Иван Стрельцов - Волчья ухмылка

Но вот что любопытно. Во всех преступлениях, как правило, применялись спецсредства: психотропики, яд кураре, спецоружие и даже спецтактика. Из всего этого можно было бы сложить картинку действий какой-нибудь разведки. Но появление на сцене столь одиозной фигуры, как ДИК, то есть Давид Израилевич Клоцман, олигарх, магнат и долларовый миллиардер, расставляет все по своим местам. А рассказ Игоря Александровича, — Глеб кивнул в сторону Фашиста, — о том, что во время штурма его жилища он своими глазами видел трупы нескольких нападавших — хотя местное телевидение объявило, что во время проведения операции никто из муниципалов не пострадал, — свидетельствует о том, что нам противостоит не небольшая группа бывших профессионалов на службе магната, а крупная и весьма серьезная организация.

— Ну, вот и очертания слона появились, — задумчиво проговорил Христофоров. — Осталось только заретушировать для полноты ощущения.

— Не совсем, — покачал головой Кольцов. — Необходимо добавить еще один штришок.

Порт светился множеством разноцветных огней и жил своей жизнью. Загружались и разгружались торговые суда и железнодорожные вагоны, которые гоняли по рельсам шустрые маневровые тепловозы.

Ночь нисколько не тормозила темп портовой жизни. Правда, по тяжелой, густой, как мазут, воде сейчас не бегали буксиры, водовозы и другие вспомогательные суда.

Большая резиновая лодка, заполненная людьми, плыла по акватории порта, сливаясь с черной водой. Приглушенный шум подвесного двигателя сливался с естественным шумом порта. Они были невидимы постороннему взгляду, лодка уходила все дальше в сторону кладбища кораблей, старых ржавых посудин, которые в самое ближайшее время должны были порезать на металл.

На округлом, слегка загнутом вверх носу лодки с прибором ночного видения сидел номер Второй. Четвертый номер управлял лодкой, а между ними на широких деревянных скамейках сидели четверо мужчин, по двое на каждой. Несмотря на черные прорезиненные накидки, брызги все равно попадали за шиворот, заставляя морщиться.

— На фига козе баян, — зло шипел Первый, которому не нравились водяные ванны в свободное от службы время. — Могли бы выбраться нормально через проходную Военной гавани. В крайнем случае, выехать под брезентом какого-нибудь портового грузовика. Нет, надо переться к черту на кулички.

— Иначе нельзя. — К командиру боевых пловцов обернулся сидящий впереди него Христофоров. — Я же тебе сказал, они выезд контролируют, поставили два поста возле гавани и еще один возле центральной проходной. Мы бы не успели носа высунуть, как они были бы возле нас. Это единственный незаметный выход, тем более, нас там ждут машины.

— Слава богу, не в аквалангах и не по дну, — чтобы как-то разрядить обстановку (а это была его идея), вмешался Кольцов. Но на его слова никто не отреагировал.

— Ну ладно, теперь это уже ваше ментовское дело, — вставил пару слов Фашист. — Разберитесь тут, как всех гадов обнаружите — вот тогда я с братвой ими и займусь. Я коронованный, и мне в падлу с ментами якшаться.

— Нет, родной, так не получится, — оскалился Христофоров. — Чего же ты сам пришел к нам, как ты говоришь, ментам, когда тебе хвост прижали? Где же тогда были твои братки?

— Я шел к Глебу, Дашка сказала, он с друзьями гуляет, — огрызнулся Игорь. — Я думал, там военные.

— Ну да, решил спрятаться за броней Военно-Морского Флота. А что скажет твоя братва, если узнает, что ты душевно беседовал с подполковником госбезопасности?

— Что, зажали, суки? — прошипел эмиссар, он нащупал под пиджаком рукоятку «глока», но что делать дальше, понятия не имел.

— Без тебя хватает помощников. — Христофоров сплюнул за борт. — Только свою долю дерьма сам вычерпаешь из общей бочки.

Впереди появились уродливые контуры полузатопленных судов. Двигатель совсем смолк, и лодка, бесшумно скользя по водной глади, медленно подплыла к длинной стене пирса.

Первым на пирс взобрался Второй, за ним, сняв с себя накидки, по очереди стали выбираться остальные. В лодке остался только Четвертый, ему следовало дождаться их возвращения.

Двигаясь след в след, группа пересекла территорию пароходного кладбища и, перемахнув невысокую ограду, оказалась на противоположной стороне.

Пройдя через пустырь, они вышли к дороге, где их поджидали две машины: белый микроавтобус «Форд» и синяя «четверка».

Из машины выскочили двое немолодых мужчин и бросились к Христофорову.

— Товарищ подполковник... — начал было один из подбежавших, но Владимир его остановил жестом руки и тихо спросил:

— Машины в порядке?

— Так точно, — кивнул тот, что хотел доложить по форме.

— Заправь под завязку. К вам они имеют какое-то отношение?

— Нет, машины взяты, как вы инструктировали, в автосалоне через подставных лиц.

— Хорошо, садитесь за «штурвалы», и вперед. А то до рассвета осталось немного.

Христофоров сел в «четверку», Первый номер, Фашист, Кольцов и Второй забрались в микроавтобус.

На центральном городском кладбище они оказались спустя сорок минут. Главные ворота были закрыты, но им они и не были нужны. Микроавтобус и «Жигули» обогнули кладбищенскую ограду и замерли у боковой калитки. Правду сказать, от калитки осталось только название, через такой пролом не то что микроавтобус, танк легко пройдет.

— Ну что, я пошел на разведку. — Кольцов вытащил из наплечной кобуры свой «Макаров», снял пистолет с предохранителя и, выбравшись из салона, исчез за оградой.

Прошло около десяти минут, прежде чем он вернулся.

— Ну как? — спросил Фашист, откинувшийся на боковом сиденье в салоне микроавтобуса.

— Тихо, как на кладбище.

— А я думал, там бордель, — усмехнулся Первый, прилаживая к лицу прибор ночного видения, чтобы не включать фары.

Глеб пропустил остроту мимо ушей и спокойно пояснил:

— Все так, как я и предполагал. После большой зачистки «почетный караул» у могилы Бармалея как корова языком слизала.

— Власть в городе сменилась, — спокойно констатировал Муранов. — Верный признак.

— Ладно, трогай помалу, — скомандовал частный детектив, усаживаясь рядом с боевыми пловцами.

Тупорылый «Форд» медленно тронулся с места и, проехав ограду, вторгся в «город мертвых». На кладбище царила тишина, лишь в темноте слабо шуршали листвой кроны деревьев. Луна, ныряющая в облаках, нет-нет да и освещала мраморные лица ангелочков на старинных памятниках.

«Аллея героев» встретила их холодным блеском черного мрамора и гранита, с могильных плит, инкрустированных золотом, смотрели суровые парни, которым судьба отмерила по два аршина кладбищенской земли.

— Здесь тормози, — сказал Кольцов, когда микроавтобус подкатил к могиле без ограды, с обычным деревянным крестом, под которым лежало несколько увядших букетов.