Валерий Ковалев - Иловайский капкан

— Уже легче! — обернулся назад Генка, а Серега лязгнул затвором башенного пулемета.

При появлении следующего с тыла бэтээра один из бойцов, выйдя вперед, поднял руку, требуя остановиться, а остальные с любопытством уставились на машину.

Метрах в десяти от поста Генка слегка сбросил ход. Военный сделал пару шагов навстречу. Когда он почти поравнялся с машиной, Генка снова рванул вперед, приведя стражей в недоумение. Одни стали что-то орать, размахивая руками, а тот, что подходил, сорвал с плеча автомат и запустил вслед удаляющемуся броневику очередь.

Дзинь-дзинь-дзинь! — секануло в корму, не причинив вреда, в ответ рыкнул Серегин пулемет, и стрелявший кубарем покатился по асфальту.

Через несколько километров впереди, на въезде в Стаханов, показался второй блокпост, теперь уже, как надеялись ребята, ополченский.

— Давай, брат, меняй флаг! — притормозив, заорал Генка.

Серега быстро отдраил верхний люк, вытащил из-за пазухи не первой свежести вафельное полотенце и шустро все исполнил.

— Вылазьте наружу, суки! Живо! — наставили на тормознувшую у блокпоста машину несколько стволов гражданские с георгиевскими ленточками в петлицах.

— Земляки! Мы свои! — спрыгнул им навстречу с брони радостно улыбающийся Серега.

— Ну да! — поддержал приятеля, выбираясь из люка, замурзанный Генка. — Едем к папкам с мамками.

Лежа на опушке редкого сосняка, примыкавшего сбоку к окаймленной меловыми горами долине, Шубин оглядывал в бинокль тянущуюся вдоль нее дорогу. Та была пустынной.

Через несколько дней после возвращения домой, вступив вместе с Шалимовым и Свергуном в Луганское ополчение, майор принял активное участие в боевых действиях против карателей в качестве командира небольшого отряда. Когда же ополчение соорганизовалось в армию и партизанщины стало меньше, понадобилась разведка. В этой связи бывшего беркутовца вызвали в штаб, где командование предложило ему осуществлять руководство работой диверсионно-разведывательных групп.

Однако не терпевший писанины и кабинетов майор отказался, попросив разрешения сформировать и возглавить отдельную диверсионно-разведывательную группу под своим началом.

— Это дело я хорошо знаю, — сказал начальству. — А штабистика не по мне.

Начальство возражать не стало.

В группу, как и следовало ожидать, попали Свергун с Шалимовым, а также сбежавший из украинской армии любимый племянник Ионаш вместе со своим приятелем Веселовым. Разведчикам был придан бронетранспортер, который ребята угнали из чугуевской бригады, и группа приступила к выполнению заданий.

Первый же поиск оказался удачным и принес желанные результаты. В Станично-Луганском районе, занятом нацгвардией и украинскими войсками, куда разведчики просочились ночью по полевым дорогам на своей боевой машине, они обнаружили в селе Золотаревка группу мародеров, которую полностью уничтожили, захватив при этом их командира. Тот оказался сотником и имел при себе карту с местами дислокаций карательных частей и подразделений. Сотник, вместе с ней доставленный в штаб, дал много ценной информации.

Затем было еще несколько удачных вылазок, сопровождавшихся нападениями на блокпосты карателей, их отдельные группы, а также налаживание агентурной работы. У начальника контрразведки ЛНР, в прошлом особиста советской армии, Шубин получил доступ к изъятым в областных правоохранительных структурах спискам и делам их сексотов. Они составляли обширную сеть осведомителей по всей области. Пользуясь этими сведениями, майор со своей группой тайно посещал осведомителей, предлагал им продолжить сотрудничество. Многие из бывших сексотов соглашались. И тогда им давали задания по сбору и передаче необходимой информации, которая вскоре стала поступать регулярно.

Вот и сейчас, по агентурным сведениям одного перевербованного тайного осведомителя, живущего в Кременском районе, туда со стороны Харькова должна была прибыть автоколонна с боеприпасами и продовольствием для украинской военной группировки. Сообщил он и маршрут ее следования.

Источнику можно было верить, поскольку в его доме жил командир расположенной там части, и усиленная отделением ополченцев группа скрытыми путями выдвинулась на место. И вот уже почти сутки группа сидела в засаде.

— Может, их и не будет вовсе? — жуя травинку, сказал лежащий рядом с Шубиным командир ополченцев с позывным Чечен. — Дело уже к вечеру.

— Должны быть, — вполголоса ответил майор, и тут же бинокль в его руке чуть дрогнул. — Вон они, бродяги, — растянул в ухмылке обветренные губы. — На, убедись сам, — протянул оптику Чечену.

Тот цепко ухватил ее рукой, приложил к глазам под длинным козырьком кепи и тихо присвистнул.

Справа, в дальнем конце долины, на полевой дороге, бликуя стеклами и едва слышно гудя, возникла колонна автомашин, впереди которой пылила БМП с сидящими на броне солдатами.

— Так, двигай к своим, — отобрал у Чечена бинокль Шубин. — Сразу после взрыва твои гранатометчики бьют в последнюю машину, а остальные расстреливают колонну. Парни, готовность один! — обернулся к лежавшим с другой стороны беркутовцам и Сереге.

— Есть, командир! — щелкнул переключателем взрывной машинки Свергун, подав на нее питание.

Шалимов клацнул затвором станкового РПК*, а Ионаш, пригнувшись, метнулся к замаскированному в кустах, метрах в двадцати от наблюдательного пункта, бронетранспортеру.

Переваливаясь на неровностях дороги и гудя моторами, колонна, стреляя отработанными газами, приближалась. Сразу за БМП следовали пять тяжело груженных армейских ЗиЛов с брезентовыми тентами, а последним шел гражданский внедорожник, с установленным на крыше турельным пулеметом.

— Давай, Юра, — сказал Свергуну Шубин, и тот нажал кнопку, когда бронемашина оказалась почти напротив.

Мощный взрыв под ее днищем подбросил тяжелую машину, и, валясь на бок, она запылала факелом, сквозь который доносились вопли горящих солдат да лязг работающих траков. А еще через секунду справа хлопнул гранатомет, и пульсирующая комета поразила внедорожник. Одновременно с этим из засады заработал пулемет бронетранспортера, которому стали вторить РПК Шалимова и автоматы диверсантов.

Через несколько минут по команде майора огонь прекратился: у горящей БМП и возле грузовиков валялось с десяток тел, а на противоположной стороне дороги колыхались кусты. Там неясно мелькали фигуры убегавших.

— Герои, твою мать, — процедил Шубин, вскочил и, махнув рукой, первым заскользил по траве вниз. К расстрелянной колонне.

Завалившаяся в кювет БМП продолжала чадно гореть, постреливая оставшимся внутри боезапасом, кабины и тенты грузовиков были посечены очередями, внедорожник превратился в кучу искореженного металла. Настороженно оглядываясь, разведчики быстро осмотрели лежащие в причудливых позах тела (живых не было), потом груз — в кузовах в зеленых ящиках были артиллерийские снаряды, мины и гранаты, а в цинках патроны.