Валерий Ковалев - Иловайский капкан

Горцев было больше, но «солдаты удачи» показали, на что способны. Вскоре трое грузин валялись на брусчатке, и подходившее к финалу побоище остановил примчавшийся на воющем автомобиле наряд полиции. Местных тут же отправили в больницу, а американцев, установив их личности, любезно доставили в гостиницу, пожелав доброй ночи.

— Послушай, сынок, — проворчал Залесски, обращаясь к Родригесу, когда они поднимались наверх в лифте. — Я не так молод, чтобы бесплатно драться. Еще раз позволишь себе такое — измордую лично.

— Виноват, сэр, — блудливо заюлил глазами сержант (он побаивался майора).

Наутро бодрые, как всегда, инструкторы рулили на пятнистом «хаммере» в Крцаниси.

Учебный центр уже проснулся. По его периметру, сопровождаемые сержантами, размеренно бежали голые по пояс строи, впечатляя синхронностью движений. Рысящие сбоку от них сержанты хрипло орали речевку, и им бодро вторили сотни голосов.

— М-да, — когда подъехали к воротам, хмыкнул сидящий за рулем Блад. — Постепенно эти папуасы превращаются в настоящую армию.

После завтрака и подъема флагов США и Грузии на построении инструкторский состав был собран в штабе на совещание. Помимо главы американской военной миссии, там присутствовали посол США в Грузии, ее министр обороны и помощник президента.

— Господа! — встав со своего места на возвышении, обвел глазами помещение глава миссии. — С этого момента я и все вы переходим на военное положение. Покидать территорию центра запрещено до особого распоряжения.

За ним поднялся министр обороны и сообщил, что ночью на заседании Совета безопасности при президенте принято решение нанести удар по сепаратистам — осетинам.

Этой же ночью — 8 августа — после массированного артобстрела и бомбежки столицы Южной Осетии, Цхинвала, по каменистым ущельям и дорогам загрохотали гусеницы «абрамсов»* с украинскими Т-72. Грузинская армада двинулась на территорию сепаратистов. Позади нее, в двух командных машинах, следовали американские «смотрящие», в числе которых находились Блад, Залесски и Родригес. Первые двое как спецы, обладавшие опытом вторжения, а сержанту-снайперу желалось пострелять по живым мишеням.

— Сейчас наши парни всыпят этим обезьянам, — потягивая коньяк из фляжки, сказал Залесски, сидящий рядом с водителем-аварцем.

Военный городок с русскими миротворцами, уже сильно разрушенный артиллерией, был сметен с лица земли, воинствующие грузины заорали свой боевой клич «Мишвелетт!» (что означало — спасайтесь), и победоносное наступление на Цхинвал, а также весь приграничный район продолжилось.

— Ну, я же говорил! — обернулся в грохоте взрывов и треске пулеметов впереди покачивающийся на сиденье с рацией на груди Залесски.

Блад молча кивнул, делая пометки на карте и засекая время, а Родригес, высунувшись из верхнего люка бронеавтомобиля, бил из снайперской М-24 по метавшимся в пламени горящих зданий вопящим жителям.

Потом что-то изменилось. Из штаба управления операцией американцам последовал приказ вернуться в учебный центр, а в голове наступающей колонны стали гореть танки.

— Русские наносят авиаудары по Гори и другим городам! — оторвавшись от рации, выпучил глаза Залесски.

В следующую секунду блеснула вспышка, с ведущего огонь в сотне метров впереди «абрамса» снесло башню, и по крыше «хаммера» забарабанили осколки.

— Поворачивай назад! — рявкнул майор на шофера, а на Блада сверху сполз Родригес с дыркой во лбу, хрипя и булькая.

— Настрелялся латинос, — отпихнул его в сторону Джек, злобно двинул солдата в ухо и завопил: — Живее!

Откуда-то перед машиной выскочила женщина с ребенком в руках, шофер было притормозил, но Залесски, ткнув ему в бок стволом «беретты», прошипел: «Вперед!» — и под колесами броневика захрустели кости.

Вырвавшись из-под огня, он зарыскал по дороге, на которой дымно чадила самоходка, а рядом на земле, вопя, катались двое в горящих комбинезонах.

Операция, что называется, провалилась.

Спустя сутки, прибыв на место, русские подразделения, в числе которых находились десантники и морпехи, при участии чеченского батальона «Восток» разделали захватчиков под орех, и те замелькали пятками назад, бросая раненых, технику и снаряжение.

Спустя еще несколько дней «победоносной войны» остатки войск вторжения рассеялись по горам, хотя часть и добежала до Тбилиси, а русские нанесли авиаудары по их базам.

С Верховным же главнокомандующим Саакашвили приключился конфуз. В эти дни, желая показать миру агрессивные действия России, он вместе с министром иностранных дел Франции Кушнером и группой европейских журналистов прибыл в пострадавший от авианалета Гори. И там лидеру республики привиделся налет авиации. Хотя небо было чистым. Сбив с ног французского коллегу и нескольких журналистов, в присутствии многочисленной публики, он попытался бежать. С криком «Б… дь, русские самолеты!!!».

— Засранец, — констатировал Блад, когда они с Залесски в гостинице пили за упокой души Родригеса и смотрели по телевизору соответствующий репортаж. — Уверен, он к тому же и обделался.

— Точно, — ухмыльнулся майор, наполняя в очередной раз бокалы. — Зато хорошо платит.

— Неплохо, — согласился Джек, подняв свой. — Чийз!*

— Прозит*, малыш! — рассмеялся Залесски, и они выпили.

— Ублюдки все-таки эти русские, — переключил программу на музыкальную Блад. — Все наши усилия насмарку.

— Наоборот, — взял из коробки на столе «гавану» и, щелкнув зажигалкой, раскурил ее Залесски. — Теперь этот режим потребует новых, и мы славно заработаем.

— А ведь точно! — довольно осклабился Джек. — Давай за это выпьем.

Выпили еще, закусили сулугуни и фисташками.

— Еще бы мне хотелось повоевать с русскими, — откинувшись в кресле, тоже закурил сигару лейтенант. — Самому проверить, какие они солдаты, — пыхнул дымом.

— Не советую, — прищурил выцветшие глаза Залесски.

Над Киевом искрился солнцем месяц май, как всегда, благостный и неповторимый.

Могучий Славутич плавно катил свои воды к Черному морю, тянущиеся по берегам леса оделись в изумруд зелени, блестящие в небесной синеве золотые купола Софийского собора радовали сердца колокольным звоном.

Украина праздновала первую неделю Пасхи.

В один из таких дней ранним утром по трассе Клев-Тернополь, ровно гудя мотором, несся черный кроссовер марки «Ssang Yong Rexton» с тонированными, матово отсвечивающими стеклами. На переднем сиденье рядом с бойцом-водителем в краповом берете на голове и с дымящейся сигаретой в зубах вдаль, прищурившись, глядел Сашка. Точнее, майор спецназа «Беркут» и командир одного из его боевых подразделений — Александр Иванович Шубин. Пролетевшие годы практически не оставили на нем следа, за исключением ранней седины на висках да старого шрама на щеке от осколка гранаты. Майор был таким же жилистым и крепким, как когда-то в дни молодости в родном Донбассе. Из Луганского УВД его перевели в Киев три года назад, отметив недюжинные оперативные способности и хватку.