Александр Аввакумов - Конец Пиона

– Ты что, глухая? Ты слышала, о чем я тебя спрашивал? Ты же работаешь в госпитале, и у тебя есть доступ к любым лекарствам! Не бойся, я заплачу!

– Ты на меня не ори, Мустафа! Кто я тебе, жена? Ты знаешь, что со мной будет, если сотрудник особого отдела узнает, что я продаю лекарства?

– Глупая ты баба. Если НКВД узнает, кому ты оказываешь медицинскую помощь, они тебя и так сгноят в камере. Ты же не маленькая и сама понимаешь, что это пулевое ранение, а не царапина.

Женщина побледнела.

– Ты же говорил, что это ранение ей нанес ревнивый муж, когда застал ее с тобой.

– Да мало ли что я тебе говорил! Ты же не побежала в НКВД и не рассказала им о ранении. Значит, добровольно утаила этот факт от органов, а за это знаешь, что бывает? Все правильно. Двадцать пять лет лагерей с поражением всех гражданских прав.

Женщина стояла, ни жива, ни мертва. До ее сознания только сейчас стало доходить, в какую ситуацию она попала.

«Пусть будут прокляты эти деньги, за которые я решила вам помочь, – подумала она. – Что делать? Бежать в НКВД и рассказать им о раненой женщине? Нет, они ей не поверят, ведь она чуть ли, не две недели ухаживала за ней. А что будет с родными?»

– Хорошо, я попробую, но ничего не обещаю, – тихо произнесла она.

– А ты пообещай! Ты же меня знаешь: если она умрет, то умрешь и ты.

Женщина вырвала из руки Мустафы рукав пальто и чуть ли не бегом бросилась к двери.

– Погоди! Я сейчас тебя провожу.

Он накинул пальто и вышел вслед за ней.

***

Майор Измайлов подъехал к проходной порохового завода. Настроение его было таким же серым и мрачным, как этот февральский день сорок третьего года. Всю ночь он не спал: они с женой поочередно вставали с постели и обтирали тельце ребенка водой с уксусом. У него была высокая температура, и он, плача, метался в кроватке. Утром Измайлову позвонил его начальник и попросил привезти с предприятия несколько образцов продукции. Станиславу не хотелось тащиться на завод в эту февральскую стужу, но приказ есть приказ. Перекурив, он направился к проходной.

– Здравствуйте, женщины, – поздоровался он с работницами охраны. – Жалобы на службу есть?

Он улыбнулся своей шутке и, привычно выложив на стол свои вещи, направился на территорию предприятия. Он остановился около знакомой трубы и нащупал мешок с взрывчаткой. Сунув в карман галифе две толовые шашки, он направился в сторону заводской лаборатории. Там было тихо: ни шагов, ни разговоров. Где-то в дальнем углу, за шкафами и полками с пробирками и приборами слышались голоса женщин. Он быстро привстал на цыпочки и уверенным движением руки достал из ниши, которая примыкала к стенке шкафа с лабораторной посудой, хлопчатобумажный мешок. Развязав тесьму, он положил туда две последние толовые шашки, предварительно вставив в одну из них взрыватель с часовым механизмом. Голоса женщин то затихали, то становились громче. Пальцы его рук плясали от нервного напряжения. Наконец он установил нужное время на циферблате взрывателя и сунул взрывчатку в вентиляционную нишу. Отойдя в сторону, он посмотрел на свой тайник. Не заметив ничего подозрительного, он вытер вспотевшие от волнения руки о шинель.

«Вовремя я все это сделал», – подумал и, улыбаясь, пошел в сторону женских голосов.

Получив у лаборантов подготовленные образцы, он направился обратно.

– Товарищ майор! Можно вас на минутку, – услышал он у себя за спиной мужской голос.

Станислав остановился и обернулся. Его догонял мужчина, одетый в армейскую шинель. Он представился майору.

– Товарищ майор! Меня назначили в ваше подчинение, – произнес молоденький лейтенант. – Я только что из военного училища и практически не знаком с правилами военной приемки продукции. Мне порекомендовали присмотреться, как работаете вы, ведь у вас за плечами огромный практический опыт.

Они вместе направились в сторону проходной, ведя непринужденную беседу. Когда они вошли в помещение КПП, лейтенант неожиданно для майора уперся пистолетом в его спину. Там, в помещении охранного отделения их ожидала группа захвата НКВД.

– Вы арестованы, гражданин Измайлов, – произнес лейтенант.

– Здесь какое-то недоразумение, – испуганно произнес офицер, чувствуя, что ноги его становятся ватными.

Чтобы не упасть, он уперся рукой в стенку. На его запястьях щелкнули наручники, которые отделили его мирную жизнь от будущего. Забрав его вещи, майора вывели из помещения и посадили в «черный воронок». Машина тронулась. Неожиданно у Измайлова началась истерика: он начал биться головой о металлический кузов автомашины, выкрикивая какие-то бессвязные слова. Конвой повалил его на дно фургона и придавил тяжестью своих тел.

***

Измайлов держался недолго. На вторые сутки он полностью признался в том, что хотел взорвать пороховой завод. На вопрос, откуда он взял взрывчатку, он упорно отмалчивался.

– Измайлов, почему вы молчите? – в который раз спрашивал его Дронов. – Кто ваши сообщники, их адреса, явки?

– Капитан! Я уже вам рассказал, что действовал в одиночку и не был связан ни с кем. Взорвать завод я решил после того как меня не назначили главным военным представителем Главного артиллерийского управления армии, то есть из-за личной обиды.

– Вы хотите сказать, что вами двигало только чувство мести?

– Да, чувство мести. Разве этого недостаточно, чтобы расстрелять меня?

– Напрасно вы так, гражданин Измайлов. Подумайте о своей жене и ребенке. На кого вы их променяли: на изменников Родины и немецких шпионов? Кто такой Пион? Где он проживает?

Измайлов вздрогнул. Это не ускользнуло от глаз Дронова.

– Что молчите, Измайлов? Вы знаете, что Пион – это Проценко Иван, который уже давно работает на немецкую разведку. Я не думаю, что вы не знали об этом.

Капитан встал, вышел из-за стола и вплотную подошел к Станиславу.

– Кто должен был взорвать авиационный завод?

Измайлов исподлобья посмотрел на Дронова. В его глазах был испуг, от которого он стал медленно трястись.

– Дайте воды! – попросил он офицера.

Когда хозяин кабинета повернулся и стал наливать ему воды, тот вскочил на ноги и бросился на него. Однако сильный удар конвоира заставил его охнуть и согнуться от боли. Конвой поднял его с пола и усадил на стул. Дронов, поставив стакан на стол, снова сел.

– У вас в машине при обыске была обнаружена взрывчатка, аналогичная той, которую мы обнаружили в вентиляционной щели. Я бы на вашем месте не стал отпираться. Так, где живет Пион?

Арестованный молчал. Наконец, он оторвал взгляд от пола и посмотрел на капитана.

– Я готов вам все рассказать, если вы дадите гарантии, что не тронете моих жену и ребенка.

– Скажу честно, я таких гарантий вам дать не могу, да вы и сами все это отлично понимаете. Могу сказать лишь одно: если вы расскажете все, что знаете, то избавитесь от лишних мучений.