Андрей Воронин - Комбат. Восемь жизней

Пока ехали, Виктор пролистал документы, найденные у Макса в барсетке. Паспорт подтверждал, что они, слава богу, нашли именно ту женщину, которую придумала облагодетельствовать глупая Ира. Кошелек пострадавшей был практически пустым, но, каким он был утром, станет ясно, когда бойцы поработают с Максом. Иван каждые две-три минуты брал несчастную, лежавшую головой у него на коленях, за запястье и проверял пульс — сердце билось.

Борис Иванович Рублев подъехал к ограде элитного двора, припарковался так, чтобы хорошо видеть въезд, и решил подождать. Лезть напролом значило привлечь ненужное внимание. Бугай, поднимающий и опускающий шлагбаум по предъявлению пропуска, не показался ему сговорчивым. Он восседал в своей будке, как мопс на вышитой подушке. Видно было, что хозяевами своими он гордится, а рабочим местом дорожит. Еще бы не дорожить — Алена Игоревна наверняка поменьше зарабатывает, обучая ребятишек. И Танюшкины родители за те же деньги по миру мотаются с баулами тряпья, суют взятки таможенникам, отбиваются от рэкета и погодных катаклизмов.

Но каждому свое — он, отставник, такой работой ни за что бы не прельстился, а кто-то за нее борется, резюме составляет, рекомендации берет.

Пока Комбат наблюдал за воротами, подъехало несколько дорогих машин. За рулем трех были мужчины, на четвертой прибыла юная девочка — точно не Светлана Волошко.

Собственно, можно было бы обогнуть ограду и перемахнуть через нее так, чтобы жлоб не заметил. Но по периметру — видеокамеры, и монитор в будке наверняка имеется. По территории может парочка блюстителей буржуйского спокойствия прогуливаться. Поднимут шумиху, помешают делу. Нет, здесь нужно тихо войти, легально. И за стальной забор, и в нужный подъезд.

— Если очень надо, судьба всегда дает шанс.

Комбат вспомнил эти Танюшины слова, когда неподалеку от КПП, так он мысленно обозначил пункт въезда на элитную территорию, притормозил автомобиль с эмблемой «Экзотический террариум». Оттуда вышли три парня и девушка и стали неторопливо выгружать небольшие коробки, ящики, короба с длинными рейками. Они показали охраннику некий квиток, тот позвонил и благосклонно кивнул. Девушка брезгливо поморщилась — небось грамотная, инженер или биолог, мечтала в лаборатории опыты ставить. Да вот развозит ящериц и их домики по богатым кварталам, потому что платят больше. Рублев быстро выбрался из авто, подошел к ребятам:

— Выручайте, земляки, к сестре приехал. Она здесь гувернерит. Пройду с вами, не возражаете?

Молодежь дружно измерила его взглядом и кивнула в сторону стопки толстых стекол. Комбат легко водрузил ношу на плечо и спокойно вошел на охраняемую территорию, так сказать, в составе группы. Везение не покинуло его и двести шагов спустя — установщиков террариума ждал швейцар, придерживающий входную дверь в подъезд. Именно в тот, куда он стремился.

— Мало им охраны на входе? — буркнула девушка, но, войдя внутрь, поняла, что швейцар скорее ее коллега, нежели сепаратор входящих.

По углам и стенам сверкающих лестничных площадок вились растения, чирикали канарейки и неизвестные Комбату черно-красные птички. Один из парней присвистнул от удивления, остальные просто округлили глаза. Выстланные мрамором полы, псевдоколонны с резными капителями, редкой красоты плитка на стенах. Под потолком светильники, похожие на теплые искусственные солнца.

«Красиво живут», — успел подумать Рублев, а девушка, растерянно оглядываясь, прошептала:

— Я три года в школе работала по распределению… Это только подъезд, братцы. Глубоко вдохните и представьте, что будет в квартире!

Ее искреннее упоминание о школе Комбат расценил как сравнение…

Швейцар покровительственно пригласил поставщиков элитных террариумов войти в лифт, сам нажал на кнопку четвертого этажа. Умная кабинка мгновенно вознесла компанию наверх. По виду из окна можно было догадаться, что пронумерованы уровни этой жилой постройки весьма условно, поскольку все квартиры двухэтажные.

Простившись с пассажирами вверенной ему лифтовой кабинки, швейцар отбыл на рабочее место, и Борис Иванович, аккуратно прислонив доставшуюся ему ношу к стенке, спустился вниз. Судя по номерам на дверях квартир, ему нужно было на второй этаж. Замерев перед роскошной бронированной дверью, он задумался. Если нажать кнопку звонка, хозяйка может моментально вызвать охрану. Может, испробовать телефонную подготовку? Набрал номер, взятый из досье на Виктора Волошко. После нескольких гудков включилась голосовая почта.

— Светлана, мне нужна ваша помощь. Это не имеет отношения к деньгам, к бизнесу. Но возможно, от вас зависит сохранность человеческой жизни. Пожалуйста, перезвоните. Борис.

Она перезвонила сразу:

— Слушаю вас, Борис. Кого я могу спасти? Откуда вы меня знаете?

— Мы незнакомы. Но я ищу одного человека, сведения о котором вы можете иметь. Вы хорошо его знаете. Речь не о деньгах — разыскиваемый не занимается ни бизнесом, ни политикой. Он просто может помочь.

— Почему я должна вам верить, Борис? И что это за человек? Мужчина? Женщина?

— Светлана, я сейчас стою в вашем подъезде, у вашей двери. Если вы дома — давайте поговорим лично.

— Я звоню охране. Сюда невозможно войти без специального пропуска!

— Значит, он у меня есть. И я приду снова, найду вас на улице, на работе, на отдыхе… Все, что мне нужно, — информация, ничего для вас лично не значащая.

Рублев откровенно блефовал — решил сыграть на лучших чувствах. Он знал, что Светлана Волошко сейчас изучает его на мониторе домофона, — камера была закреплена в углу под потолком. Бандит бы разбил ее или скрыл лицо. Он, наоборот, старался стать так, чтобы смотреться выгодно, неопасно. Расстегнул куртку, повернулся, демонстрируя отсутствие оружия: хотел выглядеть обаятельным и убедительным, потому что верил: человек с человеком может договориться. Знал он также, что Светлана одного с ним поколения, пришедшая к богатству из обычной, неноменклатурной жизни. Неужели не проникнется, не отзовется на нормальную просьбу?

Стань она женой бизнесмена Волошко в страшные девяностые, когда делалось его состояние, Светлана бы не отперла. Более того, подъезд бы уже штурмовал ОМОН. Но она знала о рэкете, утюгах на животе, прожаренных в микроволновке домашних любимцах только из газет, никогда не соотносила этих страстей ни с мужем, ни с собой. С Иваном ее жизнь сразу стала налаженной и богатой, без перестрелок, отравлений, грабежей. Расчет Рублева был верным — тяжелая дверь распахнулась.

Перед ним стояла обычная, крепко сбитая женщина с длинной сигаретой в руке.

— Прошу сюда! Разуваться не нужно! Чай, кофе, алкоголь?