Евгений Сухов - Воровская корона

— Кирьян, говоришь, не одобрит, — отсмеявшись наконец, проговорил первый. Всмотревшись, Макар узнал в нем ночного гостя, того самого, что стоял вместе с бродягой под окнами. — Вот ты нас к нему и проводишь, — жестко проговорил парень. — Нам бы хотелось с ним потолковать. — Хрящ попробовал встать, но почувствовал, как крепкие руки перекрыли тут же дыхание. — Но-но!.. Марусев, если что, дави его под корень.

— Не оплошаю! Рыпается, сучий хвост, — враждебно проговорил гигант, изгибая Макара в дугу. И уже со строгостью, в которой чувствовалась нешуточная угроза, обронил: — Еще дернешься, надвое обломаю.

Судя по захвату, так оно и произойдет. Не иначе как этот мужик французской борьбой баловался.

— Кто вы? — прохрипел Макар Хрящ, не сводя взгляда с русоволосого парня. Лицо обыкновенное, с крохотными веснушками на переносице. Он напоминал деревенского озорника ловеласа, перетаскавшего на батюшкин сеновал половину девок села.

— Мы из Московского уголовного розыска. И знаем о тебе все. Ты питерский жиган, приехал в Москву неделю назад. — Макар хотел возразить, но почувствовал, что мощные руки мгновенно придавили горло.

— Сказано, не дергаться.

А русоволосый беспристрастно продолжал:

— Дважды ты встречался с московскими жиганами у мадам Трегубовой. Не будем терять время, допрос проведем прямо здесь. Итак, первый вопрос: что ты собираешься здесь делать? Предупреждаю тебя, я очень суровый человек и не терплю, когда меня обманывают…

Где-то под матрацем лежал его наган. До него не дотянуться, зато русоволосый реальный, вот он, на расстоянии вытянутой руки. И похоже, что шутить не собирается. Не однажды уркачей находили расстрелянными прямо на московских улочках. И кто тут разберет, что произошло на самом деле — вооруженное сопротивление или у оперативника было дурное настроение.

— Чем вы докажете, что из уголовки? — спросил Макар.

— Тебе и доказательства нужны, — хмыкнул русоволосый. Но, выдержав паузу, извлек из кармана удостоверение и, раскрыв его, спросил: — Грамотный?

— Не переживай, разберусь.

— Тогда читай! — поднес он к глазам.

— Хм… Федор Кравчук, значит?

— Верно, — произнес белобрысый, убирая удостоверение. — Так ты будешь говорить, падла жиганская? У нас ведь с такими, как ты, разговор короткий!

От ствола маузера пахло кислятиной. А ведь убьют!

— Мне нужно поговорить с тобой без свидетелей, — произнес Хрящ.

На мгновение русоволосый смешался, а потом уверенно отвечал:

— От товарищей у меня секретов нет.

— Ну что ж, — проговорил Макар, понимая, что иного выхода не существует. — Вы, кажется, ждете новое начальство?

Русоволосый заметно нахмурился. С минуту он молчал, видно, собираясь с мыслями, а потом процедил сквозь зубы, пыхнув в лицо Макару яростной злобой:

— Верно… И до вас новость докатилась! Новый начальник шутить не станет, сразу всех к стенке поставит.

Макар Хрящ чуть приподнял голову и увидел на столе свой наган. Наверное, вытащили из-под подушки во время сна. И надо же было так отключиться! А может быть, в водку что-то подмешали? Недаром же там этот нищий вертелся.

Русоволосый поймал направленный взгляд и поднял наган.

— Револьвер-то свой в порядке держишь, даже на боевом взводе, уж не нас ли ты поджидал?

— Депешу от товарища Дзержинского получил? — не стал отвечать на вопрос задержанный.

Кравчук задумался вновь:

— Однако ты много знаешь, как я посмотрю. Предположим, и что с того?

— Я и есть ваш начальник… Игнат Трофимович Сарычев. Вопросы есть?

В комнате повисла неловкая пауза. Сотрудник, устроившийся на его спине, не иначе как от большого смущения, принялся выкручивать ему руку.

— Ну какого хрена руку-то ломать?! — закричал Хрящ. — Слезешь, я тебе по шее накостыляю.

Детина не отпустил, но хватка его сделалась значительно слабее.

Федор Кравчук с недоумением посматривал на питерского жигана. На начальство тот не тянул, это точно! Даже руки, сплошь в наколках, выдавали в нем воровскую личность. Что всерьез смущало Кравчука, так это прямой немигающий взгляд, который, казалось, был нацелен в самую душу.

— Чем ты можешь доказать, что ты товарищ Сарычев? — после некоторого раздумья спросил Кравчук.

— Федор Кравчук, значит… Мой заместитель. Вот так встреча у нас получилась… а только твое удостоверение можно считать недействительным… Фотографию на дату налепили! Ну кто же так делает?!

Кравчук открыл документ и с удивлением обнаружил, что задержанный оказался прав. Прояви постовой побольше принципиальности, с такой корочкой Кравчук не сумел бы попасть даже на собственную работу. Странно, что он не замечал этого раньше. А у питерского жигана глаз наметанный.

— Да слезь ты с меня наконец! — не на шутку обозлился задержанный. — Все кости раздавишь!

Кравчук слегка кивнул, и детина устроился рядом на табурете, готовый в любую секунду вновь навалиться многопудовым телом.

Хрящ присел на край кровати, крепко потер шею, а потом, указав рукой на пиджак, небрежно перекинутый через спинку стула, попросил детину:

— Дай сюда пиджачок.

Гигант неохотно поднялся и, взяв пиджак, протянул его Хрящу. Тот пощупал пальцами подкладку, довольно хмыкнул, а потом, чуть надорвав ее, вытащил небольшое картонное удостоверение и аккуратно положил его на стол.

— Читай!

Кравчук взял картонку с показной осторожностью, словно опасался, что она способна воспламениться в его ладонях. Раскрыл. В правом верхнем углу помещалась небольшая фотография, на которой нетрудно было узнать питерского жигана, на ней — фиолетовая гербовая печать. А в центре на трех строчках уместилось: «Начальник уголовного розыска г. Москвы Игнат Трофимович Сарычев». А ниже размашистая подпись наркома внутренних дел Ф. Э. Дзержинского.

Дождались, значит…

Кравчук растерянно вернул документ. Он знал, что в такие моменты на его лице появляется глупейшая улыбка, а сам он напоминает гимназиста, застигнутого строгим директором в туалете во время курения. Ну, в конце концов, не каждый день приходится таким вот образом знакомиться со своим новым начальством!

Между тем Сарычев с улыбкой посмотрел на детину, который съежился под взглядом начальника, и спросил:

— Где же ты так руки-то научился выкручивать?

— В цирке, — прогудел атлет, чуток смелея, — французской борьбой занимался.

— Коля у нас с самим Заикиным боролся, — сказал молодой оперативник, стоявший позади Кравчука. — Сорок пять минут против него продержался.

Игнат Сарычев с интересом оценил фигуру атлета — чего там Заикин! — такими руками можно запросто свернуть шею самому Поддубному.

— Ладно, раз так дело обернулось, считайте нашу встречу первым оперативным совещанием. Не буду вдаваться в детали… расскажу как-нибудь потом, но если я появился Москве как жиган, значит, так было нужно. Я действительно встречался на Хитровке с Кирьяном и Степаном. Мне удалось заинтересовать их ограблением банка, и завтра мы должны встретиться и обсудить кое-какие детали. Встреча должна состояться на нашей территории, где-нибудь на хазе, и чтобы у бандитов и малейшего подозрения не было, что это подстава. У вас есть какие-нибудь предложения?