Андрей Воронин - Комбат. Восемь жизней

Иван не ждал звонка, тем более по специальной связи. Он вздрогнул от неожиданности, когда один из телефонных аппаратов запрыгал у него в кармане.

— С вами говорит генерал Судейкин. Надеюсь, дальнейшее представление не обязательно.

Волошко был знаком с генералом Федеральной службы безопасности достаточно, чтобы узнать по голосу. Старик был не из тех мужчин, которые звонят, чтобы поболтать о внуках или пригласить на рыбалку. Однако тема разговора стала для Ивана пугающе неожиданной. Судейкин коротко и однозначно повелел немедленно доставить к самолету Рублева, Подберезского, мать и сына Зерновых. И не только к самолету, а до самой Москвы.

— Эти ребята уберегли тебя, Иван, от дерьма, из которого самому тебе век бы не выбраться. Прилетишь домой — зайди ко мне. И с жены глаз не спускай. Она у тебя, оказывается, дама с неуемной фантазией. Все, до связи — завтра утром у меня в кабинете. Утро начинается в восемь и заканчивается в девять тридцать. Советую не опаздывать.

Господин Волошко ощутил холодок в спине. Если генерал Судейкин знает о Светланиных чудачествах нечто неведомое ему, мужу и спонсору, то о похищенной женщине с ребенком он наверняка в курсе. Бережет сведения, как туз в рукаве, для разговора в служебном кабинете.

Машина с мигалкой резко въехала на взлетную полосу. Марина и Кирилл со скорбными лицами вынужденных беженцев стали выгружать из багажника сумки и баулы. В одном из них была банка с Надиной головой — главной уликой, которую преступники не решились ни оставить, ни уничтожить. Медсестра рассчитывала сделать это в Москве, а доктор Зернов и вовсе надеялся сохранить как рекламный экспонат для более везучих работодателей, чем его первая супруга. «Улетали» в столицу винчестер рабочего компьютера, множество рукописных и печатных бумаг с описанием плана, хода и результатов клинических экспериментов — бесценный архив Кирилла Николаевича.

— Кого ждем? — капризно сложила губы Светлана. Она пока не подозревала о грандиозном провале.

— Еще четверых, ты с ними незнакома, — тон Ивана был резким и недовольным. Жена почувствовала, что неожиданный звонок оказался роковым, дома предполагаются серьезные разборки.

За рулем серой «мазды» был Мухин, наружу вышли двое высоких крепких красавцев. Старший нес на руках женщину, младший — ребенка. Не удосужив никого приветствием, вновь прибывшие поднялись по трапу в салон.

Пожалуй, Рублев и Подберезский были единственными пассажирами частного самолета, которые не удивились составу компании, поднявшейся в воздух. Оба знали и подоплеку, и действующих лиц головоломки. Остальные пытались скрыть потрясение за масками безразличия. Не притворялась лишь Алена — она действительно разучилась удивляться, радоваться или грустить. Похожая на жухлый осенний лист, женщина держала за руку сына, не решившегося нагрузить ее хрупкие коленки. Мальчик предпочел сидеть рядышком, между мамой и дядей Борисом. В сторону Ивана он даже смотреть не мог — так больно жгло воспоминание об его отвратительной голой спине.

За два часа перелета ни один из пассажиров не проронил ни слова. Пилот через динамики поздравил всех с благополучным приземлением, но никто не улыбнулся и не зааплодировал. Первыми к выходу пошли Иван с супругой. Мокрый, почти зимний ветер растрепал Светланину стрижку, взметнул полы пальто. Не оборачиваясь, Волошко пошли к ожидающему их автомобилю. Следом за ними поднялись Марина и Зернов. Девица что-то щебетала о такси, Кирилл кивал. Они договорились ехать к Ярославскому вокзалу и снять жилье у первой попавшейся бабки. Однако парочку тоже ждал автомобиль. Обоих препроводили к нему уже в наручниках. Подберезский не смог сдержать улыбку, когда Марина разжала ручку и стала открещиваться от личного багажа. Дескать, перепутала, не ее это саквояж, и не Кирюшин. Не сработало…

Светлана, наблюдавшая сцену задержания из окна Ваниного авто, побелела, вжалась плечами в сиденье, откопала в сумке таблетку валидола.

Комбат и его подопечные вышли последними. У белого микроавтобуса стоял Бахрушин. Полковнику захотелось лично увидеть женщину, чья история выбила Комбата из размеренного жизненного графика и помогла распутать преступный узел.

Дорога домой заняла больше часа. Борис Иванович успел позвонить сыну и распорядиться об ужине для большой компании. Трубку «перехватила» Танечка, уточнила количество человек и уверила, что они с Сережей все успеют.

— Деньги есть, в магазин сбегаем, ваши коньяк, водка ожидают в холодильнике.

— Полагаюсь на тебя, красавица, — улыбнулся Рублев, ему очень хотелось сказать «доченька».

Бахрушин попробовал заговорить с Аленой, спросил о самочувствии. Учительница медленно подняла на него глаза, прищурилась. Бледные губы шевелились с трудом, словно приходилось растягивать невидимые нити клея, их соединяющие.

— Я в порядке, и мальчик. Документов нет. Никаких.

— Борис Иванович предупредил. Поможем, восстановим. Могу организовать комнату в общежитии, пока разберетесь с совместным имуществом.

Алена криво улыбнулась. Было неясно, соглашается она или отказывается. Полковник решил не торопить события.

Кухонный стол дети перетащили в зал, в тарелках громоздились бутерброды с колбасой, сыром, копченой рыбой. Рядом лежали крупно порезанные огурцы и помидоры. В середине дымилось блюдо вареной картошки, политой поджаркой из бекона с луком. Рядом с блюдом стояли кувшин сока и две початые бутылки спиртного.

— Лучше не придумаешь, — похвалил Рублев Сережу с Таней. — Моем руки — и ужинать.

— Я вас откуда-то знаю, дети, — прошептала Алена, когда Комбат наполнял ее тарелку.

Все переглянулись. Повисла неловкая пауза.

— Конечно, — Танечка первой нарушила молчание. — И мы вас. Я расскажу, потом, после. Дядя Боря, пусть Алена Игоревна с мальчиком пока у меня поживут. Родители вчера снова на неделю улетели — место есть. Я ей помогу вспомнить. Согласны?

Кивнули и Алена и Петька, неловкость прошла, застучали вилки, рюмки.

— Где девочка живет? — поинтересовался Бахрушин. Мужчины курили у распахнутого окна. — Это хорошая мысль — отправить Зерновых к ней. Кирилл и его краля не дотянутся — руки коротки, и еще укоротим. А Волошко-старший, думаю, делами супруги озабочен. Напуган. Но на всякий случай охрану я организую.

— Соглашайся, Боря, у тебя негде. Если только сына к невестке переселишь.

— Они будут здесь до выяснения обстоятельств, — отрезал Комбат, делая акцент на «здесь». — Сергей в зале на полу поспит. Сам и охранять буду, и к врачу отведу…

— Тебе виднее, Боря. А толкового доктора я пришлю, — не стал спорить полковник. — Есть в нашем ведомстве один кудесник. С виду неприметный, как библиотекарь на пенсии. А как в глаза заглянет да соответствующим препаратом закрепит — чудеса с людьми случаются!