Иван Стрельцов - Диверсионная команда

Луис Карлос Мария Мартинес после окончания юридического колледжа прошел курсы офицеров запаса и прибыл в зону Персидского залива незадолго до начала боевых действий. За несколько удачных рейдов лейтенант Мартинес получил «Крест за заслуги», медаль «Пурпурное сердце» (за ранение) и орден «Бронзовая Звезда». Эрудированный, умный, бесстрашный юноша, в будущем может стать неплохим командиром.

Сержант Гарри Гисенд, как и Колхейр, прибыл из Панамы, не пропустил ни одного рейда группы, тоже имеет несколько наград. Будучи снайпером, чернокожий гигант не единожды работал на ЦРУ и в Панаме, и в Аравии, и в Кувейте. Один из надежнейших бойцов.

Радист Алан Тарвит доукомплектовал группу, прибыв в нее из Форт-Беннинг, быстро влился в коллектив и стал одним из лучших бойцов группы.

Остальные рейнджеры были «разменной монетой», обычные разведчики-диверсанты, которых группа теряла в каждом рейде, после каждой операции.

Звезды погасли, небосвод стал сереть, а у дальних вершин гор появилась розовая кайма —верный признак восходящего солнца. В последний раз завыл шакал, укладываясь спать на голодный желудок. Постепенно подогретый солнечными лучами воздух пустыни стал накаляться. Терри Моул сбросил камуфлированную куртку, оставшись в майке с бледными камуфляжными разводами, куртку скатал и зацепил ее за рюкзак. Поиграв бицепсами, майор как бы со стороны взглянул на себя.

Огненный диск солнца поднялся над горами, над песком стоял жар. По лицам рейнджеров струйками стекал пот, многие потянулись к своим флягам. До места встречи со связным было совсем близко. Терри вдруг вспомнил, что о предстоящем задании ему ничего не известно.

— Если вы согласны, майор, то наш резидент поставит вам и вашим людям задачу на месте, а если нет... — агент ЦРУ развел руками.

— Сэр, — как из-под земли перед майором выросла невысокая фигура лейтенанта Мартинеса, — впереди стоит грузовик. У машины поднята кабина, но ее никто не ремонтирует. Двое афганцев с оружием кого-то ждут. Может, это наши связные, а может, засада.

— Посмотрим, — затаптывая сигару в песок, произнес майор.

За дальним барханом действительно стоял грузовик. Большой армейский «КамАЗ» с натянутым над кузовом давно выгоревшим под безжалостным солнцем брезентовым тентом. Кабина машины была действительно задрана вверх, на подножке сидел мужчина в халате и чалме, между ног держал громоздкий «АК-47». Второй афганец был также вооружен и перетянут по талии широким ремнем с подвешенными к нему подсумками для запасных магазинов.

Майор внимательно оглядел все подходы к грузовику, но не нашел ничего подозрительного, затем навел бинокль на «афганцев». Один из них действительно был похож на местного жителя. Другой явно нездешний, европеец или янки. Моул, как опытный офицер и старый вояка, никогда не доверял своим глазам. Команду своих бойцов он разместил дугой, в тылу оставив сержанта Гисенда и пулеметный расчет, на случай атаки сзади. Сам же, оставив свой рюкзак радисту, с карабином ползком стал подбираться к грузовику. Двое «афганцев» вяло переговаривались, смотрели в даль пустыни, они кого-то ждали. Добравшись до грузовика, Терри Моул укрылся за кузовом и затаился. Несколько секунд подождав, прислушался, но местную тарабарщину майор не понимал. Нужно было на Что-то решаться. Сняв «кольт-командо» с предохранителя, он вышел из-за грузовика.

— Посмотрите мне в глаза, бандерлоги, — хрипло произнес майор знаменитую фразу из не менее знаменитой книги Киплинга.

Оба «афганца» ошарашенно уставились на рейнджера, который, как джинн арабских сказок, появился из ниоткуда. Но американский пустынный камуфляж, американское оружие (черный зрачок ствола медленно поворачивался то к одному, то к другому) и, главное, условная фраза, сказанная по-английски с калифорнийским акцентом... Проглотив подступивший к горлу ком, янки медленно проговорил:

— Мы с тобой одной крови, ты и я.

— Ну, слава богу, — довольный встречей, произнес Терри, вешая карабин на плечо стволом вниз. Поднеся ладонь к виску, представился:

— Майор Моул прибыл с группой рейнджеров для выполнения особого задания.

— Джеймс Фишер, — пожимая руку майору, представился разведчик и, указав на афганца, добавил: — Рано Турхамадин, наш союзник. Вы уже знаете о своем задании?

— Нет, мне было сказано, что вы объясните его.

— Хорошо, об этом позже, сейчас главное — незамеченными попасть в Кабул. Где ваши люди? Пусть грузятся.

Майор взмахнул рукой, и тут же из песка поднялась живая цепь рейнджеров, пустынный камуфляж их надежно маскировал. Казалось, что пески ожили и поднялись...

Ночь в Кабуле не самое спокойное время. Несмотря на введенный комендантский час, то и дело гремят выстрелы, ухают взрывы ручных гранат, полыхают пожары.

Большой одноэтажный дом, стоящий недалеко от президентского дворца, был изрядно разбит, и сейчас в его развалинах обосновался форт-пост солдат Исламского общества Афганистана. Этот пост группа Чечетова и взяла под наблюдение, сегодня они решили брать «языка». Ближе к полуночи диверсанты обосновались невдалеке от укрепленного пункта моджахедов. За полуразваленными стенами полыхал яркий свет костра, оттуда доносились громкие голоса. Владимир Чечетов в бинокль пробовал разглядеть хоть что-то, но отсюда он мог видеть лишь огненные всполохи. Рядом расположились капитан Волин и мичман Лебедев, в стороне залег пулеметный расчет — Зиновьев и Скалий. На противоположной стороне на стене обвалившегося после пожарища дома укрылся Ковалев со снайперской винтовкой. Подходы к засаде спецназовцев были надежно перекрыты траекторией перекрестного огня. Диверсанты ждали разведчика. Наконец из темноты вынырнула подростковая фигура Кима. Лицо старшего лейтенанта было испачкано пылью и сажей.

— Ну что там? — спросил майор, откладывая бинокль.

— Восемь «духов», — ответил Ким, — шесть сидят у костра, пыхтят хашем, один на посту у входа, но он тоже обдуркованный. Еще один внутри с пулеметом следит за дорогой. Этот еще нормальный, видимо, ждет своей очереди.

Чечетов снова поднял бинокль, еще раз осмотрел пустынную улицу, мысленно что-то прикинул, потом заговорил:

— Действовать будем по следующей схеме. Ким снимает часового, я беру пулеметчика, остальных мочит... — сделав секундную паузу, майор выразительно смотрел на Игоря, потом произнес: — Волин. Берешь только нож.

— Прибор ночного видения могу взять?

— Зачем, у них же костер горит? — удивился Чечетов.

— А я хочу потушить его.

— Твое право, бери.

— Михалыч, ты нас страхуешь.

— Яволь, подстрахерю, — просипел мичман.

— Не понял, — майор удивленно повел бровью.