Валерий Ковалев - Иловайский капкан

Мотель оказался небольшой, современного стиля постройкой, с огнями в окнах первого этажа и примыкавшей к зданию стоянкой. На площадке стояли две фуры с польскими номерами, бежевая, с пристегнутым сзади прицепом «Волга» и последнего выпуска «Джип-Чероки».

Свергун припарковался рядом, обернувшись назад, крикнул Шалимову «подъем!», и они вышли из машины. В уже работавшем кафе чувствовался дразнящий запах кофе, в углу зала пила чай пожилая чета, в центре, дымя сигаретами, четверка бритоголовых мужчин пила водку.

— Так, дочка, — подойдя к стойке, оглядел ассортимент блюд Шубин. — Нам три двойных капучино и чего-нибудь горячего.

— Чебуреки подойдут? — спросила девушка.

— А то! — облизнулся Шалимов. — Мне четыре штуки.

— Присаживайтесь, — улыбнулась девушка, — сейчас вам все подадут, — и процокала каблучками на кухню.

Гости уселись за одним из столиков у окна, и через пять минут смуглый официант в белой куртке принес заказ, пожелав всем приятного аппетита.

— М-м-м, — прогудел Валера, вгрызаясь в первый чебурек и прихлебывая кофе. — Вкусно.

— Из молодого барашка, — высасывая из своего горячий сок, сказал Свергун со знанием дела.

Когда уже заканчивали, один из выпивох в центре, обернувшись к стойке, заорал:

— А ну-ка, малышка, вруби нам «Владимирский централ». Для полноты ощущений!

— Извините, — пожала плечами девушка. — У нас нет такой песни.

— А ты знайды! — рявкнул второй. — Лахудра!

На шум из кухни подошел официант и попытался урегулировать вопрос. В ответ прозвучало: «Вали отсюда, чурка!» Видя, что назревает скандал, беркутовцы переглянулись, а потом Шубин неспешно закурил и обратился к компании:

— Кончайте, парни. Нехорошо себя ведете.

— Чего?! — Один из компании, встав, направился к их столику. — Да вы, никак, крутые? — наклонился вперед, обдавая перегаром.

— Не, друг, — отрицательно качнул головой Свергун. — Мы, наоборот, редкие.

— Так, может, того, — ухмыльнулся парень, — выйдем побазарим?

— Отчего ж не выйти, — погасил сигарету в пепельнице майор. — Тем более что мы уже поели.

Окликнув официанта, он несуетливо рассчитался с ним, спецназовцы встали и направились к выходу. Отказавшись платить, парни, гогоча, двинулись вслед за ними в предвкушении развлечения. Такового не получилось. Как только все вышли наружу и остановились, а самый рослый из братков потянул руку к Шубину, Свергун молниеносно цапнул ее правой и рванул с вывертом вверх, а левую ввинтил тому под ребра. Шалимов тоже не дремал и, пока амбал, зевая ртом, рушился, сгреб двух других за воротники курток, хряснув лбами друг о друга. Те тоже повалились.

— Замочу, су…! — выхватил из кармана финку последний из бандитов. Досказать не успел. На него из руки Шубина глядел ствол пистолета.

— Брось, — тихо сказал майор. — Порежешься.

Когда сталь звякнула об асфальт и Свергун отбросил ее в сторону ногой, Шалимов по-слоновьи сделал два шага вперед, развернул побледневшего бойца, нагнул и выдал тому ногой здоровенного пенделя. Малый кубарем полетел в кусты терна.

— Хлипкий бандит пошел, — харкнул на землю Валера. — Раньше были покрепче.

— Обыщите их и вперед, — сказал Шубин, поморщившись (заныло плечо), и пошагал к машине.

Когда «Соболь», за рулем которого теперь сидел Шалимов, развернувшись, отъезжал от мотеля, среди лежащих на стоянке тел наметилось шевеление.

— Ну вот, — пробасил он. — Я ж говорю, хлипкие. Сколько времени прошло, а они все лежат. Одно слово — засранцы.

— Зато икряные, — отозвался сзади Свергун, щелкая затвором. — «Токарев» само то, да и «вальтер» приличное оружие.

Минут через десять Шалимов, изредка поглядывавший в зеркало заднего вида, невозмутимо сообщил, что их преследует «джип», который видели на стоянке.

— Братки хотят поквитаться, — тоже взглянул назад Свергун. — Какие будут мысли, Александр Иванович?

— Выжми Валера из аппарата все, что есть, — глядя вперед, сказал Шубин. — Может, отстанут.

Шалимов утопил педаль газа в пол, «Соболь» понесся быстрее.

— Хрен там, — проворчал через минуту Свергун, — они тоже прибавили.

— Ну что же, не мы первые начали, — скрипнул креслом майор. — Вон впереди, Валера, поворот, прибавь еще чуток, и за ним сразу по тормозам, а ты Юра, смети братков с трассы.

— Поняли, командир, — ответили в унисон парни.

Завершив маневр, Шалимов, резко сбросив скорость, принял вправо, и, окутавшись пылью, машина вполоборота встала на обочине, а Свергун раздернув створку бокового окна, приник к автоматному прицелу. Через несколько секунд по более широкой циркуляции из-за поворота вынесся «джип», из микроавтобуса коротко стрекотнуло, и внедорожник, визжа тормозами, врубился в отбойник, снес его и загромыхал вниз по склону.

— А теперь вперед, — кивнул майор и обернулся назад. — Качественно стреляешь, лейтенант. Вижу, навыков не утратил.

— Ну дак, — расплылся в улыбке Свергун. — Чья школа?

При въезде в Полтаву их остановил патруль ДАИ* из двух инспекторов и солдата внутренних войск в раскладке, вооруженного автоматом.

— Ваши документы, — пробурчал старший, капитан, подойдя к дверце водителя.

Шалимов молча вынул удостоверение и развернул. Офицер нахмурился.

— У нас приказ из Киева, — прапор шмыгнул носом. — Задерживать ваших, если будут следовать в сторону Донбасса.

— Ну так попробуй задержи, — лениво ответил Шалимов, а Шубин поманил к себе инспектора пальцем.

— Слышишь, капитан, — приоткрыл дверцу, когда тот возник рядом. — Я майор спецназа. Не ищи на жопу неприятностей.

— Понял, — бормотнул «гроза дорог», отступил назад и вертанул жезл, — проезжайте.

Луганщина встретила солнцем в зените, первой зеленью степей и синеющими у горизонта терриконами. По блестящей гудроном трассе с мелькающими вдоль обочин посадками миновали Первомайск, пересекли висящий над текущей внизу Луганью широкий автомобильный мост и, наконец, оставив сзади Теплогорск, въехали в Стаханов.

— Теперь, Валера, поверни направо, — сказал на светофоре рядом со зданием ВГСЧ* Шубин. — Заедем на рынок, надо купить детям с родными гостинцев.

День был воскресный, и Стахановский колхозный рынок (по-местному базар) кишел народом. Через полчаса вернулись назад с покупками, определили их в салон, и машина вырулила со стоянки в направлении Чутино. За прошедшее время окраина ничуть не изменилась. Разве что обновилась церковь.

— Ничего место, — сказал Шалимов, когда «Соболь» покатил по обсаженным осокорями с вербами по зеленеющей первой травой улице.

— А что за речка? — спросил Свергун, кивнув на блеснувшую в проулке затоку, в которой плескались утки.

— Камышеваха, — сказал Шубин. — Тут первыми поселились запорожские казаки. Так, — добавил, — давай, Валера, вон к тому дому. Приехали.