Анатолий Мусатов - Русская сага

Оглядев обозные телеги, Федор Иванович обернулся к Уварову и усмехнулся:

– Перебрали штабные с грузом. Немудрено, что лошадей запалили! Это кто ж так постарался?

– Торопились, господин ротмистр… – неопределенно хмыкнул штабс-капитан. ─ Уж больно жарко становилось.

– Понятно. Как думаете, сколько человек поставить на каждую? Чтобы раскатить этот груз хотя бы на иноходь придется попотеть.

– Пятериком, думаю, обойдемся, – пожал плечами Уваров. ─ Степь как стеклышко, только накатить, а там само пойдет.

– Согласен. Где этот хорунжий? – Ротмистр нетерпеливо стукнул нагайкой по бедру. – Не нравиться мне что-то вон та муть! Как бы не натащило дождя!

Уваров взглянул туда, куда указал ротмистр. На горизонте и впрямь сгущалась длинная плотная полоса чернильно-бордового цвета. И хотя она была еще совсем тонкой, но солнце, висевшее над ней, не пробивало ее своим ярким блеском.

– Ничего, проскочим. Ветра нет, – успокоительно ответил штабс-капитан. – Вон наше тягло на подходе.

Из-за дальних хат показалась плотная группа людей в окружении верховых. Через две минуты они подошли к плетню двора и остановились. Хорунжий одним махом влетел во двор. По своей привычке дернув головой, отрапортовал:

– Господин ротмистр, сорок человек доставлены! Все молодые и здоровые мужики. Разрешите отбыть для исполнения экзекуции!

– Заведите их во двор, – холодно ответил ротмистр, – поставьте охранение и ждите дальнейших распоряжений. Вполне возможно, что мне понадобиться ваше присутствие.

– Слушаюсь, господин ротмистр!

Гонта так же лихо вымахнул со двора. Федор Иванович огляделся. Увидев в отдалении сидящего на телеге юнкера, позвал его:

– Юнкер, подойдите.

Юнкер соскочил с телеги и, одергивая китель, подбежал к ротмистру. Федор Иванович оглядел его бледное с синими тенями под глазами лицо и мягко спросил:

– Ну, что, Волынский, готовы к службе?

– Так точно, господин ротмистр! – вскинул руку к козырьку юнкер.

– Ну и славно. – Ротмистр оборотился к Уварову: – Это сын полковника Волынского, погибшего вчера. Полковник воспитал отменного сына и воина. Юнкер дрался геройски и вел себя достойно, когда пал отец… Н-да… Вот что, юнкер, разыщите подъесаула Владимира Семеновича. Передайте ему, что я направил вас в его подчинение. Останетесь в расположении сотни. Выполняйте.

Подождав, пока юнкер отойдет, Федор Иванович, глядя ему вслед, глухо сказал:

– Нечего парню лишнюю кровь видеть. А здесь, я чую, без нее не обойдется.

Ротмистр кивнул на мрачную толпу собравшихся в пяти метрах от них моряков. Поднявшись на крыльцо, Федор Иванович сделал паузу, оглядел стоявших перед ним в потрепанных тельняшках и бушлатах моряков и громко сказал:

– Не буду тратить на вас много слов. Вон видите те груженые телеги? Это ваш пропуск в жизнь. Не скажу, чтобы он был легким, ну да что в нынешнее время достается без крови… – Федор Иванович помолчал. – Этот обоз должен быть доставлен завтра к полудню в Екатеринодар. Задача такая. На каждую телегу определяется пять человек. Четверо тащат, один бежит налегке рядом. Меняетесь по вашему выбору, когда хотите, один на один. Все ясно?

Тяжелое угрюмое молчание на минуту повисло в воздухе. Затем из плотно стоящей массы моряков раздался голос:

– А куды коников подевали? Неужто сожрали с голодухи?

Гонта, враз покрасневший от вскипевшей злобы, визгливо заорал:

– Молчать! Сволочи!

Федор Иванович наклонил голову и заиграл желваками:

– Я не буду повторять. Но вам мы даем возможность сохранить свои жизни, при условии, что вы сделаете свое дело.

– Да вы чего, казачки! Нас за дуриков держите? И сколько же нас доскачет до Екатеринодара по такой жаре? – насмешливо прокричал тот же голос. – А тех, кому удастся это сделать, вы у ближайшего Екатеринодарского забора шлепнете! С вас станется!

Ротмистр сделал знак хорунжему:

– Возьмите парочку из них и отведите в сторонку.

Гонта сделал знак и несколько казаков, заломив ближайшим морякам руки, отвели их к плетню. Ротмистр поднял руку и указал на них пальцем:

– Будь по-вашему, если так хотите! Эти будут первыми!

Ротмистр сделал знак, и звонкий залп свалил стоявших у плетня матросов. Глухой ропот пробежал по толпе моряков. Ротмистр выждал некоторое время и спросил:

– Мне продолжать, или все же вы попытаете свою удачу? Решайте, даю вам минуту!

Молчание моряков разрезал звонкий насмешливый голос:

– Нам, господин хороший, одна хрень, – здесь лечь, как наши братки, или там у стенки! Какая нам разница, скажи, ваш высокоблагородь?!

– А такая вам разница, что те, кто дотянет свою телегу, останется жить. Могу в том поклясться Господом и своей честью… Никаких других гарантий у меня не имеется! На этом все! Если нет, отправляйтесь назад к своим. Через полчаса, в этом я могу дать вам твердую гарантию, вы все точно будете гореть в своем антихристовом аду! – Федор Иванович сделал паузу. – А так какая-никакая надежда выжить у вас будет. Одно только добавлю. Через три минуты еще двое из вас лягут там, у плетня и так будет, пока вы не согласитесь. И чем дольше вы будете тянуть, тем больше работы достанется оставшимся.

Моряки тихо заговорили. Кое-где, было видно, разговор принимал более резкий характер, но тут же общее мнение гасило лишние эмоции. Ротмистр и штабс-капитан молча ждали решения моряков. Оба они понимали их положение. Но также хорошо знали, что согласие этих людей позволит решить им самим невероятно трудную и ответственную задачу. А потому они стояли и ждали.

Моряки минуты три совещались и, придя к решению, нестройным хором произнесли: «Согласны»…

Мечте Юрки присоседиться к какой-нибудь компании заводских «эвээмщиков» в этот день не суждено было сбыться. Едва ребята приступили к работе, как, к величайшему удовлетворению всех, им представилась возможность снова окунуться в прелести роскошного весеннего дня.

Вошедший в бюро начальственного вида мужчина подошел к руководителю их группы. Они о чем-то негромко стали переговариваться. Боровой больше слушал и кивал головой. Минуты через три начальник так же незаметно покинул помещение. Сергей, внимательно наблюдавший за этим «рандеву», досадливо поморщился. Обычно такие визиты оканчивались дополнительной кипой архивных чертежей, которые им с официально-деловой миной на лице преподносил Михаил Валентинович.

Но Сергей ошибся. Дело обернулось совсем другой стороной. Боровой подозвал поближе сомлевших у кульманов ребят. Не объясняя ничего, приказал идти всем за ним. У раздевалки он попросил всех одеться и собраться во дворе у проходной. Сам же, изобразив на лице озабоченность, отбыл в неизвестном направлении.