Иван Стрельцов - Диверсионная команда

— Тух, тух, тух, — заклацали затворы автоматов. Внутри оказалось пять... пять трупов. Каждому досталось по пуле, тяжелой девятимиллиметровой пуле. Один из бойцов указал на каменную лестницу, старший кивнул, и они вдвоем бесшумно вбежали наверх. Оттуда донесся сдавленный вскрик, и уже через секунду по каменным ступенькам со звоном зацокали латунные цилиндры автоматных гильз. Еще три трупа...

Над вторым этажом раскинулась большая ровная площадка, во время сбора урожая на ней сушат кишмиш, а в другое время водружается навес, где можно укрыться от зноя. С высоты этой площадки открывался вид на площадь. Небольшая территория с изуродованным загаженным булыжным настилом. Возле лавки стоит афганская арба с запряженным в нее ослом. Животное, склонив голову, философски смотрит себе под ноги. С противоположной стороны стоит старая модель «Фольксвагена», машина вся в ржавых заплатах с разбитым лобовым стеклом. А под занятым диверсантами домом замер автобус. На площадке расположились трое штурмовиков. Сев по-турецки, старший достал из-за пазухи завернутый в тряпицу оптический прицел. Развернув тряпицу, диверсант быстро привинтил к ствольной коробке автомата прицел. Уперев приклад в плечо, стрелок взглянул в окуляр оптики, наведя резкость, положил автомат себе на колени, прикрыв веки глаз, стал ждать. Его бойцы проделали то же самое. Ждать пришлось недолго, через несколько минут на площадь въехала кавалькада из пяти армейских джипов советского производства «УАЗ». Диверсанты, вскинув оружие, изготовились к стрельбе. До сих пор стоявший без движения автобус медленно выехал, перекрыв своим удлиненным корпусом проезд с площади. Колонна недоумевающе остановилась. Старший группы, уловив мгновение, быстро отыскал нужное лицо — черная окладистая борода, гордый профиль сына гор. Поймав в перекрестие прицела голову, украшенную чалмой, плавно надавил на спуск. Автомат привычно дернулся, голова мусульманина разлетелась на куски. И тут началось. Со всех сторон загрохотало, начали рваться гранаты, до слуха доносились крики и стоны раненых. Головной «уазик» вспыхнул спичкой.

— Уходим, — по-русски крикнул старший, диверсанты один за другим скатились в лестничный проем. На первом этаже остальные члены добросовестно вели огонь из своих автоматов. В помещении стоял удушливый кислый запах порохового дыма, под ногами катались отстреленные гильзы.

— Пора, — сказал старший, обращаясь к высокому худому парню, тот кивнул. Подбежав к дальней стене, укрепил в центре ее небольшой прибор, размером со среднюю книжку. Щелкнув тумблером, он едва успел отскочить. Грохнуло, все нижнее помещение заволокло пылью сухой глины, основного строительного материала в Афганистане. Многие диверсанты несмотря на то, что их лица были прикрыты, начали чихать. Но зато образовался пролом на пол-стены. Прикрывая друг друга, спецназовцы проскальзывали в пролом и оказывались на соседней улице, а там, перемахнув через невысокую каменную ограду, можно было считать, что оторвались.

— Отставить, — донесся командный бас розовощекого подполковника из оперативного отдела ГРУ, возле него стояли трое операторов с видеокамерами. Все четверо были одеты в гражданскую одежду с неряшливой безвкусицей творцов кино.

Создание макета кабульского квартала на территории разведбата Тульской десантной дивизии требовало весьма убедительной легенды. Офицерам дивизии было объявлено, что будет сниматься коммерческая картина — боевик. Никто не удивился, рынок уже докатился и сюда, к любимице верховных главнокомандующих, «придворной» дивизии ВДВ.

— Ну что же, отлично. Еще один зачет сдали, операторы все зафиксировали. Теперь дело за начальством, — улыбаясь, проговорил подполковник, достав из пиджака пачку сигарет, и, открыв ее, протянул диверсантам. — Курите, отдыхайте, ребята.

Старший группы снял с лица тряпичное забрало и облегченно вздохнул. На представителя штаба смотрели черные как смоль, слегка раскосые глаза татарского башибузука, афганский «прикид» как нельзя лучше шел к его заросшему щетиной худому лицу. Он улыбнулся и вытащил сигарету из пачки.

Поздно вечером в секретной комнате штаба сидели двое —генерал Талащицкий и розовощекий подполковник (спецназовец знал в лицо офицера по личным поручениям генерал-лейтенанта Журавлева, но как того зовут, понятия не имел, а за работой не было времени для знакомства. Сроки поджимали). Перед военными стоял большой телевизор с подключенным к нему видеомагнитофоном. На экране телевизора пропало изображение, были лишь сероголубые полосы.

— Итак, — генерал включил свет и посмотрел на офицера, —сколько они прошли тестов?

— За пять дней пятнадцать тестов. По три в день. Мы пытались смоделировать любые возможные ситуации..

— И как?

— Отлично. Все стреляют без промаха, умеют пользоваться взрывчаткой, холодным оружием и приемами рукопашного боя. Прекрасно адаптировались в новом коллективе, работают командой как единый организм.

— Оценка? — спросил Талащицкий, почесывая рукой бритый затылок.

— Отлично. Группа готова к выполнению задания в любую минуту.

Генерал-майор повернулся на вращающемся кресле вправо, там был установлен компьютер. Возле темного экрана монитора лежали две стопки дискет, по четыре в каждой. Левая стопка содержала информацию о «призраках» Гамбарова, в правой хранились сведения о «терминаторах» ГРУ. Талащицкий взял правую стопку, на верхней карандашом была едва видна надпись «Куба», на следующей «ЗГВ», «Калининград», «Североморск», и больше ничего, но генерал знал все о «терминаторах». Сам командующий спецназа, выходец из «черных дьяволов», стратегический резерв диверсионных сил растил и пестовал из перспективных офицеров морской пехоты.

С российской военной базы на Кубе был вызван капитан, офицер особой оперативной группы ГРУ. Кроме отличных военных знаний, он владел в совершенстве английским и испанским, мог говорить по-португальски. Следующим был старший лейтенант из Западной группы войск, до развала СССР служил в спецназе Закарпатского военного округа. После развала Союза и краха армии старлей перевелся в ЗГВ в армейскую группу «первого броска». Десантно-штурмовая бригада «красные дьяволы», как ее в страхе называли на Западе, должна была первой пересечь границу ФРГ, захватив мосты, туннели, разгромить штабы и узлы связи, ликвидировать высших должностных чинов НАТО. Старший лейтенант говорил без акцента по-немецки и по-французски, также знал славянские языки. Еще один старший лейтенант из Калининградской ударной армейской группы был адаптирован к странам Скандинавии. До этого служил на Северном Кавказе, имел спортивный разряд по альпинизму (что очень даже неплохо в предстоящей операции).