Николь Руссо - Золотой Легион

Вместе с ребятами она часто ходила на протекающую рядом речушку. Когда спадала вода, они ловили между камнями маленьких рыбешек, сереньких с коричневыми пятнами, большими глазами, с чудным названием Negro. Пухленьких и очень вкусных, особенно, когда мама их жарила прямо на костре, выпотрошив и воткнув изнутри в брюшко несколько пахучих деревянных палочек от какого-то кустарника.

Весной, когда речушка разливалась, всем поселком ходили натягивать поверх острых камней старую, местами с прорехами, рыболовную сеть. Улов делили по-честному: сколько «ртов», столько и рыбешек.

Если удавалось, Йоханна сражалась с большими речными крабами. Те скребли сильными лапками и вращали во все стороны глазами-бусинками. Она одна из детей не боялась щелчков их страшных клешней, запросто хватала сзади за панцирь и бросала на берег мальчишкам. Крабы, кстати, были тоже очень вкусными…

Днем мамы сновали туда-сюда по хозяйству. Из мужчин в поселке оставался только синьор Рохас. Следил за тем, чтобы никто из женщин не покидал территорию в то время, когда мужчин каждое утро вооруженные люди уводили в горы «на работу».

Даже когда из долины приезжала повозка с овощами, чтобы обменять их на собранные мамой бананы, которых вокруг было в изобилии, нельзя было поболтать с извозчиком, спросить о новостях.

Да и сам полицейский выглядел чем-то очень напуганным. Казалось, поскорее хотел покинуть это место, лопоча что-то непонятное про «опасных тигров». «Он зря беспокоится, ведь в горах нет диких зверей», – думала Йоханна. Наверное, он просто не знал об этом!

Каждый день девочка носила отцу на работу еду. Ведь мужчины работали каждый день, уходя с рассветом и возвращаясь уже в глубоких сумерках. В корзинке лежали несколько лепешек из батата (сладкий картофель) или фритурас де маланга, пара куриных яиц и глиняная бутылка гуарапо [8] Гуарапо – напиток из сока сахарного тростника. . В праздники удавалось иногда достать кусок курицы.

Будучи крепкой и удивительно сильной для ее, казалось, хрупкого тельца, Йоханна с легкостью карабкалась по скользким камням. Едва заметная тропинка через заросли и овраги вела дальше в горы. Порой идти было нелегко, старенькие туфельки скользили по кореньям деревьев. Но малышка упорно лезла наверх, ведь padre, наверное, устал и ему надо поесть!

Папа работал на большой поляне, с парой небольших, но длинных, сараев и большой металлической постоянно дымящейся печью, от которой шел противный смрадный дым.

От сарая вела неширокая тропинка, уложенная досками. Через пару десятков шагов она уходила внутрь темного проема пещеры. Тяжелые бревна подпирали полукруглый свод. Оттуда работники с трудом выталкивали тяжелую тачку, нагруженную каким-то серо-желтым песком, и завозили в сарай.

Неподалеку урчал какой-то механизм с колесами и крутящимися ремнями. Тусклый свет мерцающей лампочки просачивался изнутри через щели сарая и узкими светлыми полосками пронизывал плотный горный туман.

Йоханна обычно оставляла плетеную корзинку с едой у ног угрюмого охранника. Говорила: «для Синьора Гомес», – и тихонько напевая, шла назад. Отвлекать папу, даже просто позвать его, чтобы помахать рукой или послать «muchos besides» (много-много поцелуйчиков) не разрешалось. Лишь изредка она видела его в проеме сарая. Но он почему-то всегда был сосредоточен и хмур.

Уже налегке она возвращалась домой, где ее ждало еще много дел! Помочь проредить грядки с бататом, срубить острым мачете пару тяжелых банановых гроздей, еще покормить кур или прибраться в хижине.

Мама понемногу, как могла, учила ее буквам. Иногда девочке было трудно, она знала еще не все слова и порой просила объяснить сеньору Марту, соседку.

Тоненькая потрепанная книжка с лохматыми краями была ее любимой, потому что была полна интересных сказок. И пока за горы не зашло солнышко, можно было немножко побыть наедине с «Оленем и Черепахой» или «Зазнайкой». В те дни она засыпала с улыбкой. Ведь в сказках – всегда хороший конец!

Вот так неспешно и размеренно протекало детство «маленькой принцессы» в штопаном местами платьице, с тугим пучком черных волос, огромными карими глазами и необъятной любовью ко всему, что ее окружало! Юное создание наслаждалось пением птиц, синевой неба, могучими верхушками гор и неспешным течением речки Яра!

Даже возможность прижать к щекам еще теплые куриные яйца, ощутив внутри трепещущую жизнь, вызывала у нее детский восторг! Ее детское сердечко было пока открыто миру! Похожая на маленькую горную фею, она жила в ощущении предстоящих чудес!

Если бы не постоянно ноющий Эмилио и прохудившиеся сандалии, жизнь была бы прекрасна!

Иногда, сидя на берегу журчащей речушки, она ковыряла грязным пальчиком в носу и мечтала, как будет свежей травкой кормить своих мулов! Или разговаривать с лошадкой. Там, в долине! Когда эта странная папина работа здесь, наконец, закончится!

Куба, острова Кайо-Коко

Июль 202… года

Меньше десяти дней до Карнавала

Горячий влажный воздух тугой волной ударил Степаныча в лицо. Залитое солнцем, с редкими лужицами от прошедшего дождя, аэродромное поле было огромно! И даже громадный «Боинг» казался на нем лишь маленькой птичкой.

Сходя по трапу, ощущая всем телом пьянящий запах тропиков, Степаныч дурашливо улыбался. Он радовался практически всему, что видел! Вот никак не мог заставить себя стать серьезным! На паспортном контроле он сиял, как начищенное новенькое песо, вызвав недоумение служащего. В ответ на вопрошающий взгляд он лишь кивал и скалился. Маска мешала проявить всю полноту чувств, и он, как и сотни следующих с ним гомонящих «русо туристов», сдвинул ее на подбородок.

Прибыв на этот райский островок Кайо-Коко, все как по команде забыли про то, что надо соблюдать какие-то там дистанции. И добрых три сотни «подбородочников» устремились к своим открывшим пасти автобусам, чтобы быть проглоченными ими и, наконец-то, разъехаться по своим «ресортам и SPA».

Степаныч прижался лбом к холодному автобусному стеклу и, сидя в тесноватом кресле, вполуха слушал щебет девушки-гида «про время, валюту и что там у него будет включено, и что выключено». Мыслями он был уже далеко! Он смотрел вдаль, но не замечал ни пальм, ни лазурного блеска океана!

Конечно, оставаться в этой, пусть и прекрасной, но туристической «резервации» он не собирался! Полет был лишь возможностью добраться до острова Свободы. Бросить вещи, перекусить, отдать должное океану – и в путь! К сестре Марианне и ее маме!