Александр Бруссуев - Тойво – значит надежда. Красный шиш
- Название:Тойво – значит надежда. Красный шиш
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2022
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Александр Бруссуев - Тойво – значит надежда. Красный шиш краткое содержание
Тойво – значит надежда. Красный шиш - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Мама на это ничего не сказала, а ушла на кухню, откуда сразу же выбежал переживший в одиночестве долгую разлуку с хозяевами кот-британец. Теперь он научился распознавать людские настроения, и поэтому крайне редко позволял себя застать врасплох. Он-то понимал, что материнское сердце – это непознанное, это неведомое, это не поддающееся объяснению явление в нематериальном мире. Он-то догадывался, что мать – не против своей дочки, что она – не против ее выбора, что она – против того будущего, которое пугает ее. К материнскому сердцу редко прислушиваются, в том числе и сами матери.
Кот строго посмотрел на Лотту, остановившись на несколько мгновений, потом медленно, задрав хвост, прошел к Тойво, неловко переминающемуся с ноги на ногу в коридорчике, и боднул его в голень. Уж если коты бодаются, то непременно норовят угодить именно в голень. Мол, спокойно, парень, мол, семейные дела, мол, кури бамбук, а в остальном они сами разберутся.
– Здорово, приятель! – сказал ему Антикайнен и погладил по голове. – Ну, вот, я же обещал тебе, что все будет хорошо. Ты сберег этот дом – ты молодец. Такие коты, как ты – самые нужные коты в мире.
Тот же ничего не ответил, пару раз мурлыкнул и ушел по своим кошачьим делам. Кошачье племя – мудрое племя, это еще Сентон-Томпсон в «Королевской аналостанке» написал, а потом Ханлайн в «Двери в лето» развил.
Они с Лоттой ушли обратно на свою съемную квартиру, точнее – комнату, и было им хорошо. Матерей не выбирают, как не выбирают свою семью. Поэтому, какие бы ни были произнесены слова, реальность оставалась одной – нельзя не любить членов семьи, потому что в целом мире только они одни остаются самыми близкими родственниками. Действительно, уж таково оно – кровное родство.
Пошел снег, словно разделяя мир на черное и белое. Черное – то, что укрыто снизу, белое – то чем все это укрыто. Не копай – и не доберешься до черного.
– Ты слыхала когда-нибудь про Зов Полярной Звезды? – спросил Тойво, смотря, как на потолке мерцает отражение пламени, пробивающееся через отверстия на дверце печке.
– Нет, – сказала Лотта, тоже вглядываясь в игру отражений.
Антикайнен кротко вздохнул и подумал, что все это ерунда. Зов, Полярная Звезда – все. Главное – блики огня на потолке, медленно падающий снег за окном, тишина в целом свете. А самое главное – это то, что на его плече сейчас покоится голова самой дорогой ему женщины, а рядом покоятся ее остальные волнующие части тела.
– И что это? – спросила Лотта.
– Что? – удивился Тойво.
– Ну, зов какой-то.
– Не знаю, – ответил он.
– Расскажи, – потребовала она.
– А ты меня потом позовешь? – без тени улыбки спросил Антикайнен.
– Тебя и звать не надо – ты сам приходишь, когда считаешь нужным.
– Только не выгоняй меня.
Лотта приподнялась на локте и внимательно посмотрела Тойво в глаза. На фоне окна, светлого от идущего за ним снега, он мог видеть только ее силуэт, но и этот вид был волнующим и притягательным. Как Зов Полярной Звезды.
– Ладно, – сказала она. – И ты меня никогда не бросай.
– Я без тебя жить не могу, – ответил Тойво и, стараясь избежать ненужного пафоса, пожал плечами. – Вот и договорились.
– Теперь про Зов расскажи.
Когда-то, будучи еще газетчиком у Куусинена в редакции, он читал об этом явлении. Все, конечно, на грани предположений и за гранью домыслов, но интересно. Дело было в Северном сиянии – таком вот природном явлении, пленительная красота которого сравнима была, разве что с молнией. Но молния – это миг, а сияние – это вечность. В смысле, когда смотришь на зеленые, синие и красные сполохи, переливающиеся на небе, время теряется и перестает ощущаться напрочь.
Застыл взглядом – и бац, вдруг, услышал странные голоса, удивительные звуки, чарующее пение. Присмотрелся – а там ангелов целое небо и прекрасные женские лица между ними. Ой, какие они манящие, влекущие и многообещающие! Конечно, неизвестно, что можно от ангелов ждать, но вот от женских лиц всегда ждешь таких же прекрасных женских тел. Вероятно, даже, нагих.
И вот уже очарованный видениями человек идет маршрутом на север и теряется на безбрежной снежной пустыне. Сияние – возьми, да и угасни. Движущийся строго на север человек сразу же приходит в себя, но поздно. Тут ему и конец, в смысле – замерзает с концом. До полного трупного окоченения.
Вероятно только отвыкшие от женского общества путешественники попадаются на такой Зов, хотя, может быть, и определенные женщины, которые, вроде бы и не женщины вовсе.
Поморы такое состояние называют «мерячка», а эскимосы – «зов Полярной звезды». Второе название, конечно, гораздо романтичнее.
Конечно, без красивых легенд тут не обходится. Например, индейцы северных территорий Канады и сочувствующие им эскимосы Аляски считают, что все души умерших улетают в небесный дворец, над которым горит Полярная звезда. Для живых людей этот дворец невидим, но иногда его обитатели открывают окна для проветривания, свет из них падает на облака, и его видят люди, копошащиеся в снегу в Канаде или Аляске – это полярные сияния.
Но не все так просто: когда верхние боги открывают окна в своем дворце, это значит, что они в этот же самый момент призывают к себе души еще живых людей, и человек, услышавший этот зов, идет ему навстречу в свой последний путь к Полярной звезде, как водится, строго по азимуту.
Сообщалось в газете и о более жутких случаях, когда почти все население эскимосского или индейского поселения внезапно говорило друг другу «Хау!» и бросало свои дома, маленьких детей, даже горящие очаги и уходило словно на чей-то зов в белое безмолвие. Там в белом безмолвии они таились некоторое время, а потом выходили обратно – белые и безмолвные, потому что не успевали дойти до Северного полюса, а Сияние закончилось.
Кое-кто утверждал также, что люди, охваченные мерячкой, уподобляются зомби – выполняют любые команды, а если в таком состоянии человека ударить ножом, то нож не причинит ему вреда, и очень может быть, что сломается. А человека с ножом все равно посадят в тюрьму – нефик с ножом на обкумаренных бросаться!
Здесь Тойво сделал паузу в своих пространных рассуждениях и вспомнил, как шли на дело парни из «Револьверной оппозиции». Их воля, словно бы, была не их воля. «Теперь все будет иначе». Чьи слова они говорили?
Впрочем, что там с Зовом Полярной Звезды?
Красивая сказочность в норвежских народных легендах говорит, что полярное сияние – это небесный танец душ умерших девственниц. Вот уж, поистине, искрометные и зажигательные танцы! Вероятно, они и есть те лица, что мнятся «ходокам» на север, а ангелы промеж них на бубнах играют.
Вообще, это муслимы имеют навязчивое посмертное желание оказаться среди девственниц. Может, «мерячке» подвержены люди, предрасположенные к той или иной религии? Бывают же люди, предрасположенные к полноте, а тут – имеющие стойкую тягу к каким-то посмертным девственницам.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: