Александр Щелоков - Черный трибунал

— Я тебе обещал, поручик, что горячий утюг ей на филейные части ставить не буду. Мучить ее не собираюсь. Однако, если станет молчать, умрет тихо, даже безболезненно. И главное — по делу. Она не глупая. Знает, за что приходится отвечать.

— Ничего я не знаю! — закричала Жанна.

— Еще как знаешь, голубка! У тебя жил Галустян, перед тем как убили Шаврова?

— Нет! Не знаю никакого Галустяна!..

Катрич вынул из кармана желтую таблетку, бросил ее на пол и растер ногой в порошок. Жанна следила за его действиями широко открытыми, остекленевшими глазами.

— Учти, у меня только пять желтеньких. За каждое слово неправды буду выкидывать по одной. Если ничего не останется — пеняй на себя. Повторяю вопрос: у кого жил Галустян?

— У меня...

— А перед тем как убили полковника?

— Тоже у меня...

— Кто приходил к Галустяну?

— Армяне приходили. Гарик Юзбашьян, Карен Самвелян. Арам. Фамилии не знаю. Адвокат приходил. Золотцев...

— О чем они говорили?

— Откуда мне знать? Они по-армянски ботали.

— Приводили женщин?

Жанна взглянула на него так, словно имела дело с недоумком.

— Неужели я позволю кому-то таскать ко мне домой шлюх?

— Однако ты строгих правил.

Она смолчала.

— Куда они ездили?

— О своих делах мне не сообщали. Я и не лезла.

Катрич вынул из кармана желтую таблетку, подкинул на ладони и швырнул на пол. Старательно раздавил ногой.

— Еще одной меньше, — сказал он. — И учти, Прозрачная, если тебя внезапно вырубит, я не виноват. Ты сама сокращаешь срок жизни. Рези в животе не появились? Значит, подождем. Скоро появятся.

Жанна взглянула на него безумными глазами. Визгливо выкрикнула:

— Они мне ничего не говорили!

— Ори громче, все равно никто не услышит. И будь внимательней. Я спросил: тебе известно, куда они ездили? Может, тебя куда подвозили?

— Да, да, подвозили! — закричала она. — До «Интуриста».

— На дачу ездили?

— Ездили. Два раза.

— Где у них дача?

— В Куреневке.

— Кому принадлежит?

— Акоп купил. Для себя. Как беженец. Из Карабаха после войны…

Вот видишь, а говорила: не знаю. Какая у них машина?

— «Москвич».

— Цвет? Модель?

— Цвет табачный. Модели не знаю. Я в машинах не разбираюсь.

— Двадцать один сорок один? Так?

— Откуда я знаю?! — выкрикнула она истерично. И вдруг замолчала, схватившись за живот. Лицо ее побледнело, на лбу мгновенно выступили крупные капли пота.

— Дождалась? — усмехнулся Катрич и качнул головой. — Схватывает? — И опять деловым тоном: — Какое оружие Акоп носит с собой?

— Не знаю.

Она снова схватилась рукой за живот. Катрич бросил взгляд на часы. Сказал устало:

— Уходит время, Прозрачная.

Она застонала и опустила голову на стол.

— Не изображай агонии. По времени еще рано,

— Артем! — почти закричал Андрей. — Если умрет, как я смотреть людям в глаза буду?

— А ты не смотри. Отворачивайся. Потому что она сама себе враг. На меня ее упрямство действует мало. Бизнес — это бизнес. Я ей предложил честную сделку и условий менять не стану. Ее валюта — честность ответов. Итак, какое у него оружие?

На этот раз ее схватило сильнее. Она прижала к животу обе руки. Голосом испуганным, дрожащим сказала:

— Пистолет. Автомат в машине... — И без всякого перехода умоляющим голосом попросила: — Дайте таблетку. Мне плохо.

— Дай ей таблетку, — поддержал просьбу Андрей. — Иначе правосудие станет обычным преступлением. Убийством...

— Спасибо, брат, разъяснил. — Катрич кивнул головой. — Я то бился в сомнениях, а все оказывается вот как выглядит!

— Ладно тебе смеяться! — обиделся Андрей. — Дай таблетку. Ей плохо. Мы не имеем права убивать.

— Имеем. — Катрич был сух и суров. — Я отвергаю непротивление злу. Его придумали лицемеры. И народ это хорошо понимает. Вам обоим полезно послушать, что недавно произошло в Новонежине. Туда приехал кандидат в депутаты от демократов. В клубе кирпичного завода собрался народ. В основном бывшие уголовники. У кого срок истек, кто последние дни дохаживал. Кандидат все учел, выбрался на трибуну и запел: «В правовом государстве не должно быть смертной казни. Никто, в том числе государство, не имеет права убивать». Уголовники гогочут: «Верно, мужик! Валяй, круши!» А кандидат рад — голоса будут. Тут в зале поднялась женщина и спрашивает: «А ежели кто-то убил невинного человека? Как к нему подходить? Жизнь за жизнь, выходит, нельзя, по-вашему?» «Лично моя позиция, — ответил кандидат, — основана на том, что главное право гражданина — право на жизнь. И его нельзя отбирать». «Но убивец уже отобрал чужую жизнь», — стояла на своем женщина. Как потом выяснилось, у нее в городе в ПТУ сына убили. «Никаких исключений!» — отрезал кандидат. И тогда с места поднялся пьяненький мужичок. Встал, пошел к сцене. Пока шел, достал из кармана нож и сказал в зал пьяно, но очень ясно: «Лиза, ты, голубка, не волнуйся. Я этого мудака сейчас уделаю. Тут свидетелей много. Они покажут, что он сам был против вышки. А уж пятнадцать я за этого недоноска за милую душу высижу из одного интересу». И шасть к гостю. Председатель собрания орет: «Васька! Брось нож! Лупандина порезал, мало тебе?» Кандидат вскочил и ходу за кулисы. Мужичок успел ему подставить ногу, тот упал. Потом все же вскочил и залез под стол. В зале грохот: кто смеется, кто охает. Мужичок нож спрятал и говорит: «Я об ето говно свого ножа даже марать не стану». И ушел в зал.

— Чего же он добился? — спросил Андрей.

— А того, что когда кандидат вылез из-под стола, то первым делом выкрикнул: «Стрелять таких надо! Без суда!» Так что ты тоже потерпи, пока не переменишь мнения. У Жанны есть желание жить, и она ответит на мои вопросы. Тогда я ей дам целых две таблетки. Помается немного животиком и завтра встанет в строй. Домой мы ее с тобой доставим. Все же дама...

Они подвезли Жанну и высадили в квартале от дома.

— Дальше ножками, — посоветовал Катрич. — Ни тебе, ни нам светиться вместе не стоит. Вдруг у тебя Акоп в гостях. Верно?

Когда Прозрачная со скорбным лицом, держась за живот, ушла, Катрич положил руку на плечо Андрея.

— Любимый город может спать спокойно, — сказал он устало и добродушно. — А ты, Андрюша, сбрось с души тяжелый груз. Этой труженице нижнего этажа я дал всего лишь таблетку слабительного. Пургена, если точнее. Иных ядов у меня в загашнике не оказалось. А в качестве противоядия она получила обычный аллохол.

— Что ж ты меня дурил?! — возмутился Андрей.

— Твое незнание, Андрюша, нам очень помогло. Против смертной казни ты выступал убедительно. Очень. Во всяком случае, Прозрачная все восприняла всерьез...

Домой Андрей вернулся после полуночи. Открывая дверь, услышал — в квартире трезвонит телефон. Вошел в прихожую, не зажигая света, снял трубку.