Иван Стрельцов - Дело с тройным дном

— Черт попутал, бля буду, Кожухарь. Эта сука бухгалтерская, — Ерема кивнул на труп Юркова, которого уже вынесли во двор, — он, падла, меня подбил отколоться от братвы, как только начнется война с сибиряками. А крови Фартового на мне, бля буду...

— Будешь, будешь, — пообещал Кожухарь. — Сообщество тебя пригрело, змея, дало делянку. А ты всех и отблагодарил, диссидент хренов.

Пнув брезгливо ногой Ерему в бок, Кожухарь подошел к стоявшим в стороне Кольцову и Лялькину.

— Думаешь, он гений коварных злодеяний? — спросил уголовник.

— Вряд ли, — качнул головой Глеб. — У него вместо мозгов одни мускулы. Одним словом, спортсмен.

— Вот и я так думаю, — согласился с ним Кожухарь. — Жаль, счетовод не вовремя преставился, или, может, чего успел шепнуть перед кончиной? — Внезапно он с подозрением уставился на Кольцова.

— Не знаю, может, чего и хотел сказать, только мы были слишком заняты подготовкой к бою. А когда обратили на него внимание, он уже остывал, — не моргнув глазом, соврал сыщик.

Воровской контрразведчик посмотрел на него, как будто решая про себя, что выгодней, допросить детектива с пристрастием или использовать в дальнейшем. Первый вариант был предпочтительней, но мог вполне оказаться пустышкой. Второй же сулил реальные выгоды, Кольцов уже доказал свой уровень профессионализма.

— Ладно, — наконец определился в своем решении Кожухарь после недолгих колебаний и, хлопнув Глеба по плечу, добавил: — Ищи главного аспида, этот гад где-то рядом притаился, нутром чую. А сейчас идите, лучше вам не видеть, что здесь произойдет дальше.

Прохождение пограничного и таможенного контроля заняло у Волка около двадцати минут. Он не спешил, не суетился и не привлек внимания сотрудников соответствующих служб. Матерый ликвидатор не первый раз пересекал границу, а бывало, и несколько границ. Этот процесс стал для него обыденным: даже арестуй его — предъявить нечего. Ни орудия преступления, ни

свидетелей этого преступления, ни даже доказательств его приезда во Францию. Волк позаботился об алиби еще в Берлине, откуда теперь вернулся в Москву, впрочем, когда он сменит паспорт, необходимость в алиби отпадет.

В Москву Волк заезжать не стал, прямо возле здания аэропорта договорился с бомбилой за двести баксов и направился прямиком на фазенду.

С момента его отсутствия в селе ничего не изменилось, даже погода его встретила по-прежнему противным, моросящим дождем. Невеселый окружающий пейзаж из-за этого выглядел в мрачных серо-черных тонах.

— С приездом, Виталий Сергеевич, — едва нога Волка ступила на размокшую деревенскую дорогу, его приветствовала соседка и не преминула укоризненно добавить: — Что же вы не сообщили, когда приезжаете? Николай Николаевич баньку истопил бы. С дорожки и попарились бы.

— Да я как-то выпустил из виду, — смущенно признался киллер. Он действительно забыл о соседях. — Думал, только через недельку отпустят, а получилось вырваться раньше. Вот я и рванул сломя голову. А баньку мы с Егором сами растопим. Кстати, как он?

— Ваш племяш? — произнесла соседка и на мгновение задумалась. — В общем-то хорошо, весь день напролет во дворе работает. Дрова колол, забор поправил. Только тихий он какой-то, весь в себе.

«Естественно», — усмехнулся в душе наемный убийца, ему удалось переориентировать «племянника» с тяжелых наркотиков на не менее убойные психотропы. Теперь бывший наркоман, которого он окрестил Зомби, и впрямь стал настоящим живым мертвецом, биологическим роботом, выполняющим все команды (даже таблетки принимает самостоятельно). И при всем этом особо не выделяется, видимая заторможенность вполне может сойти за обычные проявления характера.

— Скорее всего это следствие его болезни, — наконец задумчиво произнес киллер, попрощался с женщиной и направился домой.

Во дворе стоял визг ручной пилы, Зомби, получивший указание пилить, колоть и складывать в поленницу дрова, прилежно исполнял наказанное. Заглянув за сарай, Волк обнаружил «племянника». Несмотря на холодный дождь, Егор, оголенный по пояс, терзал двуручной пилой толстый березовый ствол. За его спиной высилась поленница дров, уложенная под навесом за стеной сарая.

— Привет, племяш, — поздоровался с экс-наркоманом Волк, тот нехотя повернул на звук голову и уставился на киллера пустыми, стеклянными глазами.

«Да он действительно тихий, — подумал Волк, вспоминая слова соседки. Биоробот не реагировал на мелкие реплики, а исполнял лишь команды. — Ладно, попробуем по-другому». — Промелькнула мысль, которую воплотил в жизнь командой: — Бросай пилить и начинай топить баню.

Зомби послушно оставил пилу, намертво вгрызшуюся в ствол дерева, и размеренным шагом направился к деревянному срубу, где находилась обустроенная баня.

Оставив работу, «племянник» ощутил холод и вернулся под навес, надел свитер и набросил ветровку.

Вечером Волк с соседом Николаем Николаевичем отвел душу в парной. После чего плотно поужинали, сдобрив пищу пятьюстами граммами водки домашнего приготовления. Вернувшись из заграничной командировки, Виталий Сергеевич скупо поведал о тамошнем житье-бытье и заодно сделал соседям по дорогому подарку. Вере Кузьминичне подарил электрический миксер, а Николаю Николаевичу, как заядлому охотнику, — кожаный патронташ с охотничьей сумкой из оленьей замши.

Вскоре довольные подарками старики отправились к себе, а Волк, приказав Зомби убрать со стола и вымыть посуду, после чего ложиться спать, прошел в свою комнату.

Вот теперь он мог расслабиться и заснуть, но прежде он еще раз прокрутил в голове череду последних событий, начиная от последнего разговора с диспетчером. Большие деньги, заплаченные за двойную ликвидацию в Париже, сейчас выглядели неоправданно большими за не особо сложное задание. Объектами исполнения оказались мужчина и женщина, беззаботно прогуливающиеся по улицам французской столицы. Понаблюдав за ними в течение одного дня, многоопытный убийца сделал вывод. Мужчина (судя по его умению держаться) имел отношение к спецслужбам, по крайней мере, обладал достаточным багажом знаний оперативной работы, и в то же время чувствовалась топорность и расхлябанность в его действиях, свойственная «паркетным операм» и присущая сотрудникам службы безопасности посольств и дипломатических миссий. Женщина и вовсе была посторонним человеком. Такой заказ мог бы показаться странным, если бы не фраза, сказанная «Петей» в парке Сокольники: «Идет большая политическая игра, в конце которой будут зачищать всех, кто имеет хоть какое-то отношение к этому...»

Выходило, что пара имела отношение к политическому пасьянсу. Волк не стал лукаво мудрствовать, помня, что при расследовании самые простые действия чаще всего со стороны кажутся сложнейшими хитросплетениями. Вечером киллер, никем не замеченный, проник в гостиницу, где проживали объекты исполнения, и пересидел ночь в одном из пустующих номеров. На рассвете без труда проник в номер жертв, оценка профессионализма мужчины оказалась верна. Он не почувствовал угрозы, когда с балкона вошел убийца, продолжая мирно спать в своей постели, утомленный сексуальной гимнастикой. Волку, кроме стреляющей ручки (которую он без труда провез через границу), дорогое оружие даже не понадобилось. Поднеся к голове спящей жертвы устройство, увенчанное обычной пустышкой, в данном случае служившей примитивным глушителем, Волк прицелился в «точку киллера» между ухом и виском, наиболее уязвимое место на теле человека, гарантирующее стопроцентную смерть и не требующее контрольного выстрела.