана, то есть Горшакова, описала тебя.

— Ясно, — Кулагин кивнул. — Еще я убил Копнина. Вы должны были найти его на квартире Мазитова. Илью застрелил Копнин. Мое оружие — вот оно.

«Вальтер» сместился на край стола. Началов подошел, обернул оружие салфеткой и перенес его к буфетной стойке. Докурив одну сигарету, Кулагин от нее же прикурил новую. Взгляд Леонида бессмысленно блуждал по сторонам.

— Я могу расценивать это как явку с повинной? — спросил полковник.

— Можешь.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я должен буду тебя посадить? Невзирая на то что ты муж моей сестры. Есть закон, Кулагин. Ты до сих пор находишься в розыске по своим старым делам, а теперь еще и эти два убийства…

— Я все отлично понимаю. И я в здравом рассудке, начальник. — Кулагин уронил голову на грудь. — Моя вина гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Не только перед законом. Больше даже перед самим собой. И перед моими друзьями, которых больше нет… — Он помолчал немного, а потом поднял голову и спросил: — Скажи мне только, Андрей, что произошло тогда в девяносто четвертом? Ты должен это знать, я уверен. И я хочу знать тоже… Кто сдал сходку?

— Мазитов, — без запинки ответил Началов. — Я сам прижал его во время допроса. И он выложил все. Про убийство Герасимова, про другие заказы, которые они с Копниным получали от тебя… И про сходку тоже. Только к гибели твоих друзей это не имеет никакого отношения, Леонид.

— Как это? — удивленно выдавил из себя Кулагин.

— А так. Я, можно сказать, всю жизнь готовился к тому, чтобы накрыть всю вашу группировку. И с той стороны подкатывал, и с этой. Ни хрена ничего не получалось, но я — упертый, ты же знаешь. Дождался-таки своего часа, когда киллер твой на убийстве москвича прокололся. Отмазаться он уже не мог. Его куча народу видела и на очниках опознала. Мне оставалось только дожать Мазитова, что я и сделал…

Чайник закипел, и Началов, прервав свою речь, снял его с плиты. Разлил кипяток в два высоких бокала. Затем бросил в каждый из них по пакетику чая.

— Ну? — поторопил его Кулагин.

— Баранки гну. — Полковник поставил один из бокалов напротив своего родственничка, а затем снова отошел к буфетной стойке. Садиться с Кулагиным за один стол он явно не собирался. — Если бы ты знал, как я тогда радовался, когда узнал об этой вашей сходке в «Романтике». Операцию по задержанию разработал. Чтобы, значит, всем скопом вашу кодлу накрыть, а буквально за час до этого вызывает меня к себе Шамраев. А там, в кабинете у него, еще два коня сидят. Оба москвичи. Золотопогонники. Самсонов и Кулинок. Как сейчас их фамилии помню… А Шамраев мне и говорит: «Спасибо, Андрей, за работу. Все ты проделал правильно и грамотно, но теперь, извини, делом Кулагина и его группировки вот эти вот товарищи заниматься будут, — и на коней, значит, московских клешней показывает. — А ты временно отстраняешься от дела». Я ему: «Как же так, Сергей Петрович? У меня уже и операция по задержанию кулагинской группировки готова. Через час проведение». А он: «Вот и отлично, что готова. Ребята из Москвы ее и проведут». Больше я ничего и возразить-то не успел, — невесело усмехнулся Началов. — Меня поставили в известность о временной отставке и выпихнули из кабинета, как щенка шелудивого…

— Постой! — Кулагин резко ткнул окурок в пепельницу и подался вперед. Видно было, что он старательно пытается разогнать хмель у себя в голове. Но к чаю все еще не притрагивался. — Я ни черта не понимаю, Андрей! Так это не ты руководил операцией?

— А ты тугодум, Кулагин. — Началов сделал неторопливый обжигающий нёбо глоток чая. — Нет, конечно, не я. Можно было это и сразу понять. Если бы операцией руководил я, твоих дружков всех по камерам рассовали бы, а потом судили по всей строгости закона. Но московским другой расклад нужен был. Как я потом понял, на тебя и на твою братву, Леня, заказ оттуда пришел. Из Златоглавой нашей… Потому и живыми никого брать не стали. Такая установочка имелась.