Иван Стрельцов - Дело с тройным дном

Сквозь оптику охотники видели, как блестят черным антрацитом маленькие круглые глаза, зверь, живущий по природным инстинктам, чувствовал опасность, угрожающую его жизни, но ничего уловить не мог. Несколько минут кабан выбирал между страхом и искушением, наконец искушение полакомиться сладкими плодами взяло верх. Пригнув голову к земле, вепрь двинулся к поляне.

— Ну, господа, пытайте свое охотничье счастье, — предложил экс-генерал. Трое мужчин одновременно вскинули свои ружья, тщательно прицелившись, они затаили дыхание и плавно потянули спусковые крючки.

Наблюдательная вышка тот миг же ожила грохотом выстрелов. Даже без оптики было видно, как фонтанчики земли резво забились вокруг зверя, несколько тяжелых пуль вонзились в доски корыта, во все стороны полетели щепки. Вепрь подпрыгнул и развернулся на сто восемьдесят градусов навстречу выстрелам. Тысячелетний инстинкт выживания научил зверя, что мощная лобовая кость и жестокая щетина защищают его от пуль не хуже брони. В несколько секунд секач налитыми кровью глазами оценил обстановку и, сообразив, что силы явно не равны, бросился наутек, отвлекая внимание охотников от остального стада, которое успело раствориться среди деревьев.

Отстреляв свои патроны, Циммерман и Маркин смотрели вслед убегающему зверю, Богдановский же продолжал палить. Несмотря на самые современные системы прицеливания, магнат так ни разу и не смог попасть.

— Уходит, — зло выругался биржевик Маркин и топнул ногой так, что дощатый пол задрожал под ним.

— От нас не уйдет, — успокоил его Илья Владимирович, вскинув свой СКС и припав к резиновому наглазнику, он прицелился. После оглушительной канонады выстрел из карабина прозвучал сухим щелчком. Вепрь уже был почти на краю поляны, как вдруг споткнулся, покатившись по траве кубарем.

— Ай да выстрел, — довольно причмокнул старший егерь, не вынимая изо рта трубку.

— Вот так-то, господа, — опуская карабин, скромно произнес Коровин и, подмигнув гостям, добавил: — Приглашаю вас, друзья, на свежину.

Жарко полыхали дрова в камине, освещая бликами банкетный зал. Большой деревянный стол радовал глаз цветной льняной скатертью, на которой в настоящей глиняной посуде матово поблескивали соленые грузди, квашеная капуста с яркими крапинками ягод калины, упругие даже на вид соленые огурчики, краснобокие помидоры. Пряным ароматом исходила изумрудная зелень: укроп, петрушка, кинза, базилик, тархун. Рядом аппетитные куски буженины, тушки копченой дичи, зажаренные домашние колбаски и вяленые балыки.

Последним в зале появился повар, высокий полный человек в белом фартуке и высоком колпаке. Он нес на вытянутых руках большое блюдо с золотистыми кусками зажаренной кабанятины. Поставив блюдо в центре стола, степенно удалился.

— Давайте выпьем за удачную охоту, — разливая водку по глиняным чаркам, предложил Коровин.

— Для кого удачная, а для кого и не очень, — недовольно буркнул Леонид Богдановский.

— Ерунда, — беззаботно отмахнулся бывший генерал. — В охоте главное не победа, а участие.

— Олимпийский принцип, — вставил Алексей Маркин, он к этому времени нагулял приличный аппетит и горел желанием хорошенько закусить и выпить.

— Тогда выпьем под свежатинку.

Четверка сдвинула глиняные чарки с глухим цоканьем. После чего все дружно принялись за угощение, громко похрустывая солеными огурцами, грибами, разрывая зубами сочное жареное мясо. Выпили еще несколько раз, но веселого застолья все же не получилось, гости были чем-то слишком озабочены.

Илья Владимирович решил не тянуть резину и, как только почувствовал, что насытился, демонстративно отодвинул свою тарелку, окинул взглядом гостей и решительно произнес:

— Ну хорошо, а теперь поговорим о главном.

— Поговорим, — согласился банкир. Григорий Циммерман был из троих самым старшим по возрасту, партнеры безоговорочно уступили ему главенство.

— Вы, Илья Владимирович, уже в курсе происходящего? — начал глава банка.

— Неужели очередного олигарха посадили в кутузку? — с усмешкой спросил Коровин, заметив, как при слове «олигарх» передернуло Леонида Богдановского.

— Нет, — покачал головой Циммерман. — Министерство юстиции недавно зарегистрировало партию, которая во все лопатки устремилась к финишу.

— Ну и что? — недоуменно пожал плечами генерал. — С год назад мы сами обращались к Архангелу за помощью, когда Генпрокуратура взяла за мошонку сладкую парочку медиамагнатов. И тогда тоже было решено создать партию, которая смогла бы в парламенте лоббировать наши интересы. Или что-то я не так говорю?

— Все так, — подтвердил Григорий Циммерман, положив на льняную скатерть узкие ладони с длинными тонкими пальцами. — Но с небольшой оговоркой: согласившись на создание партии, мы гарантировали ей полную финансовую поддержку.

— Действительно. — На этот раз Коровин согласился с банкиром.

— Партия уже создана, а мы в нее ни копейки не вложили. — В разговор встрял Богдановский. — А теперь Архангел требует, чтобы мы выставили себя официально меценатами этого политического движения. Как это понимать?

— Странно. — Коровин попытался придать своему лицу разочарованность, но ему это плохо удавалось. — Странно, обычно люди переживают за то, что нужно отдавать свои кровные. С вас не взяли ни копейки, и вы все равно недовольны. Почему?

— Да потому, что это попахивает подставой, — с жаром заговорил Алексей Маркин. — Архангел рвется к власти, а нас хочет выставить эдакими громоотводами, на случай, если что сорвется. Нас за шкирку и на солнышко, а он опять останется чистеньким и весь в белом.

— Интересно получается, — недобро усмехнулся экс-генерал, его неожиданно трезвый взгляд с легким прищуром напомнил того Коровина, который некоторое время назад вскинул карабин, чтобы подстрелить вепря. — Когда ты, Алексей, два года назад обосрался с банкротством Уральского медного комбината, сделав это, кстати, в угоду южнокорейской корпорации, которая стремилась только к одному — уничтожению конкурента на мировом рынке, за вашу гоп-компанию тогда всерьез взялись, и даже не Генпрокуратура, а ФСБ. И чекисты тебя, Алексей Альбертович, за считаные часы раскрутили бы, а Архангел тебя прикрыл. Говоря современным языком, отмазал. В тот раз все тебя устраивало, а теперь ты боишься, что возьмут за шкирку. А ты не бойся, Алеша, миллионы твои на счетах в. западных банках, если припечет пятки — всегда успеешь сбежать. Как сказал сын юриста в последнем интервью: «В Лондоне Ёлкин для таких уже организовал общежитие».

— А вы, Илья Владимирович, неужели не опасаетесь? — как можно тактичнее поинтересовался Циммерман. — У каждого российского бизнесмена есть свой скелет в шкафу.