Анатолий Половинкин - Киберпреступник

– Я программист, – произнес Дежкин с каким-то высокомерием. Впрочем, в этом не было ничего напускного, Макар действительно гордился своей профессией. И имел на это все права.

– Ага, – понимающе произнесла девушка. – Вы этому где-то обучались или же самоучка? Каков ваш опыт работы, стаж? Какими языками программирования вы владеете?

– Языки C++, JAVA, HTVL, PEARL, Паскаль.

Он перечислил все эти языки с каким-то невольным вызовом, будучи абсолютно уверенным в том, что ни одно из этих названий ничего не скажет этой яркой кукле, сидящей напротив него.

Он назвал университет, в котором обучался, перечислил места работы, в каких отраслях доводилось работать, над какими проектами занимался. Произнося все это, он неотрывно следил за лицом секретарши, для которой все перечисленное должно было выглядеть китайской грамотой. Так ли это было на самом деле или не так, но лицо девушки не выразило никаких мыслей или эмоций.

– А кроме перечисленного, вы обладаете еще какими-нибудь знаниями? У вас есть другая профессия, дополнительное образование. Вы обучались еще где-нибудь?

– Послушайте, а какое это имеет значение? – побагровел Макар. – Это мое дело. А я здесь затем, что хочу продать только свои способности, связанные с программированием. Какое вам дело до всего остального?

Некоторое время секретарша смотрела на него ничего не выражающим взглядом, а затем спросила:

– Ваше имя, отчество и фамилия.

– Макар Андреевич Дежкин.

Будто и не было никакой предварительной записи. Будто бы он только что не называл ей своего имени.

– Почему вы решили продать свою профессию?

– А как вы сами думаете? – На этот раз в голосе Макара послышалась уже неприкрытая враждебность. – Мне нужны деньги, нужно на что-то жить.

– У вас проблемы с трудоустройством?

– Как вы догадались? Да если бы их не было, я бы и не подумал прийти к вам.

– Угу, – многозначительно произнесла девушка.

– В объявлении сказано, что вы платите донорам сто тысяч долларов.

– Да.

– Каким образом производится оплата?

– Деньги будут перечислены на ваш счет.

Макар кивнул.

– Есть еще вопросы?

Разумеется, они были.

– Да, как происходит процесс трансплантации?

– Это очень сложный процесс, и его нельзя описать двумя словами.

– Что происходит с подопытными? Как операция повлияет на их память? И где гарантия, что из его мозга не будут извлечены другие воспоминания, скажем, личного характера?

– Вы говорите так, словно речь идет о каком-то противоестественном эксперименте, – сказала девушка. – Называя наших клиентов подопытными, вы оскорбляете и их, и нашу корпорацию. Поверьте, мы ведем вполне легальный бизнес, и не занимаемся ничем противозаконным.

Да, конечно, подумал Макар, все, что делают и творят сильные мира сего, всегда законно и справедливо. И весьма сомнительно, что таких, как вы, можно вообще оскорбить. На вас не действуют никакие оскорбления.

– Вы полагаете, что вы единственный, кто согласился на трансплантацию своих профессиональных знаний и способностей? Заверяю вас, что это не так. Очень многие клиенты приходят к нам, предлагая свои услуги. И в том, что мы делаем, нет никакого преступления. Торговля профессией и специальностью – вещь абсолютно добровольная. Мы никого не принуждаем к этому.

– Вы не ответили на мой вопрос, – перебил Макар словоизлияния секретарши. – Я спросил, какие последствия это может иметь для меня?

– Никаких, – просто ответила девушка.

– Вот как, никаких? А все-таки?

– Если вы имеете в виду, как трансплантация отразится на ваших умственных способностях, то смею вас заверить, что они не пострадают. За исключением, разумеется, того, что вы лишитесь тех знаний, которые вы решите продать. К примеру, вы собираетесь продать свои знания в области компьютерного обеспечения и программирования, и это значит, что после завершения операции, вы забудете все, что знали в этой области. Эти знания как бы сотрутся из вашего мозга. Вы не сможете больше написать ни одной программы, не будете знать ни одного компьютерного языка программирования. Все это будет удалено из вашей памяти.

Макар поежился.

– Звучит довольно жутко, – произнес он, чувствуя себя очень неуютно в своем кресле.

– За это вам и платят сто тысяч долларов. А что же вы хотели, чтобы вам заплатили такие деньги, а вы еще, вдобавок, сохранили все свои знания?

– Не кажется ли вам, что сто тысяч долларов довольно низкая цена за такую утрату? Прямо-таки, мизерная.

Секретарша равнодушно пожала плечами.

– Никто не заставляет вас продавать свои знания. Если вас не устраивает цена, то вы имеете право отказаться от продажи. Вы пришли сюда добровольно, никто вас не принуждал.

Макаром вдруг внезапно завладело непреодолимое желание вскочить с места, схватить секретаршу за горло, и придушить ее на месте. Больших трудов ему стоило, чтобы сдержать себя, однако его взгляд характерно выражал все то, что он думает об этой женщине, и обо всех тех, на кого она работает.

– Это как потерять часть самого себя, – произнес он, качая головой.

– В некотором роде – да, – согласилась его собеседница.

– Но, скажите, пожалуйста, что помешает вам извлечь из моей головы совсем иные знания, скажем, воспоминания? Заставив меня, тем самым, забыть то, что я вовсе и не хотел забывать. И вообще, каким образом происходят поиск и сортировка информации в голове клиента? Как находится нужное, и отделяется от всего остального?

– Я ведь вам уже сказала, что это процесс невероятно сложный, и его вообще нельзя объяснить человеку, не имеющего соответствующего образования. Да и растолковать все это может только тот, кто является специалистом в нейрохирургии, каковой я не являюсь. Могу сказать вам только одно, за все время, как был открыт этот процесс, не было зарегистрировано ни одного случая, когда пациент пострадал бы психически или же лишился совсем иных воспоминаний, нежели те, которые он хотел бы продать.

Еще бы, подумал Макар, все они просто не помнили того, что вообще что-то знали. Да, подобное объяснение не вызывало большого доверия. Но вряд ли он сможет получить какие-либо иные гарантии, кроме голых заверений. Что ж, собственно, он и не ожидал иного.

Девушка выжидающе смотрела на клиента. Она не испытывала ни сочувствия, ни сострадания. В ее взгляде не было понимания того, насколько непросто принять решение сидящему напротив нее человеку. Для нее он был всего лишь куском мяса, решившим продать свой мозг и стать, тем самым, неполноценным членом общества. Впрочем, он и так был для нее неполноценным. Все люди, не принадлежащие к элите, были неполноценными, вторым сортом, мясом, рабами, словом, не знай кем. И все они были готовы пойти на все ради денег.