Иван Стрельцов - Спецназ не сдаётся

«Эх, если бы сейчас налетел «грач», — подумал Виктор, в очередной раз взглянув на небо. — Один залп ракет, и от этих вояк одно месиво осталось бы». Он даже на какую-то секунду представил, что осталось бы на земле в месте попадания ракетного залпа. И тут же поймал себя на мысли, что ему бы тоже не повезло. Потому что находится в гуще этого каравана и в отличие от боевиков намертво прикреплен к седлу коня. Но, даже если бы он один из всех уцелел и даже смог бы освободиться от седла, в лесу ему с закованными в кандалы руками (которые без посторонней помощи не снять) все равно смерть.

«Нет, пока рассчитывать на побег не приходится», — подвел итог своих размышлений Виктор.

На привал они остановились, когда стемнело. Привычные к походной жизни боевики выставили часовых, быстро разбили лагерь из трех просторных палаток. В одной разместились проводники, в другую Хохи втащил пленника, там уже сидели на поролоновых матрасах Тимур, Гонза и Имрам, трое чеченцев ели консервированную говядину прямо из банок, орудуя ножами.

Виктору Имрам протянул открытую банку и кусок лепешки из пресного теста, вместо ножа ему дали небольшую пластиковую ложку. После непродолжительного ужина все улеглись спать.

С наступлением утра караван снова двинулся в путь. К вечеру все повторилось, те же палатки, те же консервы. По-прежнему никто громко не разговаривал, никто не шутил и не смеялся. После ужина — сон, только часовые, как лешие, сидели в своих секретах, охраняя сон товарищей.

Утром третьего дня отряд разделился, основная масса боевиков во главе с Джавдетом и двумя проводниками уехали на лошадях. Тимур и двое гвардейцев, охранявших пленника, Виктор и предводитель сталкеров, нагрузившись рюкзаками, дальше пошли пешком. Последние двое абреков-проводников остались в лагере охранять несложенные палатки и оставшихся лошадей.

Двигаться пешком было гораздо труднее, чем ехать на лошади, даже если ты подготовленный боец. Поэтому пеший отряд значительно чаще останавливался на привалы. С первыми лучами солнца они вышли на равнину и остановились в чахлой лесополосе недалеко от дороги. Здесь никогда не пришло бы в голову федеральным войскам или спецслужбам искать диверсантов. Тимур, выставив для охраны Хохи, остальным велел спать.

Спали без палатки на голой земле в спальных мешках. Виктор несколько раз просыпался от шума проходящих большегрузных машин. И это был не сон, не бред — это была реальная действительность, в сотне метров от него двигались колонны федеральных войск, но ему они ничем не могли помочь. Савченко, скованный кандалами, уложенный и застегнутый в спальнике под самое горло, без посторонней помощи никак бы выбраться не смог. Единственное, что ему оставалось — подать сигнал о помощи только криком. Но кто его услышит за грохотом машин, а как только он попробует это сделать, боевики тут же его нейтрализуют. В лучшем случае заткнут рот, в худшем просто зарежут. Нет, его час еще не пришел. С этими мыслями Виктор вновь заснул.

Ночью они снова двинулись в путь. На этот раз Гафуров приказал заклеить пленнику рот скотчем. Никто не выказал недоумения, подобная мера предосторожности была оправданна, сейчас их путь пролегал по земле федеральной власти, кругом стояли блок-посты, заставы, в селах размещались комендатуры с воинскими гарнизонами. Все это таило смертельную опасность для группы, и никакие меры предосторожности не были лишними.

Теперь шли без привалов и незадолго до рассвета вышли на берег Терека. Помня ориентиры тайника Мирзо, Тимур быстро его отыскал. Тут же Имрам и плешивый проводник стали приводить в готовность лодку.

Через несколько минут все было готово — надутая лодка легла на воду бесшумно. Имрам влез в нее и установил подвесной мотор на корме, затем махнул рукой, подавая сигнал остальным.

Савченко и Хохи сели в середину, Тимур, простившись с проводником, забрался на нос, выставив перед собой автомат.

Когда все было готово, сразу же почти бесшумно заработал мотор. Задрав подковообразный нос, резиновая махина понеслась по черной речной воде.

Лодка, предназначенная для британских подводных диверсантов, была скоростной, бесшумной и легкой в эксплуатации. Для того чтобы ею пользоваться, не требовалось специальной подготовки.

Перемахнув через реку, Имрам выключил мотор, и лодка плавно ткнулась носом в заросли сухих прибрежных камышей.

Теперь наступила очередь Тимура, он бесшумно соскользнул в воду. От холода забило дыхание, и ноги мгновенно задеревенели, но обращать внимание на холод не было времени. Ухватившись за брезентовый фал, закрепленный на носу лодки, Гафуров потащил ее в камыши.

На берегу лодку вновь спустили, свернули в рулон и спрятали вместе с мотором.

Все это время Тимур, дрожа от холода, приговаривал:

— Быстрее, быстрее, мы еще до рассвета должны быть в станице.

Дальше они двигались почти бегом. Темп бега задавал Тимур, он бежал, не жалея сил, совмещая в этом процессе желание согреться и уложиться во времени.

Они успели до рассвета, на их счастье, никто не встретился из станичников (или на счастье самих станичников). Добравшись до ограды, Тимур раздвинул доски забора, и боевики с пленным попали во двор.

С тех пор как дом стал чеченской «точкой», хозяева избавились от собаки. Поэтому во дворе по-прежнему было тихо. Тамерлан, хорошо помня расположение, быстро провел свою группу к входу в подвал.

Здесь было тепло и сухо. Теперь боевики могли перевести дух. Гафуров разделся догола, достав из рюкзака флягу в брезентовом чехле, отвинтил пробку, налил в горсть немного прозрачной жидкости и стал энергично растирать посиневшие ступни ног. Не везло ему в поездках на родину, все время приходилось мочить в ледяной воде ноги.

Растерев ступни, принялся за колени и икры, когда борьба с холодом была закончена, он налил немного спирта в пробку фляги и одним глотком выпил ее.

Гвардейцы сняли с себя амуницию и только после этого сорвали с губ пленного скотч, потом Хохи отстегнул от своего ремня никелированную цепочку и застегнул ее на большом металлическом кольце, по-видимому, специально для таких целей вмурованном в стену.

Теперь можно было позволить себе отдохнуть и поспать.

Несколько дней они отсыпались, ели, что приносила хозяйка, немолодая, грузная женщина с усталым грустным лицом. Виктор читал какую-то рваную книжку без начала и конца, охранники азартно «рубились» в шашки на щелбаны. Тимур только молча лежал на узкой кушетке и несколько раз поднимался наверх переговорить с хозяином.

На пятый день хозяин — невысокий, плотный мужчина с широким, в ямках от оспы лицом — впервые за эти дни спустился в подвал. В руках он держал большую матерчатую сумку.