Андрей Воронин - Слепой. Лунное затмение

Такой подлый и наглый ход с его стороны «электрик» не мог предвидеть. Он попал в сильно затруднительное положение: нельзя было предугадать, куда поедет преследуемая «БМВ» на развязке: сразу направо на внешнюю сторону кольца, прямо в город или все же свернет с Ленинского проспекта на внутреннюю сторону МКАД. Было понятно, что если он не угадает, то потеряет свой объект навсегда. Даже если увидит в зеркале, что машина свернула, ему все равно ни за что не успеть развернуться самому, чтобы догнать. К тому же остановиться он не мог. Не успел.

Но вдруг «форд» остановился прямо там, где ехал. Включив аварийку, «электрик» вышел из машины и поставил треугольник на некотором расстоянии сзади. Водители, ехавшие прямо за ним, естественно, повылазив из окон, высказались по полной программе за то, что он их запер, но делать было нечего, медленно парни начали выстраиваться в боковые потоки, покидая место так называемой поломки. Глеб оценил изобретательность конкурента, выключил аварийку и поехал вперед.

Дальше, колеся по городу, он расслабился и спокойно повел парня за собой. Уже оба понимали, что знают о существовании друг друга, факт знакомства был только делом времени.

Сиверов поехал в сторону дома. Конечно же, он не собирался вести к себе очередного гостя. Он собирался разобраться с ним неподалеку. Заехав на стоянку перед районным супермаркетом, Глеб нырнул в магазин, давая при этом возможность парню успеть следом. Набросав в тележку кое-каких продуктов, улучив момент, когда преследователь совершенно точно видел его, Слепой взял с полки в отделе игрушек большого белого медведя и посадил в корзину. Потом он попросил продавца в винно-водочном отделе достать из застекленной и закрытой на замок витрины самый дорогой виски. Бутылку Сиверов поставил прямо в лапы медведю. Дополнив композицию большой коробкой конфет, он повез все по залу и, как только повернул за первый удобный угол между стеллажами, просто оставил телегу, да так, чтобы парень, который ходил за ним по пятам, непременно наткнулся на нее, как только повернет сюда. Сам же Глеб незамеченным быстро вышел из магазина.

Ждать пришлось недолго. Одновременно озадаченный и взбешенный белобрысый «электрик»-верзила появился на выходе уже минуты через три. Первым делом он глянул, стоит ли на месте знакомая «БМВ». Обнаружив, что клиент пока на месте, он сбросил напряжение и не спеша, озираясь по сторонам, пошел к машине Глеба.

Переднее стекло без тонировки позволило ему еще издали увидеть, что водителя на месте нет. Он осмелел. Дойдя до машины, парень еще раз оглянулся по сторонам и, не увидев никого подозрительного, попытался заглянуть в салон, чтобы, вероятно, рассмотреть что-либо информативное, интересное. В этот момент Глеб вышел из-за соседнего «хаммера». К парню он подошел, оставаясь незамеченным, сзади.

— Может, проще спросить? — с приятельской усмешкой спросил он.

Пацан резко обернулся, но признаков испуга ни в его лице, ни в движениях заметно не было. Он хорошо владел собой.

— Твоя машина?

— Хочешь купить? Твоя рухлядь портит авторитет? Мочалки не клюют?

— Плевать мне на стиль, тем более что это не моя рухлядь. Ты почему крутишься около брата?

— Значит, брата? А чья это рухлядь?

— Тебе что за дело?

— Именно, что дело, дружок. Так ты брата охраняешь или выслеживаешь?

— Почему я должен тебе отвечать?

— Тогда и меня не спрашивай, давай разойдемся, и будет дальше делать каждый свое дело.

Парень явно напрягся. Очевидно было, что он не хочет давать Глебу возможность выполнять свое дело.

— Ты кто? На мента вроде непохож, — спросил, прищурившись, парень.

— Не все менты похожи на ментов, — с многозначительной ухмылкой сказал Глеб и добавил после короткой паузы: — Так же как не все киллеры похожи на киллеров.

Челюсти у парня на миг сжались. Он волновался за того, кого назвал своим братом.

— По ходу ты — сообщник господина Петрова, — как будто сделал окончательный вывод Глеб. — Готовься, пойдешь по этапу вместе с ним.

— Какому еще «этапу»?! — возмутился парень.

— За махинации. Ты думаешь, что если твой «братик» после отсидки затихорился, то мы забудем вспомнить о нем? Почерк-то остался!

Похоже было, что парень не понимает, о чем говорит Слепой. Возможно, он крутился рядом не потому, что охранял, а потому, что следил, но сам не знал зачем.

— Ваша секта не прикроет ни его, ни тебя. Передавай, кстати, всем привет и — «до скорой встречи!».

Глебу было интересно по мимике парня определять, где он попадает в цель, а в чем ошибается. И делать выводы об осведомленности пацана и о его возможной причастности.

— Значит, мент? — с кривым презрительным лицом спросил «электрик».

— А ты, значит, нет! — с оттенком жалости к парню, сделал вывод Слепой. — Тем хуже для тебя.

Оборотень сплюнул, выражая свое презрение к Глебу и одновременно гордость за то, что он сам не принадлежит к этому лагерю.

— А давай поспорим, кто из нас двоих раньше достанет твоего «брата», неважно, кто он тебе на самом деле, то есть по крови.

«Электрик» улыбнулся, в глазах блеснул азарт и уверенность в себе. Глебу стало немного скучно оттого, что парня удалось развести так легко и быстро. Сейчас он совершенно точно больше не станет преследовать Сиверова, а помчит прямиком к Петрову. «Электрик», не говоря больше ничего, повернулся и пошел к своей машине.

Глеб, убедившись, что парень уехал, набрал номер Потапчука и, узнав, что Кудракова снова отправили на дачу, поехал к нему, чтобы тот не начудил глупостей от страха.

Оборотень вернулся в супермаркет и купил 0,7-литровую бутылку водки, разной закуски, томатный и апельсиновый сок. С пустыми руками, решил он, нехорошо являться после долгого отсутствия. К тому же водка — факт — поможет расслабиться и начать разговор. Хоть они и братья, но прошедшие годы многое изменили в них обоих, они стали как бы чужие, теперь уже непонятно, с чего начинать общение. С покупками он направился снова в сторону Киевского шоссе.

Может быть, думал Оборотень, брат возьмет его в свою команду, на свою сторону баррикад. В конце концов, он совершенно ничем не обязан Столыпину. Да, он давал некоторую клятву в отряде, клятву верности, но стоит ли оно того? Людям свойственно ошибаться, и происходит это из-за незнания. Никто не может предвидеть, что ждет его в будущем. Клятва, рассуждал Оборотень, пробираясь короткими пробежками между автомобильными заторами, может засвидетельствовать только то, что в момент ее произнесения тот, кто клянется, думает вот таким вот образом и намерен поступать вот так вот. Но узы крови важнее любой клятвы. Он лучше всех знает, как тяжело быть одиноким в этом мире. Нельзя ради никакой клятвы предавать себя, свою кровь.