Михаил Серегин - Стиль барса

«Пожалуй, мне тоже пора». Взглянув на прощание в удивленно распахнутые Пашины глаза, Китаец протер ручку двери, на которой могли остаться его отпечатки, и без особой спешки спустился вниз по лестнице. По пути он снял перчатки и опустил в боковой карман пиджака.

Ничего рядом с домом не говорило о случившейся только что трагедии. Как будто и выстрелов никто не слышал. И все же Китаец был уверен, что Пашины соседи наверняка уже звонят в милицию.

Неожиданная смерть Паши несколько раздосадовала Китайца. Паша был у него на крючке. Он мог бы выяснить у него кучу вещей, начиная с его делишек с Яной и кончая сведениями о том, кто похитил Женю Крестовскую и где ее прячут. Знал ли он это или нет – он бы тоже выяснил. Оставалась, конечно, Митрохина. Китаец отдавал себе отчет, что Яна Аркадьевна – крепкий орешек. Но попробовать расколоть ее можно.

Посмотрев на часы, Китаец покачал головой: Митрохиной на фирме не было, она говорила Паше, что собирается куда-то ехать. Придется подождать. Пока же он решил позвонить Крестовскому и навести справки о той симпатичной брюнетке, которая закатила Заватову сцену, застав его с Инной.

Крестовский тут же снял трубку.

– Да. – В его голосе вскипела тревога. Очевидно, он ждал звонка от похитителей и каждый подаваемый телефоном сигнал смычком полосовал его натянутые скрипичными струнами нервы.

– Это Танин. Вам не звонили?

– Нет, – торопливо ответил Крестовский, – вам что-нибудь удалось узнать?

Вопрос прозвучал не требовательно, а растерянно.

– У меня появилась зацепка, но распространяться на эту тему мне бы пока не хотелось. Боюсь, видите ли, сглазить, – покривил душой Китаец.

Просто он не любил трепаться раньше времени и привык знакомить клиента с ходом расследования, когда преступление было почти раскрыто. Он работал строго на результат и не пытался посвящать клиента в трудности и закавыки дела.

– У меня к вам вопрос.

– Давайте, – скороговоркой сказал Крестовский.

– У вас на заводе работает некая Татьяна, к сожалению, не знаю, как ее по отчеству… Симпатичная и энергичная брюнетка… молодая… – Китаец задумался, вспоминая, что же еще говорила ему Инна об этой заватовской пассии.

– Может быть, Скороходова Татьяна Геннадьевна? Начальник отдела сбыта. А что, вы ее в чем-то подозреваете? – насторожился Крестовский.

– Нет, – усмехнулся Китаец этакой прыти, – просто мне нужно с ней поговорить. Она сейчас на работе?

– Должна быть. Подождите, я сейчас узнаю.

В трубке повисла ватная тишина, в которой, подобно насекомым, копошились отдаленные голоса. Потом снова глухо зазвучал баритон Крестовского:

– Да, она здесь.

– Спасибо. Минут через двадцать я подъеду.

– Зайдите ко мне, я сам вас познакомлю, – любезно предложил Крестовский.

– Хорошо.

Повесив трубку, Китаец сел за руль и отправился на завод.

Вечернее солнце золотило серые тротуары, скользило по витринам магазинов и окнам автотранспорта ослепительными бликами.

Китаец поправил на носу темные очки и закурил. Ему казался очень странным тот факт, что похитители тянут резину. Он догадывался, что это не просто так, чувствовал, что за кадром идет какая-то скрытая возня, если не борьба.

Едва он появился у Крестовского в кабинете, как тот обрушил на него поток жалоб и недовольных возгласов. Выплеснув на Китайца мутный поток своих бесконтрольных эмоций, он наконец соизволил объяснить, чем это вызвано: звонили похитители и сообщили, что ритуал восстановления Заватова в должности и передача ему акций откладываются на неопределенное время.

– Сказали, чтобы я был на месте, – раздраженно хмыкнул он. – Когда кончится эта нервотрепка?!

Китаец холодно и отстраненно слушал инвективы, вопли досады и риторические вопросы, которыми Крестовский сотрясал воздух. Его мысли снова вернулись к Паше, выскользнувшему у него из рук. Кто его прикончил? И на кого он вообще работал? На Тяпу? Это должны знать Заватов и Митрохина. Вполне возможно, что его расстреляли по приказу того, кого Паша называл благоверным Яны. Значит, он опередил Пашу? Просчитал его замыслы? А может, это была ловушка, устроенная им Паше при помощи Яны? Гладенько все получилось: она ушла, прошло еще какое-то время, и тут подоспела бригада «чистильщиков».

– Нет, это они специально измываются надо мной, – продолжал неистовствовать Крестовский, нервно расхаживая по кабинету. – Черт бы побрал эти подшипники! – в отчаянии выкрикнул он, видя, что его гнев никоим образом не действует на Китайца.

– Вы обещали познакомить меня с Татьяной Геннадьевной, – напомнил меланхолично пускающий дым Китаец.

– Конечно, извините.

Крестовский снял трубку внутреннего телефона и попросил секретаршу пригласить Скороходову.

Минуты через две в кабинет вошла среднего роста женщина, которой можно было дать лет тридцать. Подтянутая и ухоженная, она производила приятное впечатление. Черный костюм из тонкой шерсти только подчеркивал стройность ее фигуры. Юбка сидела на ней как влитая, открывая острые, как у подростка, колени. Темные волосы женщины двумя волнистыми каскадами свободно падали на плечи, открывали ее невысокий, но хорошей формы лоб. Живой взгляд черных глаз, подвижное лицо и стремительный шаг, которым она вошла в кабинет, выдавали в ней впечатлительную и вспыльчивую особу. Китаец с иронией подумал, что ее фамилия как нельзя лучше отвечает ее эмоциональному складу. Приветствуя даму, он поднялся с кресла.

– Я вас слушаю, Олег Васильевич, – резковатым голосом заговорила она, краем глаза взглянув на стоявшего у стола Китайца.

– Татьяна Геннадьевна, – официальным тоном обратился к ней Крестовский, – знакомьтесь, – скосил он глаза на Китайца, – Танин Владимир Алексеевич, частный детектив.

Брови Татьяны Геннадьевны удивленно приподнялись, но она сохраняла вежливое молчание.

– Очень приятно, – после минутной паузы заученно произнесла она, слегка склонив голову.

– Взаимно, – вяло сказал Китаец.

– У Владимира Алексеевича к вам разговор. Очень серьезный. – Крестовский не отказал себе в удовольствии подчеркнуть, что все, что касается его персоны, значительно и важно. – Я оставлю вас ненадолго. Можете поговорить здесь. Если они, – выделил он голосом личное местоимение, обращаясь к Танину, – позвонят, скажите, что я буду через полчаса.

Китаец согласно кивнул.

– Хорошо, – добавил он, глядя в спину выходящего из кабинета Олега Васильевича.

Как обычно по пятницам, Юрий Николаевич Тяпкин заканчивал дела пораньше и в сопровождении охраны отправлялся к любовнице. Его жена – сварливая баба, которую он держал в черном теле, – не задавала ему лишних вопросов по поводу его работы, хотя наверняка догадывалась, чем занимается ее муженек, но вот в отношении других женщин, о которых она каким-то одним ей известным способом всегда узнавала, была нетерпима. Поэтому Тяпа врал ей, что в пятницу у него планерка, и со спокойной совестью ехал к Матильде, как он называл свою пассию.