Иван Стрельцов - Диверсионная команда

Впрочем, это было в его личном деле. И добросовестный «пахарь» капитан, и баловень судьбы — чиновник в погонах полковника знали, что на учениях «Тамерлан» Министерство обороны задействовало сорок процентов частей спецназа сухопутных войск и флота. С полной боевой выкладкой они сидели у самолетов на военных аэродромах в тогда еще братских республиках Советской Азии и ждали, выпустят душманы отступающие части Сороковой армии или нет. Только после знаменитой фразы командующего Сороковой армией: «За моей спиной нет ни одного советского солдата» командование разрешило провести учения. После прыжков на ближайшие полигоны задействованные части были возвращены к местам своей постоянной дислокации.

Закрыв папку, полковник положил на нее руки и, глядя в глаза капитану, спросил:

— Знакомые, родственники в Москве есть?

— Нет.

— Кому-либо сообщали о командировке в Москву?

— Нет.

— В какой гостинице остановились?

— Меня прямо с вокзала прапорщик Динисенко доставил сюда.

— Хорошо, — пробурчал себе под нос полковник, затем из стола извлек заполненный бланк и, протягивая Волину, сказал: — Вот ваше новое предписание. Место службы Душанбе, подробности по прибытии. Внизу ждет Динисенко, он отвезет вас в Кубинку, оттуда летит самолет в Душанбе. Желаю успехов на новом месте.

Пожав холеную руку полковника, Волин направился к выходу.

Во внутреннем дворике управления возле служебной «Волги» капитана уже ждал Динисенко, протирая лобовое стекло. В салоне машины прапорщик-молчун неожиданно произнес:

— Вам, товарищ капитан, неплохо было бы запастись продуктами. Там, — Динисенко на слове «там» сделал красноречивое ударение, избегая слова «Таджикистан», — сейчас не до разносолов. Да и водки купить не мешало бы, дорога не близкая.

— Мудрое замечание, Динисенко. А ну давай на Смоленку, помнится, в старые добрые времена я там неплохо отоваривался.

Военный аэродром в Кубинке якобы служил лишь для авиационных парадов и всевозможных шоу, которые теперь были в большой моде. Но нет-нет да использовался аэродром по своему прямому назначению. Принимал транспорты с ранеными из «горячих точек» или наоборот — отправлял туда спецгруз.

Комендант аэродрома, высокий поджарый майор с эмблемой воздушно-десантных войск в петлицах, с приличным набором, боевых орденов, зеброй нашивок за ранения и протезом вместо левой руки, встретил Волина с добродушной улыбкой и, пожав ему руку, заговорщицки подмигнул, указывая на чемодан, где позвякивали водочные бутылки.

— Значит, на «борт 204» еще один пассажир, — произнес майор, разглядывая предписание Игоря.

— До вылета время еще есть, а мне сейчас делать нечего, так что проведу тебя, капитан.

— Буду рад.

— Как-никак летишь почти что туда, в Афган, мать его так. Теперь ты для меня как брат младший.

«Кажется, майор выпил лишнее, — отметил про себя Игорь, но презрения трезвого к пьяному почему-то не испытал. — А разве можно презирать человека, искалеченного войной, за эту слабость? Нет, нельзя. Еще неизвестно, каким я вернусь оттуда? Если, конечно, вернусь».

Комендантский «уазик» проскочил мимо часового возле эскадрильи горбатых истребителей-перехватчиков «Су-27», разукрашенных в камуфляжную расцветку, выехал на взлетно-посадочную полосу и устремился к левой рулежке, недалеко от которой стояло несколько монстров транспортной авиации. За парой толстобрюхих серо-стального цвета «Антеев» стоял белоснежный красавец «Ил-76», через открытую аппарель шла загрузка лайнера. Возле солдат, загружавших самолет, стоял крепко сбитый мужчина в летном комбинезоне. Водитель коменданта, круто развернув «УАЗ», резко нажал на тормоза, машина встала как вкопанная.

— Вот, Петрович, — прокричал комендант, выбираясь из салона автомобиля, — доставил тебе еще одного пассажира. Найдется еще одно место в твоем алюминиевом орле?

— Места хватит всем, — улыбнулся Петрович в усы цвета спелой пшеницы, — забрать капитана мы заберем, главное, чтобы ты в своей конторе отметил его вылет «откуда и куда». А то будет как с твоим предшественником, который отправил батальон дзержинцев в Баку, а по бумагам его не провел. В конце года при подведении итогов неприятность получилась.

— Да ну тебя к черту, — обозлился комендант.

— Бортинженер Фролов, — представился Игорю летчик.

— Капитан Волин, — офицеры обменялись рукопожатиями.

— Проходи в пассажирский салон, капитан, знакомься с другими путешественниками. Заканчиваем погрузку и будем взлетать.

Игорь попрощался с комендантом.

Волин зашел в темный зев самолета, в транспортном отсеке двое прапорщиков закрепляли штабеля ящиков при помощи тросов и растяжек. Обойдя их, Игорь направился к кабине пилотов, где находился пассажирский салон.

На мягких креслах с высокими спинками разместилась группа офицеров. Трое молоденьких безусых лейтенантов-пограничников, майор артиллерист и подполковник с петлицами военной медицины.

— О, нашего полку прибыло, — воскликнул майор с большим носом картошкой и мутными, как у рыбы, глазами. Изо рта артиллериста разило, как из водочной канистры.

— Вы тоже в Душанбе? — наивно поинтересовался один из «летех»-пограничников. Волин кивнул. Подполковник-медик, указывая на свободное кресло, предложил:

— Присаживайтесь, капитан, будем знакомиться.

Игорь сел напротив подполковника, поставив свой чемодан в нишу над креслом.

— Майор Андрей Карплев, назначен на должность начальника штаба артполка 201-й дивизии.

— Подполковник Владимир Федорович Расоха, назначен заведующим хирургическим отделением и одновременно главным хирургом душанбинского военного госпиталя. — Судя по его орденской колодке, военврач много повидал и пережил.

— Лейтенанты Петров, Владий, Романов, — в один голос представились пограничники. — Направляемся в Московский погранотряд для прохождения дальнейшей службы.

Сразу из училища, еще не привыкли к званию «лейтенант» и, представляясь, называли фамилии. Волин улыбнулся, вспоминая, что когда-то тоже был таким же, ошалевшим от счастья двухзвездочным «летехой».

— После училища, что ли ? — хмыкнул майор.

— Так точно, — отчеканил белобрысый Петров, — после сдачи государственных экзаменов подали рапорт командованию, нам пошли навстречу.

— Вот мать твою, — выругался майор, — я когда закончил Одесское артучилище, тоже написал рапорт, так была специальная директива министра обороны Устинова Дмитрия Федоровича «молодых» направлять в Афган только после двух лет службы в кадровых частях, чтобы пацаны сперва сопли пообтерли на полигонах, а уж затем в кровавое дерьмо загоняли по уши.

Игорь представился тоже.