Иван Стрельцов - Диверсионная команда

— Великолепный образец, — наконец произнес американец, — насколько я разбираюсь в холодном оружии и металлах. Дамасский булат, примерно десятый век, вещь довольно дорогая. Если хотите продать, думаю, мы с вами сторгуемся, дружище.

— Да нет, уважаемый мистер Джеймс, — задумчиво проговорил Хектим, — все намного прозаичнее и страшнее. В далекие восьмидесятые, когда я еще был молодым офицером и служил начальником особого отдела бригады «командос», у нас был военный советник из советских офицеров, как сейчас помню, его фамилию — капитан Чечетов. Толковейший был советник и опытный воин. Во всех операциях принимал участие, все продумывал до мелочей. Одним словом, настоящий волк, за это и любили его наши бойцы. Во время одной из операций нам и попал этот нож. Тогда командир и решил наградить военного советника ценным подарком. — Советник президента по безопасности замолчал.

— Ну и какая была дальнейшая судьба этого капитана?

— Судьба? Судьба как у многих: спину гнуть не умел, поэтому и карьеры не сделал. Но он долго здесь воевал и хорошо. Из Афганистана ушел одним из последних.

— А нож?

— Здесь произошло нечто мистическое. Этот нож несколько дней назад слуга моего адъютанта купил по дешевке на базаре. Увидев такую ценную вещицу, адъютант забрал ее у слуги, ну а я у адъютанта. И вот сейчас сижу в раздумье.

— О чем вы таком задумались, дружище? — усмехнулся американец. Но в его усмешке чувствовалась фальшь.

— Этот нож мог попасть в Кабул двумя путями. Либо Чечетов был убит и теперь, хвала Аллаху, его душа в лапах шайтана. А этот нож кто-то из моджахедов добыл в качестве трофея. Либо хозяин сам принес нож в Кабул. А это значит, что он сам пришел по чью-то душу. — Хектим выразительно посмотрел на резидента. От этого взгляда на лбу янки выступили капли холодного пота.

— Почему вы решили, что он пришел в Кабул? — спросил Фишер, сглотнув подошедший к горлу ком.

— Я ничего не решил, — пожал плечами полковник, — просто по долгу службы я должен просчитывать возможные варианты. С приездом Нурадина в Кабул стали твориться разные непонятные вещи. Во-первых, появился англичанин Д’Олэнторн, затем вы. При этом эмиссар британской разведки умолял меня выдворить вас с территории Афганистана. Вы же, наоборот, умоляли меня доставить вас в Кабул. А вчера и вовсе предлагали большие деньги за устранение сэра Чарльза. А сегодня в резиденцию Д’Олэнторна прибыл отряд британских командос. Странная какая-то у вас получается конкуренция. Но это еще не все. Несколько дней назад на севере страны прошли тяжелые бои между русскими пограничниками и «непримиримыми» Махмуддина. И вот что странно — хитрый, как шакал, коварный, как змея, Махмуддин неожиданно атаковал русскую заставу «в лоб», при свете дня. А пограничники его встретили огнем с заставы, обрушили шквал огня тяжелых снарядов дальнобойной артиллерии.

— И что? — Фишер снова сглотнул спазматический ком.

— Не знаю. Пограничные провинции заняты генералом Дустумом, но что нам известно точно — в этом бою погиб Махмуддин и пропал без вести его «правая рука» Расул Фархад. А теперь в Кабуле объявляется нож Чечетова. Думаете, случайно?

— А вы что думаете? — Фишер уже овладел своими эмоциями и сейчас пытался анализировать полученную информацию.

— Ну, предположить, что им нужен Нурадин, глупо. Его намного легче было бы достать в приграничных районах, чем здесь, где полным-полно моджахедов, вооруженных до зубов, — пытался вслух рассуждать полковник. —Ликвидация кого-то из руководства страны или самого президента? Тоже нереально, смерть любого из местных политиков ничего не изменит, но провал может стоить дорого. А вот...

— Что такое? — насторожился американец.

— Я просто подумал, что все эти события начались с вашим приездом в Кабул.

— О чем это вы, полковник? — едва не вскрикнул Фишер.

— В свое время и вы, мистер Фишер, и ваш коллега профессор Д’Олэнторн немало крови попортили Советской Армии, их разведке, КГБ и спецслужбам Афганистана. В бытность мою офицером ХАДа я сам неоднократно подписывал объявления о денежной награде за ваши головы, но тогда вы были неуловимы. А сейчас что яблоки на блюде, протяни руку и бери.

— Но как же? Кто им разрешил? — глупо спросил резидент.

Джеймс Фишер неожиданно вспомнил, что он сам лично вывел русские спецслужбы на след Д’Олэнторна. А впоследствии и сам по приказу своего шефа Скотта Вернера выехал в Кабул помешать встрече англичанина с таджикским лидером и сам себя загнал в угол.

«Нет, надо срочно отсюда эвакуироваться, — запаниковал Фишер, — сообщу об отряде английских командос, и все. К черту карьеру, если речь идет о жизни».

Но осуществить свое намерение ему не довелось. На рассвете американскому резидёнту пришло сообщение из Лэнгли. Штаб-квартира ЦРУ извещала разведчика: «Приступить к проведению операции «Шерхан».

Противостояние достигло верхней точки. Теперь уже было не до страхов перед мифическими русскими убийцами из спецназа. Теперь у Фишера будут свои убийцы. Шер-хан — хромоногий полосатый убийца — символизировал эту операцию. В сторону белые перчатки, теперь слбво за оружием...

Проводы Абдулхана Юсуфа Нурадина проходили с особой помпезностью, несмотря на тяжелое для правительства и страны время.

Во внутреннем дворе дворца выстроился почетный кортеж. Сопровождать Нурадина до резиденции английского эмиссара должны были на выхоленных скакунах две сотни всадников, одетых в национальные одежды, с автоматами Калашникова на груди. Всадники стояли в две шеренги вдоль аллеи, ведущей к воротам из дворца. Между ними вытянулась колонна автомашин, во главе которой стоял крытый вездеход «УАЗ», за ним тянулся длинный, сверкающий черным лаком и затемненными стеклами «Роллс-Ройс», а дальше еще один, точно такой же. Затем — грузовые «Тойоты» с таджикскими боевиками в кузове. Хвост колонны замыкала зелено-коричневая громада «Урала-375», возле кабины стояли двое боевиков, опершись на стволы ручных пулеметов.

В глубине двора происходили торжественные проводы. Абдулхан Юсуф Нурадин был в темно-коричневой форме без знаков различия, на широком поясе лидера таджикских боевиков висела кобура с пистолетом. Опираясь на нее правой рукой, Нурадин слушал напутственную речь президента Афганистана.

Бархунадин Раббани, в черной чалме и черной накидке, долго говорил о родстве двух соседних народов, о том, что братские народы должны не только жить вместе, но и помогать друг другу. Президент окинул долгим взглядом членов афганского правительства, на мгновение его взгляд остановился на советнике по безопасности.

Полковник Хектим в левой руке держал папку из крокодиловой кожи. В ней лежала информация о кандидатах на место муллы Нурадина, сегодня вечером президент хотел ознакомиться со списком. Увидев, как советник по безопасности слегка согнул шею, президент продолжил свою речь: