Сергей Самаров - Долг с глушителем

- Я запомнил. Вас при мне генерал назвал по имени отчеству.

- Можете быть свободны.

Сергей Тимофеевич вышел из кабинета. Полковник Воробей и в самом деле сидел в приемной и пил кофе вместе с капитан-официантом. Они мило улыбались один другому.

- Алексей Викторович, вас полковник Савельев к себе приглашает, - сказал Васильев, кивая на дверь из которой только что вышел.

Воробей одним жадным глотком допил кофе из чашки и не обжегся. Тут Сергей Тимофеевич вдруг вспомнил, что за все время его допроса полковник Савельев так и не попробовал кофе, принесенный специально ему. Он даже представил мысленно, хотя и с заметной улыбкой, что Воробей сейчас, только войдя в кабинет, с такой же жадностью выпьет и кофе представителя следственного управления Главка ФСБ.

Перед дверью Воробей остановился, посмотрел на отставного майора и спросил:

- У вас как, Сергей Тимофеевич, со свободным временем?

- Вообще-то я не слишком занят.

- У нас сегодня в тире планируется учебные стрельбы офицерского состава, будем упражнения из практической стрельбы выполнять. Я хотел вас попросить - показать мастер класс, продемонстрировать основные свои приёмы. Не согласитесь ли? Наш отдел готов оплатить ваши услуги. Я уже, пока только как вариант, обсуждал это с начальником. Тысяч пять мы смогли бы на это дело выделит . За пару часов не трудной работы это, мне думается, неплохая оплата.

Последний аргумент оказался действенным.

- Почему бы и нет, - сказал Васильев.

- Тогда подождите меня, пожалуйста, здесь. Как только допрос закончится, мы сразу поедем в тир «Динамо». Офицеры будут уже там. Это не займёт у вас больше двух часов, гарантирую.

Сергей Тимофеевич вообще-то намеревался поехать в дом Говоруна. Пришло время ему там появиться и от первого лица рассказать о том, что произошло вечером в театре. Но он тут же предположил, что Говорун надумает на него взвалить хлопоты с похоронами Барона. Надо сказать, что заботы подобного рода, Васильев откровенно недолюбливал, считал их надоедливым напоминанием о том, что всё это ждёт вскоре всех.

Под понятием «всё это» - Сергей Тимофеевич подразумевал не только естественную смерть или неестественную гибель, но и то, о чем никто, ничего толком не знал. В то, что загробная жизнь существует, он верил. Один из его погибших товарищей, о котором Люся всегда проявляла заботу, время от времени являлся ей во сне и давал дельные советы. Он предсказывал отдельные события, даже сообщал, что случится с самим Сергеем Тимофеевичем в очередной командировке.

Произошло это во время второй Чеченской войны. Время на то, чтобы убедиться в правоте предсказаний погибшего товарища, у семьи Васильевых было. Но при этом, отставной майор не верил в те представления, которые навязывает людям церковь.

Поэтому он решил слегка задержаться с визитом в дом Говоруна. Кроме того, ему следовало обдумать и предусмотреть все меры безопасности на похоронах, ведь именно в этот момент, уголовный авторитет наконец-то рискнет, скорее всего, покинуть свой дом-крепость, несмотря на всеобщее обязательные уговоры не делать этого. А тут у отставного майора и причина появилась уважительная, даже в какой-то степени меркантильная. Это должно было бы неназойливым образом напомнить Говоруну об устной договорённости, относительно оплаты стараний Васильева в деле обеспечения безопасности уголовного авторитета и его дома.

- Над чем смеетесь, товарищ майор? - спросил капитан-официант, когда Васильев занял стул, только что освобождённый полковником Воробьём.

- Разве я смеюсь? - осведомился Сергей Тимофеевич. - Я только улыбаюсь собственным мыслям. Ведь хорошо если человек не разучился это делать. В противном случае, лицо сразу застывает, всё тело становится деревянным, да и мысли тоже. Значит пора уже в гроб ложиться, а я туда ни сколько не тороплюсь.

Это была не сентенция, а всего лишь обычная болтовня. Просто Васильев забыл убрать с лица улыбку, вызванную представлениям о том, как Воробей выпивает кофе, поданный полковнику Савельеву. Поэтому Сергей Тимофеевич предпочел не объяснять что-то адъютанту, а плавно спустить вопрос на тормозах.

Ну а если рассматривать, всё же, слова отставного майора как нравоучение, то оно должно точно относится к капитан-официанту. Выражение лица этого субъекта всегда была одинаковым, застывшим, лишенным любых эмоций, кроме довольства собственным положением, иначе говоря откровенного самодовольства.

- Кофе будете? - спросил адъютант.

- Спасибо, я растворимый не пью.

- А нам на кофеварочную машину из бюджета средств не выделяют.

- У нас в бригаде адъютант комбрига на свои деньги кофеварку купил. Правда, когда его в штаб перевели, он ее с собой унес. Но это всё не столь уж и важно. Главное состояло в том, что все к нему пить кофе ходили и многим делились, - Сергей Тимофеевич чуть не добавил, что свою заработную плату адъютанты все равно не заслуживают, но удержался, чтобы не обидеть человека, даже не зная - что он собой представляет.

Капитан-официант вполне мог оказаться и хорошим, добродушным парнем. Хотя за годы своей службы Васильев ни разу не встречал адъютанта, с которым ему хотелось бы подружиться. Чаще получалось наоборот.

Ждать ему пришлось минут двадцать с небольшим. Что мог так долго рассказывать Савельеву полковник Воробей было непонятно.

Наконец-то ментовский полковник вышел вместе с Савельевым, который бросил взгляд в сторону Сергея Тимофеевича и сразу прошел в кабинет генерала, а оттуда вышел майор Личников.

- Вы меня ждёте? - спросил он у Васильева.

- Нет. Я с полковником Воробьем поеду в тир, - предупредил его отставной майор спецназа военной разведки.

- Как хотите. Если надумаете моими услугами воспользоваться, то звоните, конечно. Машина пока остаётся в моем распоряжении. Запишите номер.

- Говорите, я запомню, - не стал отказываться Сергей Тимофеевич.

Дорога до тира заняла немного времени. Он располагался на территории стадиона под спорткомплексам «Динамо». Рядом находилась лесопарковая зона, куда Сергей Тимофеевич несколько раз выходил с женой на прогулку, по сосновому бору. Но он никогда не знал, что поблизости имеется тир.

Рядом с небольшим кирпичным зданием стояла великое множество полицейских машин. Впечатление было такое, что едва ли не все местные стражи порядка съехались сюда, оставили город беззащитным от преступников любого ранга. Но, скорее всего, дело обстояло иначе. Просто каждый, более менее значимый офицер полиции района, предпочёл добираться до тира не пешком, а использовал машину, находящуюся в его подчинении. Только отдельные офицеры приехали на собственном транспорте.