Максим Шпагин - Антиквар. Тайна золотого эшелона

Никогда прежде Юрий не бывал в этой комнате. Тем не менее, все в ней было до боли знакомо: голые стены, скудная, привинченная к полу мебель, маленькое зарешеченное окошко под самым потолком. Располагалось данное помещение в Изоляторе временного содержания (ИВС), каковой имеется при каждом отделе внутренних дел, и мысли навевало самые тягостные. Особенно у тех, кому уже доводилось бывать ранее в подобных апартаментах.

– Ну что же, – сказал здоровенный мужик в штатском, плотно усаживаясь за стол и поправляя лампу так, чтобы свет бил в лицо собеседника. – Давайте знакомиться.

Юрий хотел бы сказать, что в гробу он видел такие знакомства, но вслух, разумеется, ничего не произнес. Обстановка не располагала.

– Меня зовут Завьялов Юрий Николаевич, тезка ваш, так сказать… Я – старший следователь Лысковского РОВД и буду вести ваше дело.

– Какое?

– Что?

– Какое дело?

– Ну, это несерьезный разговор, – огорчился здоровяк. – Вы – человек опытный, должны понимать ситуацию.

– Какую ситуацию?

– Угу, – сказал следователь и мирно, как школьник за партой, сложил руки перед собой. – Стало быть, на чистосердечное признание рассчитывать не приходится. Так?

– В чем признаваться-то? Я обычный законопослушный гражданин, живу тихо, никого не трогаю…

– И даже не догадываетесь о чем речь?

– Ни сном, ни духом.

– Ладно, попробуем освежить вашу память.

С этими словами следователь (с его габаритами, ему бы не бумажки на столе перекладывать, а бревна ворочать на лесоповале) раскрыл пухлую папку, которую принес с собой и извлек из нее несколько скрепленных между собой листов. Юрий, хотя и был ограничен в движениях наручниками, пристегивавшими его к столу, отчетливо увидел, что это заполненный бланк допроса.

– Вот гражданин Триянов Александр Петрович, – все так же миролюбиво продолжил Завьялов, указав на бумагу, – на допросе показывает, что икону Владимирской Божьей матери из церкви села Макарьево он похитил, рассчитывая продать похищенное вам.

Полностью сотрудничая со следствием, задержанный Триянов сообщил также, что до момента преступления он неоднократно звонил вам по сотовому телефону. И вы давали указания о том, как лучше организовать кражу, а затем и сбыт похищенного.

– Ничего подобного я не говорил.

– Но сам факт переговоров признаете?

– Мне разные люди могут позвонить. Я развешиваю объявления о том, что покупаю старинные вещи, антиквариат, даю свой номер телефона…

– Ну да, ну да… Вот у нас справка из компании, обслуживающей ваш сотовый телефон. Пять звонков от Триянова до момента кражи и три после. Будете утверждать, что все это время вы беседовали о возвышенном?

– Ну, о возвышенном с ним говорить бесполезно. Не тот контингент. Но я пытался объяснить, что именно Макарьевскую икону красть не стоит.

– А какую стоит? – оживился следователь. – Ту, что обнаружили у вас в багажнике?

– Эту тоже не стоит. Я ее купил, она моя.

– Ваша позиция понятна. – Завьялов кивнул и вновь принялся шелестеть бумажками. – Вот тут у нас имеется еще один интересный документ. Зачитываю: «Антиквар Юрий (фамилии не знаю, но в нашей среде его называют «Юргис») сообщил мне, что похищенную икону нужно хранить в подвале, чтобы ее никто не видел и не донес. Кроме того он пояснил, что полицейские посты, расставленные на дорогах, можно обойти, если нести икону на руках через лес. Так же он заявил, что большие деньги дать за икону не может, так как ее придется долго выдерживать в тайнике».

– Это, – следователь поднял голову и пристально взглянул на задержанного, – как вы уже догадались, очередные показания Триянова. Можете что-то возразить?

– Могу. А вы станете слушать?

– Почему же нет? – благодушно развел руками следователь. – Охотно выслушаю. Тем более, что до процедуры опознания у нас есть еще… м-м, – он взглянул на часы, – еще целых пять минут.

– Я уложусь в одну. Никаких икон я не крал, никаких законов не нарушил. А разговаривая с вашим Трияновым, объяснил, что похищенное лучше всего вернуть туда, откуда взяли. Можете записать это в протокол.

– То есть сам факт переговоров об иконе вы признаете.

– Ну не о возвышенном же с ним говорить…

– Понятно. Тогда сообщаю, что вы задержаны по обвинению в хищении предметов особой ценности, совершенном организованной группой. То есть по статье 164 УК РФ часть 2.

– Какое отношение ко мне…

– Я не договорил, – весомо произнес Завьялов, давя собеседника взглядом. – Вы по этой статье проходите, как организатор. Что наказывается лишением свободы на срок до 15 лет.

Повисло молчание. Следователь ждал какой-то реакции от задержанного, но тот молчал, погрузившись в себя.

– Отлично, – подвел итог Завьялов. – Переходим к процедуре опознания. Вы готовы?

– Я не розумею, что происходит, – говорил чешский гость, держась двумя руками за голову.

Он сидел за столом в доме Михалыча, куда в состоянии близком к остекленению пришел сразу после событий на автозаправке. Перед ним на затертой клеенке стоял пустой стакан, а небритый хозяин все в той же телогрейке сидел напротив и держал наготове початую бутылку водки.

– Давай-ка, еще соточку, – предложил он, видя, что поглощенная доза не оказывает желаемого воздействия.

– Нет, – европеец обеими руками отпихнул стакан и поднял на собеседника воспаленный взгляд. – Объясни мне, дурному…

– Да тут все понятно…

– Правда?

– Само собой. Гляди: украли очень дорогую вещь. Знаменитую. Власти не лопухнулись и жуликов поймали. Теперь, что получается: можно на этом деле не хило приподняться. Как же – о следствии министру докладывают! Телевизионщики, опять же, снуют туда-сюда. Значит, можно не только орденок и звездочку на погон получить. Тут, если все грамотно построить, карьеру можно сделать. В Москву перебраться! В министерство! Это, брат, совсем другой уровень, тут есть за что рогом упираться.

– При чем здесь Юрий?

– А без него никак!

– Не розумею.

– Да все просто. Представь, генерал, который дело это под личным контролем держит, докладывает министру: вот, дескать, три баклана, утащили икону. Но мы их поймали. Такие вот молодцы.

Министр сразу вопрос: что у вас там за бардак, что любой занюханный воришка может беспрепятственно украсть вещь, являющуюся национальным достоянием? Почему не было охраны? И вообще, куда вы смотрели?

– И по шапке, – вошел в тему европеец.

– Точно. То есть вместо чинов и наград – выговор.

Теперь смотри, что получается, если включить в дело Юрия. Он человек известный, антиквариатом занимается больше 30 лет. Трижды судимый. И досье на него в ментовке такого размера, что один человек за раз не поднимет. Там целый шкаф, наверное, скопился. Или больше.