Валерий Ковалев - Третий Рим

Вслед за этим рев моторов стих, и стало слышно, как в борт плещутся волны.

– Надо попытаться его утопить, – утирая рукавом катящийся с худого лица пот, – обернулся старшина к Ванину. – Иначе фрицы разнесут нас в щепки.

– Ты хочешь атаковать эсминец?

– А почему нет? Я ж катерник. Давай, зови Ахто.

Когда весь мокрый прибалт ввалился в рубку, ему быстро обрисовали ситуацию, и Леви снова помчался к пулемету.

То же было сообщено по переговорной трубе Хромову, и снизу глухо донеслось, – есть.

Потянулись тревожные минуты ожидания.

На седьмой в воздухе возник едва различимый вой турбин, потом он стал громче и в рваных клочьях тумана, возник силуэт эсминца.

Он шел параллельным курсом на расстоянии в пять кабельтовых и, судя, по всему, не видел цели.

– Ну, с богом, – прошептал Галич и толкнул вперед рукоятку реверса.

Взвыв моторами, катер вынесся из укрытия, и, вздыбившись на редан*, фурией понесся к эсминцу.

Орудийные башни корабля тут же развернулись в его сторону, с палуб застучали пулеметы, но было уже поздно.

Две, выпущенные «шнельботтеном» торпеды, мчались к его борту.

В следующий момент, когда катер уже отворачивал в сторону, его накрыл артиллерийский залп, а вслед за этим взорвались торпеды.

И последнее, что увидели глаза разорванного в клочья Ванина, был уходящий в пучину враг.

Они победили.

…Кольцо окружения вокруг Берлина сжималось.

Войска 1-го Украинского фронта, под командованием маршала Жукова, подходили к реке Хафель.

Им противостояла трехсоттысячная группировка армий «Центр» и «Висла», получившая приказ, стоять насмерть.

И к тому были все условия.

Оборона города была тщательно продумана и хорошо организована. В её основе лежала система шквального огня, опорных пунктов и узлов сопротивления. В столице было создано девять секторов обороны. И чем ближе к центру, тем она становилась плотнее.

Всего же в столице имелось более четырехсот железобетонных долговременных сооружений, выполненных в виде многоэтажных бункеров и дотов, оснащённых орудиями, огнеметами и пулеметами. Улицы перекрывались мощными баррикадами, а обороняющиеся имели неограниченный запасов боеприпасов, медикаментов, воды и продовольствия.

Кроме того, в черте города была развёрнута сеть радиолокационных постов наблюдения, и Берлин располагал сильной противовоздушной обороной, включавшей в себя авиацию и зенитную артиллерию.

20 апреля 1945 года в подземном бункере рейхсканцелярии собралась верхушка Третьего рейха. Здесь присутствовали – Геббельс, Гиммлер, Борман, Дениц и еще несколько высокопоставленных лиц.

Все они прибыли поздравить фюрера с очередным днем рождения.

Но о том, что это фарс и он его главный режиссер, знал только Гиммлер.

«Партайгеноссе»* должны были увидеть двойников Адольфа Гитлера и Евы Браун.

Первый имелся давно и настолько вошел в роль, выступая с трибун перед массами, в войсках и присутствуя на второстепенных встречах, что его принимало за настоящего, даже ближнее окружение.

А «Еву Браун» дальновидный Гиммлер, подобрал год назад, создав, таким образом, уникальную пару.

Причем каждый в ней, считал второго настоящим.

Выйдя в сопровождении «Евы» из своей комнаты, «Гитлер» коротко поприветствовал соратников и, шаркая ногами, начал их обход. Выслушивая поздравления, он вяло пожимал каждому руку и произносил в ответ несколько слов. Затем все перешли в личные апартаменты фюрера, в которых по этому поводу был накрыт стол.

Несколько позже они поднялись наверх, где в парке, у самого входа в бункер, были выстроены офицеры ставки, охрана и небольшой отряд «гитлерюгенда».

При появлении зябко кутающегося в шинель «отца нации», все вытянулись и, выбросив вверх руки, проорали нацистское приветствие.

Сопровождаемый гостями и кинохроникером, «фюрер» медленно прошелся вдоль короткого строя, апатично потрепав по щекам нескольких одетых в униформу подростков и, брызжа слюной, обратился к присутствующим с бессвязной речью. Суть ее, как всегда, сводилась к неизбежной победе Германии.

Выход «фюрера» к соратникам, его сомнамбулистический* вид и все, что зафиксировала кинокамера, тоже являлись частью прекрасно организованного и преследующего далекие цели, спектакля.

А закончился он пятого мая, когда обугленные тела «великого фюрера» и его «пассии» были обнаружены контрразведкой «СМЕРШ» в воронке неподалеку от бункера.

Позаботился Гиммлер и о себе. Спустя две недели «он» был задержан английским военным патрулем вблизи местечка Мойнштадт за Эльбой и благополучно отравился цианистым калием в лагере для военнопленных.

…По горной альпийской дороге, визжа колесами на поворотах, неслись два черных «хорьха» в сопровождении бронетранспортера.

Спустившись в окаймленную высокими пиками долину, с растущими на склонах буковыми лесами, они на секунду остановились перед перекрывающими дорогу двумя бронеколпаками,

с торчащими из амбразур пулеметами, выскочивший из будки эсэсовец быстро вздернул вверх полосатый шлагбаум, и машины покатили дальше.

Миновав второй, также тщательно охранявшийся и сопрягавшийся с трехметровым колючим ограждением, кавалькада выехала на обширную бетонную площадку, с расположенными на ней несколькими пятнистыми ангарами и стоящими в центре тремя дисколетами.

Из первого автомобиля вышел фюрер, в сопровождении Евы Браун, а из второго Гиммлер с тремя охранниками.

– Хайль! – вытянулся перед ними полковник в экипировке люфтваффе*, и «отец нации» ответно поднял руку.

– Вы готовы, Людвиг? – блеснул очками Гиммлер.

– Да! – последовал ответ, и полковник щелкнул каблуками.

После этого вся группа проследовала к первому дисколету, и, очутившись под ним, поднялась вверх по трапу.

– А где остальные? – усевшись в предложенное ему высокое кресло, и подождав, пока его пристегнут ремнем, кивнул Гитлер в иллюминатор.

– Остальные семь кораблей, мой фюрер, – отправлены в «Агарту» накануне, – сказал Гиммлер. – В них лазерное оружие, партийная казна и имперские документы.

– И через сколько наши специалисты смогут его собрать и установить на дисколеты?

– Им необходимо два месяца, экселенц. Всего два.

– Свиньи! – внезапно взорвался Гитлер и замолотил кулаком по подлокотнику. – Они лишили меня победы!!

Кого имел в виду фюрер, окружающие не поняли и благоразумно промолчали.

– Взлетайте, – успокоившись, буркнул рейхсканцлер. – Нас ждут великие дела!

Вслед за этим нижний люк бесшумно закрылся, в салоне раздался тонкий свист, и, спустя минуту, далеко внизу поплыли горные вершины.

Рейха, который умирал.

В крови и агонии.