Иван Стрельцов - Диверсионная команда

— Угощайтесь бургерами, — Рано рукой указал на поднос с «биг-маками», сам, закрыв глаза, погрузился в раздумье.

С хрустом пережевывая упругие листья салата, Джеймс Фишер запивал нежные, еще теплые бутерброды холодным сладковатым пивом. Он был более чем уверен, афганский ростовщик сейчас подсчитывает будущие расходы и возможные прибыли. Наконец Турхамадин открыл глаза, худое аскетичное лицо выражало глубокое умиротворение.

— С чего начнется наше сотрудничество, мистер Фишер? — спокойным голосом спросил Рано.

Глаза американского резидента вспыхнули, на его лице читалось:

«Ну вот ты и попался, голубчик. Великолепная вербовка, с грандиозными перспективами в будущем».

Мощный четырехтурбинный лайнер Е-ЗА «Сентри» относился к классу специальных самолетов системы АВАКС, занимающихся радиоэлектронным слежением за территорией противника. Длиннофюзеляжная машина с гигантским «грибом»-антенной РЛС в центре корпуса, с ревом разогнавшись, оторвалась от бетона взлетной полосы и быстро начала набирать высоту, оставляя за хвостом яркую иллюминацию военно-воздушной базы в Пакистане. Убрав шасси, «Сентри» взял курс на север.

Едва самолет, набрав заданную высоту, принял горизонтальное положение, в кабину ввалился капитан Лейкос, начальник радиолокационной службы, и обратился к майору Уэйдсону.

— Черт знает, что происходит, Дэн, наш самолет никогда не ставили в ангар. А сегодня вдруг поставили. К чему бы это?

— Не знаю, — буркнул командир корабля — высокий с узким лицом аскета. Майор Дэнис Уэйдсон лгал, он знал, в чем дело, но, как платный агент ЦРУ, он в свое время подписал документ о хранении государственных тайн и об ответственности за разглашение.

— Не к добру все это, — продолжал гундосить локаторщик. — Еще какого-то черта в небо потянуло Хагосона. Он-то что здесь забыл?

— Может, решил тряхнуть стариной? — пожал плечами майор.

— Кстати, где он?

— На взлете у старика живот свело. Он решил опробовать наш сортир. Думаю, скоро выйдет.

В другое время летчики наверняка начали бы обсуждение мировых новостей вперемежку с комментариями о новых «цыпочках» из борделя для иностранцев в столице. Норин как раз вчера побывал на «презентации». Но никто из пилотов даже рта не раскрыл, когда включилась электронная система управления самолетом, как-никак их инспектировал сам командующий авиакрылом специальной авиации радиолокационной разведки, командор Роберт Хагосон.

Сейчас наступало время интенсивной работы операторов радиолокационных станций. В затемненном салоне защелкали тумблеры «включение», зажужжал двигатель вращения антенны, вспыхнули индикаторы.

— Как проходит полет? — раздался за спиной Уэйдсона голос командора. Высокий пятидесятилетний Роберт Хагосон — аристократ, наследник традиций конфедерации Юга, участник Вьетнамской войны, один из героев захвата острова Гренада, руководитель воздушной разведки в Саудовской Аравии во время «Бури в пустыне». Уже второй год служил в Пакистане на должности командующего сил воздушной радиолокационной разведки.

Хагосон, как и Уэйдсон, был агентом ЦРУ. Он был куратором всей разведывательной сети на базе летающих радаров и, кроме докладов отделу военной разведки Пентагона, составлял подробные доклады в Лэнгли. Сегодняшний полет командора был связан с последним распоряжением ЦРУ, он так же, как майор Уэйдсон, знал причину помещения самолета в ангар, более того, это был его личный приказ.

— Все в порядке, сэр, — не оборачиваясь доложил командир корабля.

Командующий оглядел бесстрастные лица членов экипажа, спросил:

— Почему такие хмурые лица? Какие проблемы?

— Сэр, — неожиданно к командору повернулся второй пилот, в его глазах читалось любопытство,—уже сколько месяцев не была задействована система АВАКС, и вот снова. Неужели все поворачивается вспять? В Москве ведь красным не удалось захватить власть, так почему же?

— При чем здесь Москва? —удивился командор. — Нам приказано действовать в связи с директивой президента о борьбе с контрабандой наркотиков и оружия. С развалом СССР их внешняя граница стала фикцией, особенно воздушная, нам необходимо установить интенсивность нарушения границы в Пакистане, Афганистане, Индии. Если таковые действительно принимают угрожающие масштабы, то будут задействованы спутники-шпионы для выявления взлетно-посадочных полос, истребительная авиация для уничтожения воздушных нарушителей, а также наземные силы государств, где разместились базы контрабандистов.

Хагосон рассказывал о новом применении многомиллионных военных машин и почти верил в это сам. Хотя знал, что весь рассказ от начала до конца есть продуманная «легенда» — плод труда аналитиков в кулуарах штаб-квартиры ЦРУ, цель которой — прикрыть главную операцию. В которой были заинтересованы промышленные воротилы страны, настоящие хозяева государства. Их слово —закон.

За стеклами пилотской кабины чернела густая, как мазут, ночь. Над «Сентри» поблескивал и Млечный Путь, знакомые созвездия. Внизу клубились волнистые облака. Слушая командора, все члены экипажа сейчас смотрели на него. А он стоял у дверей, высокий, в хорошо скроенном отглаженном мундире, украшенном разноцветной колодкой боевых орденов. Хагосон ждал. Неожиданно за спиной командора открылась дверь, и появилась физиономия Лейноса.

— Дэнис, черт возьми, — театрально воскликнул локаторщик и вопросительно поглядел на командора, — что происходит, мои операторы не могут сориентироваться. Где мы летим?

Оба пилота, как по команде, повернулись к курсовому компьютеру.

— Мы вторглись на территорию Афганистана. Еще не хватало, чтобы моджахеды сбили нас американским «стингером», — воскликнул второй пилот.

— На такой высоте никакой «стингер» не достанет, — спокойно произнес командор. Летчики удивленно уставились на него, в аналогичной ситуации любой большой начальник кричал бы, угрожал, но не таков Роберт Хагосон. Притом все шло по заранее принятому плану.

— Спокойно, парни, спокойно, совершите разворот и возвращайтесь на территорию Пакистана.

— Норин, отключи автопилот, — скомандовал майор Уэйдсон, — беру ручное управление на себя.

Второй пилот щелкнул тумблерами, отключая электронику управления, но курс крылатой машины не изменился, Норин удивленно взглянул на командора. Тот спокойно объяснил:

— С таким «грибом», как у нас на крыше, без последствий резко не повернешь. Необходим плавный разворот.

Говоря это, Уэйдсон не отрывал взгляда от дисплея штурманского компьютера, самолет стремительно приближался к заданной точке. Еще полторы минуты... минута. Майор слегка довернул штурвал, его рука скользнула по приборному щитку, под ним были установлены две кнопки, майор нажал левую. По невидимым проводам пробежал ток, включив динамик звукового сигнала в грузовом отсеке.