Вадим Цымбурский - Третий Рим и Вторая Великороссия

От редакции сайта "Агентство политических новостей" . В Институте Национальной Стратегии, 15 июня 2006 года, сразу после Круглого стола в газете "Известия", известный геополитик, политический писатель Вадим Цымбурский ответил на вопросы Бориса Межуева, Аврома Шмулевича, Андрея Окары и Никиты Куркина. Все эти вопросы касались недавно поднятой на АПН темы возможности "переноса столицы" России.

Обсуждение этой темы на сайте возникло в связи с возникновением двух инициатив, так или иначе затрагивающих изменение статуса столицы. Одна из них — это перенесение определенных институтов власти в Петербург. В северной столице уже ремонтируется здание Российского Государственного исторического архива, где, по всей видимости, будет располагаться Конституционный суд. Более радикальное предложение высказал губернатор Московской области Борис Громов. Инициатива Громова по переносу всех столичных функций в город на Неве или в какой-то новый центр уже вызвала бурную полемику в СМИ.

Между тем, Вадим Цымбурский ещё в 1993 году, в статье " Остров Россия" и нескольких последующих работах выступил с проектом создания "альтернативной столицы в городе Новосибирске. АПН хотелось бы узнать мнение ученого по поводу нового разворота этой, в сущности, уже старой темы.

Б.Межуев:Вадим Ленидович, уже третью неделю на сайте Агентства Политических Новостей идет обсуждение сюжета "альтернативной столицы". Поскольку политическое поколение имеет тенденцию забывать идеи предшественников, может быть, Вы напомните нам тогдашние аргументы в пользу переноса столицы.

В.Цымбурский: Кажется, Фридрих Ницше определил человека как животное с долгой памятью. Мы, русские, под это определение явно не очень подходим. Это видно уже из того, что участниками нынешней дискуссии совершенно забыта полемика на ту же тему, бушевавшая десять лет назад, когда даже зампред тогдашней Госдумы А.Венгеровский заявил: "Чем-чем, а переносом столицы нас не удивишь!". Я представляю, как в 2016 году дискуссия пойдет по третьему кругу, причем кто-нибудь начнет с того, что вот, знаете, никаких аргументов в пользу "переноса столицы" приведено еще не было, позабыв полностью все, о чем мы говорим сегодня. Наши голоса звучат как голоса беспамятства.

Десять лет назад, да и сейчас, я не высказывался о "переносе столицы", как о неком проекте, который назрел и перезрел. Что, дескать, пора собирать манатки и перекочёвывать. Меня интересовало, прежде всего, каков будет образ России после 1991 года. Какая функциональная реальность стоит за нынешней мутью.

Я говорил о том, что вырисовывается государство, очертаниями напоминающее допетровскую Русь.

Я говорил о том, что эта московская Русь продвигалась в двух направлениях. До Урала она разворачивается по рекам с севера на юг и стремится вобрать в себя междуречье между Балтикой и Черноморьем. А за Уралом начинается другая интересная картина. Там, опасаясь выдвигаться в тюркские степи, Русь разворачивается по черте лесов с запада на восток. Ещё в XVII–XVIII веках не было ясно, по какую сторону Тихого Океана пройдут её границы. До Тихого океана она уже докатилась, даже перехлестнула его. И происходит как бы слияние этих двух векторов: до-уральского — с севера на юг; и зауральского — с запада на восток.

Если Россия начала XXI века возвращается к этому стародавнему паттерну, то, что её может ждать дальше? За последние века произошли определенные изменения, в результате которых Россия приобрела округленный геополитический паттерн. Как считает какой-нибудь московский менеджер среднего звена: "Россия кончается за Уралом. Дальше какие-то фронтиры, засеки по Транссибу. Потом безлюдные, мрачные леса". Или, как рассказывал мне один господин, летевший рейсом Москва-Владивосток: "Темнота, в которой время от время появляются крохотные светящиеся точки".

На самом деле за годы советской власти был заложен достаточно четкий паттерн России. Проложен Северный морской путь. И по мере возрастания роли северных океанских шельфов, он становится всё более и более актуальным. Далее Северный морской путь стыкуется в районе Берингова пролива с судоходным маршрутом вдоль нашего побережья Тихого Океана.

Представьте себе страну, делящуюся на три реальные части: Евро-Россия, Дальневосточная Россияи лежащая между ними гигантская Урало-Сибирь.

Как разворачиваются Евро-Россия и Дальневосточная Россия? Они разворачиваются меридианально, с севера на юг. Так текут реки, так же проложены железные дороги, авиалинии. Если посмотреть на "Лену-лэнд", страну реки Лены, то мы видим ту же картину, пути тянутся с севера на юг, а между ними лежит огромный торс, корпус тела России — с фланговым разворачиванием природных зон. Пустыни, степи, тайга, тундра, вымерзшее заполярье. Эти зоны проходят широтно, так же как Северный морской путь и Транссиб. Предполагаемый замысел Транссиба-2 предполагает усугубление широтного характера развертывания.

Какие же композиционные узлы оказываются в нынешней России? Их четыре. Четыре крупных региона, в которых сталкиваются широтные и долготные развертывания. Это Северо-Западот Мурманска до Калининграда. Это наш Юго-Западс выходом на Черное море и Средиземноморье, примыкающий к Украине. Это наш Юго-Восток— то, что мы понимаем под Дальним Востоком. И, наконец, это круг территорий выходящих к Берингову проливу: Чукотка, Магаданская область — Северо-Восток. Что касается Камчатки, то она явно тяготеет к Приморью. Это наши окна во внешний мир. Непосредственный доступ к незамерзающим океанам.

После 1991 г. Россия свернулась, отступила и от Европы, и от Азии. И между ней и другими цивилизационными, географическими платформами, как европейской, так и азиатской, пролегло то, что я называю Великим Лимитрофом. Он включает в себя Восточную Европу, Крым, Кавказ, Новую Центральную Азию, Старую Центральную Азию. То есть пояс длиной от Прибалтики до Корейского полуострова. И контроль над Великим Лимитрофом, как замечают наши геостратеги, пытаются осуществлять американцы. Именно на этих территориях идёт строительство их баз, опираясь на которые, они могли бы реально контролировать все цивилизационные центры Евразии.

И получается, что вот эти четыре узловых региона России, где сталкиваются вертикальное и горизонтальное, широтное и долготное, развертывания России, примыкают к Великому Лимитрофу. Они открывают выход на моря — Балтику, Средиземноморье, Тихий океан. Выход к США через Берингов пролив. Выход в теплые моря. Но эти узлы, между тем, представляют собой постоянный источник вызовов для России.