Александр Аввакумов - Конец Пиона

– Хорошо. Спасибо, что не стали мне врать о гарантиях. Пишите, я все расскажу.

***

Оставшись один в кабинете, капитан Дронов достал из папки протокол допроса Измайлова и стал читать его повторно: что-то ему не нравилось в его показаниях. Верил ли он в эти показания? Скорее нет, чем да.

« Я познакомился с лейтенантом Кузьминым Владимиром Ивановичем в мае 1941 года. Наше знакомство произошло в Крыму, где я отдыхал в санатории с женой. Мы часто проводили время вместе: ездили на экскурсии, ходили в кино и на танцевальную площадку. Однажды мы с Кузьминым решили искупаться. Время было позднее, моя жена не пожелала идти к морю и осталась в номере. Мы с Володькой быстро добрались до моря. Немного поплавав, выбрались из воды. К нам подошли двое незнакомых мужчин. Один из них вытащил нож и стал угрожать нам, требуя, чтобы мы отдали им деньги и часы. Я готов был все отдать, но Кузьмин был против этого. Между нами и грабителями завязалась драка, во время которой Владимиру удалось вырвать у нападающего нож и ударить им одного из них. Удар оказался смертельным. Видя это, второй преступник бросился бежать и скрылся в темноте. Я не знал, что нам делать, и стал метаться по пляжу. Меня привел в чувство голос Кузьмина. Он потребовал, чтобы я помог ему оттащить тело в ближайшие кусты. После этого я хотел уйти в санаторий, но Владимир приказал помочь ему зарыть труп. Потом мы вернулись в санаторий. На следующий день Кузьмин уехал в воинскую часть, так как у него закончился срок путевки. Затем уехали и мы с супругой.

Месяца два назад я случайно встретился с ним в Казани. Я был рад и пригласил его к себе домой. Об этой встрече я однажды рассказал Пиону. Мой рассказ его явно заинтересовал, и он начал расспрашивать меня о подробностях той драки. Я тогда не знал, зачем ему все это было нужно.

Через некоторое время меня встретил около дома мужчина, который представился мне странным именем Мустафа. Как я потом понял, это был человек Пиона. На мой взгляд, он ранее судимый, так как кисти его рук были синими от татуировок. Он повел меня на квартиру, где ждал Пион. Там-то я и встретился с лейтенантом Кузьминым. Как я потом узнал от него, две недели назад его перевели в военную приемку самолетов. Пион приказал мне передать ему часть взрывчатки и обучить взрывному делу. Владимир оказался хорошо обучаемым человеком и уже через пару уроков освоил азы взрывного дела. В его задачу входило взорвать сборочный цех на другой день после взрыва порохового завода. Как считал Пион, все силы НКВД будут сосредоточены на расследовании взрыва порохового завода, и Кузьмину не трудно будет заложить взрывчатку в главном корпусе авиационного завода.

– Где живет лейтенант Кузьмин?

– Точного адреса не знаю, но могу показать его дом при выезде.

– Кто такой Мустафа? Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились?

– До знакомства с ним, я видел его один раз у Пиона. Насколько я понял, он являлся одним из ближайших помощников этого человека.

– Кого еще вы знаете из группы Пиона?

– Видел двух мужчин, их клички – Горох и Ворон. Где они живут и чем занимаются, я не знаю. Оба похожи на уголовников.

– Знакомы ли вы с радистом группы?»

« Вопрос заставил Измайлова задуматься. Он сделал длинную паузу и ответил не сразу», – вспомнил Дронов, продолжая читать протокол допроса.

– Нет. Мне не приходилось сталкиваться с этим человеком».

Капитан отложил в сторону протокол и задумался. Он понимал, что Измайлов рассказал ему не все. Главное, что он пытался скрыть – его знакомство с радистом. Выйдя из кабинета, Дронов приказал сержанту подготовить служебную автомашину для следственного эксперимента. Первое, что Измайлов должен был показать, это адрес лейтенанта Кузьмина.

***

Тарасов вышел из дома. Яркое солнце било ему прямо в глаза, и поэтому он не сразу разглядел человека, который подошел к нему во дворе.

– Привет, Татарин, – произнес мужчина. – Узнал?

– Узнал, – коротко ответил Александр. – Какими судьбами, господин лейтенант?

– Тише ты, Татарин! Чего кричишь? – с испугом произнес немец. – Вот, возьми, это нужно сегодня передать Хозяину.

Хейг сунул ему в руку небольшой клочок бумаги.

– Почему я? Разве у Пиона нет радиста?

– Приказы надо выполнять, Татарин. Меня не провожай, если будет нужно, я сам найду тебя.

«Откуда он узнал мой новый адрес? Впрочем, что я гадаю? Ведь у меня была здесь встреча с Вороном, – подумал Тарасов. – Это даже хорошо, что он не пошел ко мне домой. Своим приходом он мог напугать жену».

Немец развернулся и направился вдоль улицы. Тарасов хотел проводить его до дома, но чувство опасности моментально погасило это желание. Он не сомневался, что Хейг пришел к нему не один, и организованное им контрольное наблюдение могло легко обнаружить слежку. Он вернулся домой и прочитал информацию, которую должен был отправить в Абвер. Лейтенант рапортовал о готовности к проведению диверсии.

«Вот, гады, – подумал Александр, – неужели капитан Дронов не арестовал Измайлова? Не может такого быть, просто немец не владеет ситуацией».

Минут через десять он вышел из дома и направился в магазин. Пройдя в кабинет директора, он набрал номер капитана. В трубке звучали длинные гудки, что говорило о том, что хозяин кабинета отсутствует на месте. Затем он набрал номер дежурной части.

– Мне капитана Дронова, – произнес он в шипящую телефонную трубку.

– Он – на выезде, – коротко ответил дежурный. – Что передать?

– Передайте ему, что звонил Татарин. Да, да, он поймет, кто и по какому вопросу ему звонил.

Он положил трубку и вышел из кабинета.

– Вы все, товарищ? – поинтересовался у него директор.

– Да. Спасибо за помощь, – ответил Александр и направился из магазина.

На выходе он столкнулся лицом к лицу с Вороном.

– Привет, Татарин, – улыбаясь, произнес Ворон. – Ты, что пустой, без покупок?

– Карточки дома забыл. А ты, здесь какими судьбами? Не за мной ли наблюдаешь?

– Что ты, Татарин. Кто я такой, чтобы следить за тобой, тем более я тебя глубоко уважаю.

– Ты пургу не гони, Ворон. Кто тебя приставил наблюдать за моим домом? Впрочем, можешь не отвечать, я и так все это хорошо знаю.

Они отошли от магазина и остановились около высокого деревянного забора.

– Чего молчишь, Ворон?

– Татарин, ты, как всегда, прав. Поставили меня присмотреть за тобой.

– Кто поставил, говори! Только не темни, Ворон, я шутить не люблю.

Тарасов схватил его за грудки и прижал к забору.

– Отпусти, Татарин. Ты же сам знаешь, кто. Пион и немец. Чекисты подстрелили радиста, и теперь ты у них на вес золота. Ты же знаешь, что пока жив радист, жива и группа. Эта любимая поговорка Пиона.

– Я бы на твоем месте не путался у меня под ногами. Вали отсюда. Если увижу, зашибу.