Иван Житомирский - Три капитана

– За что? Конечно, можете. Всё, что угодно, кроме Шуры, Сани и производных. Дома меня зовут Сашей.

– Я как знал, что вы приготовите такой обед. Вот к нему соус. – Он торжественно достал из холодильника бутылку водки. – Как вы относитесь к такой приправе?

– Нейтрально. Пробовала два-три раза, невкусно. Да, Сергей, – она заметно напряглась, – если вы думаете о … приключении …

– Приключение у меня уже состоялось – очаровательная особа служит украшением моего скромного, пардон, теперь уж совсем не скромного, стола. Других приключений не жду. Ясно, сударыня?

Саша поставила на стол две вазочки с жюльеном. Сергей открыл бутылку.

– Теперь слушайте внимательно. Весь алкоголь мы употребляем сейчас гастрономически, оттеняя вкус еды. Вот водка. Наливаю вам полрюмки, учитываю пол, телосложение и отсутствие привычки. Забегая вперёд – пить будете залпом, до конца, не запивая, можно неглубоко выдохнуть ртом. Но при такой дозе последнего не надо. Теперь съешьте ложечку жюльена. Хорошо. Не горячий, можно есть сразу? Зачерпните ещё ложечку. Держите в левой руке. Как только выпьете, сразу закусываете. Потом ложечку в правую руку, и едите по желанию.

Он налил себе, поднял рюмку, взглядом предложил ей сделать то же самое.

– Ну, а теперь, Саша, за вас!

– Но я хотела… Я не такая…

– Кто в берлоге Топтыгин? И тост уже произнесён. Вы очень хорошая, и я счастлив, что познакомился с вами. (Боже, я ведь хотел сказать рад, а язык сам выдал счастлив! Или это подсознание?)

Выпили, Саша строго следовала инструкциям. Она торопливо дожевала жюльен, зачерпнула ещё ложечку и вдруг изумлённо округлила глаза:

– Слушайте, а ведь действительно вкусно! Так гораздо вкуснее! Но теперь тост мой!

Сергей счастливо (счастливо? я? Боже, да что же со мной происходит?) рассмеялся.

– Хорошо, хорошо. Но не торопитесь. Под жюльен выпьем ещё по одной, под зелёные щи водка, да и что другое, не идёт. Зато под отбивные оттянемся! Я, правда, тоже тороплюсь – у нас как-то не принято курить, пока не выпита третья. А мне хочется обновить пепельницу. Съешьте ещё несколько ложечек, потом налью. Ну вот, давайте ваш тост.

– Вы выпили за меня лично. Я же хочу выпить не за вас, а за мужественность, олицетворением которой вы являетесь.

– Э-э-э, вы ещё не видели Михаила и Юлия. С Михаилом мы командовали соседними ротами, а Юлий тогда, четыре года назад, был солдатом в роте Михаила. Теперь-то Юлька орёл, кончил школу милиции, лейтенант, скоро будет старшим. Учится заочно на юридическом, вместе с Мишкиной женой. А в чём-то пацан пацаном. Представляете, меня называет по имени-отчеству, а Мишку вообще господином капитаном.

– Господином капитаном? А чего так?

– Да была у них одна ситуация … И ещё. Упаси Господь назвать его Юлик! Невменяемым делается.

– Я поняла, что как раз Юлий обладает некоторыми возможностями. Вы когда-нибудь про всё это расскажете? Поподробнее?

– Почему нет? (Когда-нибудь – сказала она. Или это просто фигура речи? Или оговорка?).

– А Михаил? Он служит?

– Нет. Он расстался с армией чуть позже меня. Он соучредитель юношеского спортивного клуба, около тридцати мальчишек где-то от семи до двадцати лет. И ещё халтурит в паре заведений для нуворишей. – Поднял рюмку. – Ну, давайте всё-таки выпьем.

Они стояли и ждали такси. Саша настояла, чтобы Сергей её не провожал, а просто посадил на такси, а мама её встретит.

Сергей развлекал, смешил Сашу, но в душе его царил мрак. За всё время застолья они ни словом не обмолвились о возможности будущих встреч; он даже не спросил у Саши телефона. И сейчас мысль о том, что он не увидит её больше, была невыносима.

Когда около них остановилось вызванное такси, Саша серьёзно посмотрела ему в глаза и чуть слышно вздохнула. И он решился.

– Саш, – сказал он искусственно-оживлённым тоном, таким фальшивым, что его закорёжило от стыда, но он продолжил, – вы обещали навести какой-то порядок в моей берлоге, а сами… Как говорится, поматросили и бросили? Ай, как некрасиво!

– Как хорошо, что вы это сказали! Я боялась, что мне придётся сказать это самой, и получилось бы, что я навязываюсь.

– Скажите, если я назову вас дурой, но я ещё не назвал, учтите! Вы сочтёте это за оскорбление?

Она облегчённо засмеялась:

– В данном контексте – нет.

– И ещё вопрос. Если я поцелую вас в щёку, вы не сочтёте меня искателем приключений?

Вместо ответа она шагнула к нему и коснулась губами его щеки.

– Не сочту. – Шепнула она.

Он очень бережно поцеловал её. Она повернулась и побежала к машине. На ходу обернулась:

– Завтра в одиннадцать!

В два ночи Сергея выдернули на работу. Проблема была не очень сложная, но путаная. И срочная. Он вёл переговоры, говорил по телефону, отдавал указания … И при этом всё время помнил, что к одиннадцати ему надо быть дома. В девять утра, чувствуя, что зашивается, он вызвал одного из водителей, дал ему ключ от квартиры и точные инструкции.

Саша шла по дорожке к дому и удивлялась своему спокойствию. Ведь сейчас она увидит Сергея, его улыбку, ласку глаз. А она идёт по дорожке к дому как-то привычно, как-будто ходила так тысячи раз, как-будто это её дорожка и её дом. И на душе такой покой!

Она подходила к парадной, когда её окликнул немолодой мужчина, одетый в некое подобие формы.

– Извините, вы ведь Александра? – Он поднёс ладонь к берету, протягивая другой ключи. – Сергея Георгиевича ночью вызвали на работу, но он скоро вернётся. Он приказал передать вам ключи и сказать, чтобы вы …

– Саша-а-а! – Перебил его слова крик, и она, обернувшись, увидела бегущего к дому Сергея.

– Петрович, спасибо. Иди. – Он хлопнул мужчину по плечу и, мгновенно забыв о нём, повернулся к Саше. – Я успел, Сашенька, я успел! Я так боялся, что ты обидишься и уйдёшь! А у меня даже телефона твоего нет!

Тут он услышал себя как бы со стороны, ужаснулся и собрался.

– Извините, Саша. Бессонная ночь, да и вправду за вас волновался. – Он произнёс это почти спокойно и извиняючись улыбнулся.

Она положила руку ему на грудь и, глядя в глаза, прошептала:

– Тебе стоило опоздать хотя бы для того, чтобы я услышала то, что услышала.

В квартире они, чувствуя некоторую неловкость, постояли молча. Затем он пошёл мыться, а она захлопотала в комнатах. Когда он вышел из ванной, она стояла у раковины с горой посуды. А он и не знал, что у него столько тарелок, кастрюль и сковородок!

– Тебе сейчас надо поспать, а я займусь хозяйством. Я на диван положила подушку и нашла что-то вроде пледа. Поспишь, а потом я тебя разбужу, или сам проснёшься.

– Ладно. – Он зевнул, чувствуя, что в глаза как-будто насыпали песок. Только обед сегодня за мной. Хочу поразить тебя своими талантами.

– А твои изыски потребуют водки? – Она открыла холодильник. – Ой, а водки на донышке! Можно, я схожу куплю? Я запомнила название.