Иван Стрельцов - Спецназ не сдаётся

Приловчившись к графику получения еды, Савченко теперь и днем тренировался. Он понимал, что, как говорят спортсмены, они вышли на финишную прямую, и поэтому нагрузки увеличил до предела, то и дело стараясь этот предел преодолеть.

В минуты отдыха, лежа с закрытыми глазами, он вспоминал, как его фотографировал неизвестный. Вспоминал знакомую тяжесть оружия, когда Тимур ему показывал, как надо проводить тот или иной прием. Но больше всего вспоминал, как держал за шею чеченца во время очередного позирования. Тогда было достаточно легкого, резкого нажима на шейный позвонок, и на одного боевика было бы меньше. Но тогда бы и он погиб, а выжить ой как хочется.

Виктор представлял себе в эти минуты, как его руки сжимают шею Тимура, он буквально слышал хруст свернутых позвонков. Организм при этом как будто получал порцию допинга, он вскакивал с постели, снова тренировался без устали.

Утром восьмого дня в камеру Виктора вошел Тимур в сопровождении двух незнакомых «горилл», что-то в их аккуратно выбритых лицах показалось Савченко знакомым, но что именно, он не мог понять. Все трое были одеты в теплую камуфлированную форму, в разгрузочных жилетах с набитыми магазинами, полными подсумками гранат. В руках каждого красовался автомат.

— Время пить херши, — с порога весело объявил Тимур и швырнул на постель Виктора камуфлированный бушлат, штаны и вязаную шапочку. — Одевайся, наш час пробил!

Поднявшись со своего лежака, Виктор не спеша стал одеваться. Его никто не торопил, трое чеченцев молча за ним наблюдали. Когда он наконец застегнул бушлат, надел на голову шапку, молча посмотрел на Тимура.

— Готов? Вот и ладушки! — улыбнулся Тим. — Теперь пошли.

В коридоре роли сразу же распределились. Гафуров пошел первым, вслед за ним двинулся автоматчик, второй подтолкнул Виктора в спину и, когда тот тронулся с места, последовал за ним.

Через некоторое время Тимур остановился, открыл бронированную дверь, и они вошли в освещенный коридор. Здесь их ожидала еще одна группа мужчин, облаченных в камуфляж и вооруженных по «полной программе». Ничего особенного, если не считать одной детали, бросающейся в глаза. Эти боевики, как и конвоирующие Виктора автоматчики, были гладко выбриты.

— Ну что, пацан, дрейфишь? — услышал Виктор знакомый голос. Савченко резко обернулся и увидел грузного мужчину с короткой стрижкой и черными подковообразными усами а-ля «Песняры».

— Что, не узнал? — усмехнулся толстяк, и только по лукавому прищуру Виктор узнал Джавдета. Теперь все встало на свои места, и двое сопровождавших его «горилл» были его старыми знакомцами — президентскими гвардейцами Хохи и Имрамом.

Тимур долго говорил на чеченском с Гонзой, тот, слушая резидента, лишь поглаживал разгрузочный жилет, плотно обтягивающий шарообразный живот. Закончив говорить, Гафуров повернулся к конвойным, его голова несколько раз качнулась, как у китайского болванчика. Автоматчики поняли этот жест. Имрам ухватил Виктора за руки, а Хохи надел на них тяжелые, кованые кандалы, от которых тянулась тонкая, но очень прочная никелированная цепочка, конец которой был закреплен за ремень Хохи.

Пока один конвоир закрывал большим самодельным ключом замки на кандалах, другой укрепил на глазах пленника повязку из плотной черной материи.

Дальше для Виктора начался многочасовой марафон в кромешной темноте. Его тащили, толкали по душным, низким туннелям. Первое время пленник пытался считать шаги, пытался угадать направление, в котором они двигались. Но потом сбился и покорно пошел вслед за конвоиром.

Когда неожиданно в лицо ударила тугая струя свежего воздуха, Савченко даже не представлял себе, сколько прошло времени, единственное, что он понял — они выбрались из подземного царства боевиков.

Несмотря на то что бункер остался позади, повязку с глаз пленника никто не снял. Он продолжал идти в темноте, спотыкаясь о камни, цепляясь за кусты и ветки.

— Все, пришли, — наконец услышал Виктор голос Тимура. Тяжелая рука ухватила пленника за плечо и, с силой надавив, посадила его на пень, затем стянула с его лица повязку. Несколько минут Савченко ничего не видел, он беспомощно моргал глазами, привыкая к дневному свету. Когда пришло прозрение, Виктор смог оглядеться. Он находился в центре небольшого походного лагеря, большая брезентовая палатка стояла возле раскидистого дерева, сливаясь с местностью. В стороне от палатки под угловатой скалой горел костер, возле которого сидели четверо тощих длиннобородых абреков с сумасшедшими глазами.

Пятый, видимо, старший, был такой же тощий, с редкой рыже-седой бородой, из-за чего он был похож на старого, облезлого кота. Видимо, на правах старого знакомого он эротично обнимался с толстым Джавдетом.

Покончив с ритуалом встречи, облезлый абрек что-то крикнул своим подчиненным, те поспешно стали тушить костер, собирать палатку. Откуда-то появился табун оседланных лошадей.

Глядя на всю эту суету, Виктор догадался, что это проводники (сталкеры).

После того как следы стоянки были уничтожены, а имущество собрано в один большой тюк и приторочено к седлу лошади, проводники разобрали своих лошадей. На оставшихся указали боевикам Тимура.

— Ну, как говорится, по коням, — усмехнувшись, произнес Тамерлан и неожиданно подмигнул Виктору. Боевики быстро расселись по лошадям, по-видимому, для них это было привычным делом. Достался конь и пленнику.

Савченко усадили в седло. Хохи отстегнул от ремня цепочку и перекинул ее на луку седла. Повод коня пленника он привязал к седлу своего коня. Таким образом Виктор все равно оставался привязанным к своему конвоиру.

Трое из пяти проводников, понукая каблуками сапог бока лошадей, не спеша двинулись. Вскоре они исчезли из виду, но основной отряд не двигался с места. Наконец откуда-то издалека донеслось уханье филина.

Предводитель сталкеров поднял вверх руку, и конники двинулись цепью друг за другом.

Стояла ранняя весна, снег сошел, но еще не было ни травы, ни листьев. Черные стволы деревьев, раскинув корявые руки-ветви, тянулись к серому безрадостному небу, влажная земля мерцала подобно антрациту и утробно хлюпала под копытами лошадей. Пейзаж был мрачным и далеким от оптимизма.

Чтобы не выпасть из седла, Виктору пришлось крепко вцепиться в луку, к которой была прикреплена никелированная цепочка. Понемногу пленник освоился с ездой на лошади, он уже не качался маятником с вытянутыми ногами в стременах и прямой спиной. Теперь его мысли были расслаблены, и он ехал, слегка приподнимаясь в такт движениям своего скакуна. Мозг, освободившись от постоянной мысли удержания в седле, теперь мог находиться в расслабленном состоянии, лениво гоняя по своим извилинам отвлеченные мысли.