Holly Hope Karter - По доброй воле

Аарон усмехнулся и метнул дротики. И выругался.

Я перевел взгляд на мишень и вздрогнул, оглушенный хохотом Майерса.

– Ничья!

Он посмотрел на меня с вызовом и вкрадчиво спросил:

– Второй раунд?

Я стиснул челюсти и заставил себя улыбнуться. С большим трудом, но мне это удалось.

– Легко!

«Позер хренов!».

Аарон театрально взмахнул руками и подошел к мишени, чтобы вытащить свои дротики.

– Мне больше нравилось с тобой играть, когда тебя отвлекали, Стоун!

Мартин сложил руки на груди.

– Давай, Таппер, честь отряда на тебе!

– А сам не хочешь левой поработать, а, умник?!

– Я не такой УНИКАЛЬНЫЙ, как вы. Я только правой с вами потягаться могу, и не с обоими.

Он посмотрел на меня и ухмыльнулся.

– Но буду рад попробовать.

Голубые глаза сверкнули. В них горел азарт, желание соперничать и побежать. И я улыбнулся, с вызовом, с видом победителя невероятно важных состязаний, старательно игнорируя накатывающие на тело волны боли.

– Боюсь, нескоро я тебе такую возможность дам. Крепко меня приложило. Но разве таким, как ты, с обеими рабочими руками, дано понять, каково это?

Ехидство и сарказм поспешно покинули меня, подвывая от ужаса, когда лицо Мартина начало меняться. Уголки губ вздрогнули и рухнули вниз. Глаза остекленели, подернулись дымкой и стали похожими на два добротных куска льда. Даже радужка посветлела и стала почти прозрачной. Он резко поднял руку к вороту футболки и оттянул его.

– Да, не понять, пожалуй, вас, инвалидов.

– Что за…

Я в шоке уставился на уродливый шрам. Он выделялся на коже бледно-красным неровным бугром. По обе стороны виднелись маленькие круглые шрамы от швов – от охренеть какого большого количества швов! Я видел только его часть, но что-то мне подсказывало – шрам большой. Очень большой! И получить его было очень больно!

Такие раны мучают до самого конца. До конца жизни, само собой.

– Что с тобой стряслось?!

– О, ничего страшного! Всего лишь руку попытались отрубить, знаешь. Ну, с кем не бывает!

Стыд обжег щеки и кольнул виски. Мое пафосное, высокомерное обвинение внезапно превратилось в глупый и безосновательный упрек.

– Ты хорошо держишься, Стоун. Не ныл бы – вообще не было бы тебе цены! Но ты не единственный, кому приходилось проходить через…

Он усмехнулся и даже изобразил что-то, отдаленно напоминающее улыбку. Но глаза оставались ледяными.

– Хотя зачем я вообще это говорю? Делай ход. Твой соперник заждался.

Мартин резко отвернулся, а я перевел взгляд на Аарона. Тот перебирал дротики, поглядывая на товарища с почтением. Так смотрят не на того, кто превосходит тебя. Так смотрят на того, кому нет нужды кого-то превосходить, кто сам по себе особенный, заслуживающий почестей и регалий.

Мне стало невообразимо стыдно! И хоть тонкий голосок в голове твердил: ты не знал, не знал, – я сожалел о сказанных сгоряча словах.

Я встал на исходную и повел правым плечом – больно, сука! Очень больно!

Майерс сложил ладони рупором и торжественно провозгласил:

– Второй раунд. В игре левая рука. Два противника…

За моей спиной раздался тихий кашель. Я обернулся, опуская руку, уже занесенную для броска, и наткнулся на острый взгляд.

В пяти футах от меня стоял мужчина. Он был значительно старше меня, но парочку лишних лет ему придавало выражение глаз, глубокие морщины на лбу и седина, тронувшая виски. Довольно высокий, габаритами крупнее меня и Аарона, но меньше Мартина. Под тонкой тканью водолазки четко проступали мускулы, не раздутые, словно воздухом накачанные, а сухие, наверняка жесткие, как камень.

Его поза была расслабленной, но не вальяжной. Мужчина смотрел на меня, слегка склонив голову вперед, и его ярко-голубые глаза напоминали скальпель – он не изучал меня, как эти двое, нет. Он ПРЕПАРИРОВАЛ меня и уже мысленно перебирал мои кишки на предмет дефектов и отклонений.

«А тебе что надо?!».

Вопрос отпал сам собой, когда я заметил черный кожаный браслет на его левом запястье.

«Ага. И этот… из этих. Знать бы, из кого».

Он улыбнулся одними губами – уголки едва-едва приподнялись вверх.

– Еще одного левшу возьмете?

Никто ему не ответил. Я перевел взгляд на его товарищей, застывших торжественными статуями восхваления непонятно чьего величия. Этого хрена, что ли?

Отвечать Аарон и Мартин явно не собирались. Лишь улыбались, загадочно, почти заговорщицки, и с уважением смотрели на подошедшего к нам.

«Они явно знакомы. Кажется, меня начинает напрягать количество черных браслетов в одном баре…».

Я криво улыбнулся и протянул мужчине правую руку, уверенно игнорируя боль.

– Конечно. Дэниел Стоун.

Взгляд мужчины опустился на мою кисть, но сам он не шевельнулся. Я со смешанными чувствами понял, что он ни разу не пошевелился с самого появления, словно чертова статуя, жизнь в которой выдавали лишь глаза.

Моя рука зависла в воздухе в ожидании рукопожатия.

– Приятно познакомиться, Дэниел Стоун. Джексон Торп.

Его голос продрал до мурашек – чуть хриплый, спокойный, ровный до последнего звука. Но почему мне казалось, что именно таким голосом отдают приказ «умереть»? И его беспрекословно выполняют…

Мужчина сделал шаг ко мне и протянул руку. И его действия показались мне настолько неживыми, что стало не по себе – скупые, очень четкие движения, какие-то механические, словно запрограммированные.

Пальцы очередного обладателя черного браслета сомкнулись на моей кисти в крепком рукопожатии. В крепком! Не в показушном, как у тех придурков, застывших за моей спиной.

Один из придурков театрально похлопал.

– Ну, все, вам обоим хана. Это же…

Джексон выпустил мою руку, не сводя с меня острого взгляда, и бросил холодно:

– Не переигрывай.

Мартин моментально заткнулся. Когда я повернулся к нему, он улыбался. И уж слишком зловещей была его улыбка в совокупности с его последними словами – будто мой новый знакомый дротики не в пробковый диск собирался бросать, а в нас с Аароном.

Чутье пронзительно завопило, приказывая драпать из этого бара, убегать подальше и побыстрее от этих мужчин с черными браслетами. На душе стало неспокойно, тревожно.

«Во что ты впутываешься, Стоун?!».

«Это чертов дартс, расслабься! Самый обыкновенный дартс!».

«Вот только соперники нихрена не обыкновенные!».

– Ну что, начнем?

Я повернулся к Джексону и буквально врезался в его взгляд, холодный, как лед на дне мирового океана.

– Будешь первым?

И снова он не шевельнулся, лишь глянул на пластиковые оперения в моей правой руке.

– Третьим пришел – третьим выступлю.

– Все равно это ничего не изменит.

Я бросил быстрый взгляд на Аарона. Несмотря на то, что он признал поражение, даже не начав игру, его голос звучал весело, а глаза азартно блестели.