Андрей Воронин - Слепой. Лунное затмение

— А чего это Петрова звонит тебе в такую рань? Ты мне врал?! У вас с ней что?

Она уставилась в него острым взглядом, как будто пронзила до самых глубин подсознания, подсматривая, что кроется его самых тайных намерениях.

— У нас с ней бизнес, — отрезал Оборотень, мгновенно закрывшись от девушки, отстранившись от нее всеми чувствами и мыслями.

Теперь напротив друг друга стояли два чужих, малознакомых человека. Телефон перестал звонить. Оборотень взял трубку и нажал набор последнего звонившего номера.

— Это не твое дело, что у меня с ней, — холодно и жестко сказал он, пока телефон устанавливал соединение. — Я делаю свое дело, а у тебя есть свое, и, насколько я знаю, в твои обязанности не входит контролировать ни мою работу, ни тем более мою личную жизнь. Не бери на себя много, а то сорвешься.

Лена побелела, губы ее сжались, ноздри, наоборот, раздулись, но она сдержалась, ничего не сказав, только резко повернулась и пошла в ванную.

— Здравствуйте, вы меня только что набирали. Я — Стас. А кто вы?

Мадам Петрова действительно осталась без света этим утром. Оборотень был ей нужен, чтобы как можно скорее исправить положение.

— Пожалуйста, придите как можно скорее. Это важно.

— Буду через двадцать минут. Все исправим, не волнуйтесь, — заверил он.

Лена тем временем обиженно упаковывала разбросанную косметику. Услышав разговор, она тут же поняла, что все это, как и сказал ей парень, лишь результаты его тактических действий для того, чтобы поближе подобраться к главе семейства. Девушка изобразила виновато-покладистое настроение и тихонько подошла к Оборотню. Погладила его по спине, обняла его сзади, прижавшись животом и грудью.

— Прости меня, пожалуйста. Я — влюбленная дура.

— Ого! Прям влюбленная?! — искренне опешил парень.

Он развернулся в ее объятиях, чтобы быть лицом к ней, крепко прижал к себе и шепнул, наклонясь к самому уху:

— Не валяй дурака, девочка, лучше будь умницей. Не в нашей ситуации влюбляться друг в друга.

— Почему?

— Потому что у нас нет будущего. Я закончу дело и вернусь в отряд.

— Неважно. Зачем думать о будущем, если можно жить сейчас? Сейчас есть вот так вот, есть ты. У нас еще есть время. Немного, но есть. И не надо портить наше настоящее тем, каким может случиться будущее.

— Хорошо, — согласился парень и поцеловал ее в макушку. — Но и настоящее, увы, таково, что я уже ухожу.

— Вечером встретимся?

— Если захочешь, — пообещал он и крепче прижал к себе, а потом вдруг добавил: — И если обстоятельства позволят.

— Плевать на «если». Беги, куда тебе надо. Потом расскажешь, хорошо? Только не так, как вчера — лишь половину. Зачем утаил про диверсию у Петрова?

Оборотень, ничего не ответив, отошел от Лены, чтобы закончить одеваться, а через пару мгновений сухо и деловито все же пояснил, что не любит распространяться о незаконченных проектах.

— Я чую, что близок к этому вашему Петрову, — добавил он, — и не знаю, куда занесет меня сегодня жизнь, но обещаю, что постараюсь рано или поздно ночью вернуться к тебе. Сюда.

Он дал Лене запасной ключ, поцеловал в нос и ушел.

В квартире Петровых не работал звонок. Оборотень хотел было позвонить соседям, чтобы открыли дверь, но вспомнил вчерашнюю бабушку. Нежелание парня с ней общаться было так велико, что он тут же сообразил, что есть мобильный телефон.

Встретившись с хозяйкой, он в первую очередь попросил набрать диспетчерскую и подтвердить, что Стас Шершнев уже на вызове.

— Вы сказали, Шершнев? — переспросила женщина.

— Так точно, Шершнев, — кивнул парень.

Ему почему-то почудилось, что она чем-то насторожена или озадачена. Впрочем, она очень нервничала, потому что, как уверяла, ей очень нужен свет. Да и на рефлексии времени не было. Надо было браться за дело.

Приличия ради Оборотень поковырялся в счетчике. Он выключил его, отключил и снял реле и сообщил, что искать причину надо в проводке в доме. Хозяйка распахнула дверь, приглашая пройти.

— Только там темнота.

— Ничего, у меня есть фонарик. Я справлюсь, — заверил юноша и наконец шагнул в заветную квартиру.

Однако, пока темно, делать действительно было нечего. Точнее, оставалось делать вид, что ищешь неисправность. И делать это надо было аж до наступления хоть какого-то мало-мальского рассвета, который, к счастью, был уже не за горами.

Оборотень поковырялся в лампах и розетках в прихожей, благо их тут хватало, а это значило, что есть на чем незначительном потянуть время до того, как совсем спадет ночная темнота. Потом он быстро разобрался с туалетом и внимательно изучил ванную комнату. Хозяйка при этом не присутствовала, потому что считала пустым занятием следить за действиями электрика в темноте. Она ушла куда-то в недра жилища. Ванна у Петрова была больше, чем у Эммы. Оборотень представил в ней себя с Леной и решил, что тут им было бы еще веселее. В стопке белья, которое лежало на стиральной машине, было много спортивных и теплых вещей. Если бы хозяева были рядом, иной гость не удержался бы и спросил, не собираются ли хозяева в путешествие в лес или, может быть, в горы. Ничего из свежевыстиранного и высушенного белья тут не лежало, о чем Оборотень пожалел, но понадеялся, что найдется одежда, готовая для беглого мужа, где-то в другом помещении. И вот тогда-то он обязательно найдет, куда прицепить маленький специальный маячок, с помощью которого выследить клиента не составит труда, где бы он ни прятался.

После ванной пришла очередь кухни. Мадам Петрова, расставив свечки разного фасона по полочкам, пыталась что-то готовить. На плите булькало варево с приятным запахом, на столе женщина нарезала овощи, складывая их в большую салатную миску. У Оборотня рот наполнился слюной. Он вспомнил, что не успел даже откусить свой бутерброд, а потом и вовсе забыл о нем из-за разборок, которые устроила Лена. Но, судя по объему готовящегося салата, женщина кого-то ждала. Ну не ему же она собирается предложить все это! Хотя он бы, пожалуй, не отказался.

Оборотень в конце концов так втянулся в изучение узлов электрического тока в доме, что, увлеченный, не заметил, что в прихожей произошло какое-то движение. В какой-то момент просто стало вокруг меньше желтого трепещущего света. Он оглянулся, удивленный, и застал уже только полы халата женщины, спешащей прочь. Две большие свечи она взяла с собой. В следующий момент послышались приглушенные голоса. Один принадлежал хозяйке, а другой, надо думать, хозяину.

Не все было слышно отчетливо, но из обрывков Оборотень понял, что мужчина вернулся с какой-то дачи. Там сейчас холодно. «…Где плед, отвезу туда, а то согреться можно только в ванной, где горячая вода». «…Сумка с вещами готова, сейчас будет готов и завтрак». «…Темнота — да, аварии на районе. Уже чинят».