Кирилл Казанцев - Последняя обойма

- Какое-то дурацкое совпадение, - насупился Макс. - Ты уверен, что не привел за собой на вокзал людей Гиви? «Хвоста»

за тобой не было?

- Никого я не привел. Если бы Гиви что-то подозревал, он бы и меня на месте грохнул.

- А он тебя не грохнул, - сделал вывод Макс, посмотрев на меня и убедившись в реальности моего присутствия.

- Нет, не грохнул. Очень даже мило поговорили...

- Что?! - Макс резко сдернул ноги со стола и едва не повалился на пол. - Ты с ним еще и разговаривал?!

- Немного...

- О чем ты мог с ним разговаривать? Вы что, старые друзья?

- Первый раз его вчера увидел, - сказал я. - Даже не сразу понял, что это он. А потом смотрю - шрам на лице, палка с

набалдашником, зовут - Гиви Иванович...

- Так о чем вы с ним беседовали? О погоде, что ли?

- Да как тебе сказать... - Я замялся. Врать Максу не хотелось.

- Костик, лучше правда, - со вздохом произнес Макс. - Лучше горькая правда. И прямо сейчас.

- Понимаешь, Макс...

- Продолжайте, подсудимый, - хмуро проговорил Макс и уставился в окно. Там было серо, дождливо и холодно, но Макс

предпочитал любоваться неуютным осенним пейзажем, нежели смотреть на меня. Кажется, я вновь не оправдал его

ожиданий.

- Понимаешь, Макс, тот тип оставил мне машину...

Макс молча выслушал все, от первого до последнего слова. Некоторое время он молчал, пытаясь усвоить полученную

информацию. Получалось плохо. Усвоить было невозможно.

- Ты продал Гиви машину человека, которого тот должен убить? - на всякий случай уточнил Макс.

- За пять тысяч баксов, - сознался я. - Сколько из них я должен тебе? Ты же мне подкинул это дельце...

- Я? - Макс ужаснулся, будто я обвинил его в заговоре с целью выкрасть московский памятник Петру Первому и продать

за границу на металлолом. - Я что, говорил тебе продавать Гиви Хромому эту машину?!

- Нет, но я и сам не думал, что у меня ее купит Гиви. Так получилось...

- Получилось, - яростно выдавил из себя Макс. - Почему у тебя все время получается? Почему ни у меня, ни у Олега, ни у

Генриха ничего подобного не получается?

Мне было сложно ответить на этот вопрос.

- Я представляю, - медленно говорил Макс, - как Гиви собирает своих людей и начинает хвастаться: «Вай, какую тачку

купил я сегодня у одного болвана! Всего за пять штук!» А ему в ответ: «Гиви Иванович, дорогой, это же тачка того самого

типа, которого мы ищем уже неделю». Что скажет им Гиви?

- Он скажет: «Ну и черт с ним», - смело предположил я.

- Ты оптимист... - грустно сказал Макс. - Нет, он скажет другое. Он скажет: «Что ж, генацвале, давайте-ка отыщем

юношу, который мне впарил эту машину. И хорошенько его расспросим, откуда он взял „Вольво“ и где хозяин тачки».

- Мы разговаривали минут пять, не больше, - торопливо сказал я.

- Да, ты можешь надеяться, что он не запомнил твое лицо, - кивнул Макс. - Но я читал статью о Гиви Хромом. Там

говорилось, что у него зверская память на лица. Раз увидел - и на всю жизнь. Можешь надеяться, Костик. Надежда, она

умирает последней.

- Хочешь испортить мне настроение?

- Думаешь, мне ты настроение поднял?!

Мы замолчали, недовольные друг другом.

- На весь день зарядил, гад, - с ненавистью сказал Макс пять минут спустя. На сердце у меня полегчало - реплика

адресовалась не мне, а дождю.

- Я посижу у тебя? - осторожно осведомился я. - Погода хреновая, сам видишь... Домой ехать неохота.

- Сиди, - разрешил Макс.

- Клиенты-то есть? - продолжил я свои попытки вывести Макса из мрачных раздумий. - Я теперь свободен, могу чем-

нибудь заняться.

- Завтра должен подвалить один тип, - сообщил Макс. - Хочет, чтобы за его женой последили. Подозревает. Думает, что

любовник есть... Возьмешься?

- Можно, - с притворным воодушевлением сказал я. На самом деле все эти слежки супругов друг за другом я видел в

гробу. У мужа, который эту слежку заказал, наверняка имелась не одна любовница. Но он изображал моралиста.

- У меня карбюратор в «Форде» барахлит, - задумчиво произнес Макс. - Как там твой Сидоров? Еще не спился?

Посмотрит мою машину?

- Сидоров? - тут призадумался я. Вчерашний разговор всплыл в моей памяти, как айсберг из-под темной воды. - Сидоров

не спился. У него другие проблемы.

- Какие?

- Да так. - Я махнул рукой. Говорить Максу, что Сидоров вчера подбивал меня совершить ограбление, значило ставить

под угрозу душевное здоровье Макса. Мне и самому разговор с Сидоровым обошелся в некоторое количество нервных

клеток, которые, как известно, не восстанавливаются. Словно какая-то лихорадка скрутила Сидорова и заставила дрожать

при мысли о мешках с деньгами в конторе «Европы-Инвест». До вчерашнего дня я был совершенно уверен, что

криминальный период в биографии Сидорова закончился. Я знал, насколько не понравилось Сидорову находиться по ту

сторону колючей проволоки, и я знал, как он не хочет повторять свой лагерный опыт. Пару раз я вовлекал Сидорова в

небольшие приключения, связанные с моими делами, и каждый раз его приходилось долго и нудно уговаривать. Он был

очень осторожен в таких вещах. Он боялся играть с законом.

Куда что делось... Он и вправду был словно в лихорадке. Я пытался разубедить его насчет затеи с «Европой-Инвест», но,

кажется, не слишком в этом преуспел. Под конец я даже припугнул Сидорова тем, что позвоню в милицию и анонимно

сообщу о готовящемся преступлении. Сидоров мне не поверил.

- Не вешай мне лапшу на уши, - сказал он, стоя в дверном проеме и слегка пошатываясь: то ли от выпитого, то ли от

непреодолимого желания завалиться спать. - Никуда ты не будешь звонить. Ты же мне друг, Костик... И ты не будешь

стучать.

Он не стал вызывать лифт, а пошел вниз по лестнице, привалившись к перилам и скользя по ним рукавом вытертой

спортивной куртки. Я слушал, как постепенно затихают его шаги. Потом хлопнула входная дверь. Сидоров отправился

домой.

Было слишком поздно, чтобы отправляться с визитом к Ленке. И в этом тоже была вина Сидорова. Я досадливо

чертыхнулся и закрыл дверь квартиры.

Потом я долго не мог уснуть. Все эти люди, которые встретились мне сегодня... После общения с ними трудно уснуть. И

если все-таки сумеешь заставить себя провалиться в ватное слепое безвременье, то не стоит надеяться на приход приятных

снов.

Мне приснился Гиви Хромой в костюме Деда Мороза. Он улыбался золотыми зубами в обрамлении ватной

псевдорастительности на лице. Через плечо Гиви нес огромный мешок со штампом «Европа-Инвест». Из мешка

высовывалось насмерть перепуганное лицо Сидорова.

Он вопил: «Помогите!»

Глава 6

Ровный несмолкающий шум дождя за окном гипнотизировал меня. И не только меня, Генрих заснул, сидя на диване, с

журналом мод в руках. Из всех моих знакомых это был единственный мужчина, способный часами разглядывать подобные