Андрей Воронин - Комбат. Восемь жизней

Приговаривая, она раскачивалась из стороны в сторону, натягивала на ладошку манжет светлой шелковой рубашки и промокала им мокрые от слез щеки своего друга. У Рублева вдруг защипало в носу и в глазах. Он десятки раз слыхал или читал, что так бывает, если кто-то взволнован или растроган, но сам если и испытывал подобные ощущения, то в таком раннем детстве, что и вспомнить невозможно.

Зазвонил телефон — это был Подберезский. Комбат распечатал пачку сигарет и вышел на кухню под раскрытую форточку. Коротко рассказал, в чем дело, и попросил Галю собрать Петьку.

— Пусть не говорит, что к маме, — просто в гости к дяде Андрею. Вдруг сорвется дело — зачем мальчишку лишний раз обнадеживать? — попросил Рублев. — Да, Андрюха, и вот что: я Серегу с Таней захвачу. Дома у меня им сейчас никак нельзя, да и к девчонке отправляться тревожно. Их бы припрятать на время, в Питер к брату переправить или еще куда? Черт его знает что отморозкам вздумается, для них ничего святого не существует…

— Решим, Комбат, по телефону не надо обсуждать… Ты их пока одних не оставляй — я пацана учительнице и сам вручить могу.

Рублеву сильно хотелось увидеть Алену Игоревну, вокруг которой заварилась такая каша. Но отчаянье в глазах Сережи, тонкие Танечкины руки, ее детский голосок, наговаривающий мальчику то, чего сам он сказать не умеет, изменили его решение встретиться и расспросить учительницу, что произошло. Ему очень хотелось узнать, почему от ее имени действуют головорезы, прикрывающиеся вывеской частного охранного агентства. Как посмела она прислать их к нему в дом? Зачем велела взять его детей в заложники?! Да, ему необходимо узнать от учительницы версию случившегося, которая бы хоть чуть-чуть оправдала то, что пережили его Сергей и Таня. И еще услышать благодарность за Петьку, с которым ничего не случилось.

— Дядя Боря, — Танечка тихо вошла на кухню и встала рядом. — Дядя Боря, давайте чаю попьем. Вы голодный, наверно? Мы-то у меня пообедали, хотели вам отбивные поджарить. А вы про какую Алену говорили сейчас сами с собой? Про нашу, школьную?

Он, оказывается, и не заметил, что рассуждает вслух. И девчонка невольно услышала его ревнивые претензии. Да-да, не стоит лукавить, по крайней мере перед самим собой. Именно ревнивые — хотел сыграть в благородного рыцаря при прекрасной даме, а оказался почти рогоносцем, рискнувшим благополучием близких людей. А дама, как выяснилась, отнюдь не прекрасная и не жертва, а та еще проходимка…

— Зря вы так думаете, дядя Боря! Алена порядочная, она не станет прикидываться. И сына просто так не оставит никогда! Не думайте о ней плохо и не злитесь… Она ведь вам нравится?

Девочка уже расставляла чашки и готовила свежую заварку. Сергей пришел к ним и молча обнял отца. Так они простояли с полминуты, не говоря друг другу ни слова, но чувствуя, как смысл жизни возвращается снова.

— И я, батя, так же думаю. Аленка — не стерва и не курва. Извини за прямоту, но других слов сейчас подобрать не могу. Душевная она, сердечная — с учениками в эти качества не играют. Бывает, с родителями учителя заигрывают, с администрацией… Но с учениками они настоящие. Не с первого урока, но с первого полугодия — это точно. Алену все любили — и двоечники и отличники. Она людей уважает, понимаешь, в каждом хоть какое-то достоинство находит. А если кто как мерзавец поступает — говорит прямо и в глаза смотреть не боится. Она одна из немногих, кто никогда не пытается унизить, уязвить. Ты бы с ней встретился, мы дома останемся и никого не впустим — обещаем. А хочешь, любого из своих бойцов к нам пригласи…

— Хорошая мысль, — согласился Рублев, но телефоны московских товарищей, как назло, были отключены.

— Со мной поедете, — решил Рублев, — и одни — ни шагу. В тире у Андрюхи будете ждать, в служебном помещении. Если заваруха какая — сидеть и не высовываться. Не дай бог, серьезное что-то — звони Бахрушину, Сергей. Номер сейчас продиктую — внесите в мобильники, оба.

Меньше всего Иван Волошко рассчитывал, что нанятые им ребята из охранной фирмы вляпаются в такую глупую историю. Они явились к нему без Пети, разоруженные, явно побитые, один — бледный от потери крови, с забинтованной рукой на самодельной перевязи. Командир открыто заявил, что о возможных телесных повреждениях речь не шла, и теперь придется платить за физический и моральный ущерб.

— За моральный вы мне должны, а не я вам! — заорал Иван в сердцах, когда вояки отчитались о своих действиях по проникновению в квартиру гражданина Рублева и обо всем остальном, что за этим последовало.

— Идиотами надо быть, чтобы к детям силу применять! Этот Борис еще порядочный человек. Другой бы на его месте ментов вызвал или братков вроде вас. Жаль, на трубке у него никто «не висит», — не подумал я об этом. Сейчас поздно на прослушивание ставить — он, если вы не врете, профессионал. Сообразит, о чем можно, о чем нельзя сообщать по телефону.

Алена этих разговоров не слышала — она под присмотром Виталия Юрьевича ждала встречи с сыном. Окрыленная радостным известием, что Петя у Бориса Ивановича, она даже не придала особого значения его странным словам о том, что какие-то ее интересы представляет кто-то не тот. Главное — сын жив-здоров, Кириллу не достался и скоро она прижмет Петеньку к себе.

Братья Волошко, запершись в библиотеке, держали совет о том, как действовать дальше. Макса, почти сутки проведшего в комфортабельном дачном подвале, было решено еще раз проучить и отпустить, запугав посильнее. Парень, похоже, не из волевых, трусоватый и жадный — он сам сдаст Семена, как только поймет, где тот прячется. Или этот Семен, заказчик, как Макс считает, сам его грохнет, ведь Ира так и не рассчиталась с ним до конца. И уже не рассчитается — завтра она покидает Россию и в ближайшие месяцы домой не вернется. Виктор с благодарностью делился этими соображениями со старшим братом, но того, похоже, занимал совсем другой аспект Ириной выходки — дальнейшая судьба пострадавшей учительницы. Прежняя версия об откупе — крупной сумме, о которой школьные работники разве что помечтать могут, Ивану совсем не нравилась. Он решил увезти беглецов из Москвы и позаботиться о них лично. Виктор знал, что брат — персона влюбчивая, увлекающаяся. Однако такой одержимости вмешаться в судьбу едва знакомой молодой женщины он от расчетливого Вани не ожидал. Поехала, видно, крыша у старшенького на склоне лет и пике достатка. Тем не менее перечить Ивану, благодаря которому история завершилась мирно и без огласки, младший брат не стал. Только взглядом посмел выразить недоумение. Старший понял, но проигнорировал.

И снова был приглашен Виталий Юрьевич, которому внятно повелели убедить пострадавшую довериться доброму дяде Вано. Фамилия нового благодетеля предусмотрительно не называлась, так как совпадала с фамилией не самой любимой ее ученицы.