Михаил Серегин - Черноморский Клондайк

– Ладно, не хочешь, не говори, но просто так отдать их никак не могу. У меня обязательства перед моими людьми. Если они так тебе нужны, уступлю по дешевке, как родственнику.

– Сколько? – после некоторого молчания, сдерживая ярость, спросил Вахо.

– Для тебя – по двадцать тысяч за голову. Согласись, это совсем не дорого.

– Ты с ума сошел, Ика, – прохрипел в трубку Вахтанг. – Во-первых, мне не нужны все, а во-вторых, ты слишком зарываешься.

– Не хочешь – не бери, – Ираклий понял, что информация, переданная ему верным среди пограничников человеком, точна: Вахтанг заинтересован в пленниках. – Я отдам их другому.

– Нет, я беру одного, – тая злобу, сказал Вахо.

– В розницу будет дороже, сам понимаешь, – почти издевался над ним Ираклий.

– Сколько? – Вахтанг не выдержал и сорвался на крик.

– Сорок за голову.

– Я убью тебя, шакал!

– Попробуй.

– Ладно, я согласен, – Вахтанг сбавил тон, понимая, что криком ничего не добьешься. – Где они?

– У меня, конечно.

– Когда я могу приехать?

– Ты всегда желанный гость в моем доме.

– Он еще не твой, пока дед жив.

– Ты прав, – вздохнул Ираклий. – И все равно я тебя жду.

– Мы едем к Ике, – Вахтанг повернулся к Иосифу.

– Прямо сейчас? – переспросил тот.

– Нет, мудак, через неделю! – гаркнул на него Вахо.

– Понял, шеф. Вызывать вертолет? – напрягся Иосиф.

– Ты же знаешь, что на машине туда не проехать, – Вахтанг вздохнул, стараясь не расплескать распиравшую его злобу.

– Где он сядет? – снова спросил Иосиф.

– Да мне насрать, где он сядет, – заорал на него Вахо, – я хочу, чтобы через двадцать минут я поднялся в воздух.

Дрожа от раздражения, он вытер со лба пот и вернулся к лимузину, в котором мощный кондиционер исправно охлаждал воздух. Иосиф опередил его и открыл перед ним дверцу.

– Пошел вон, – Вахтанг забрался в машину и сам захлопнул за собой дверцу.

Сбросив мягкие кожаные шлепанцы и закинув ноги на сиденье, Ваня потягивал мартини со льдом из высокого тонкостенного стакана и пялился в «ящик».

– Куда ты пропал? – покосился он на Вахтанга.

– Мне нужно к Ике, – не ответил тот на его вопрос.

– Я с тобой, – Ваня залпом допил мартини и поставил стакан на откидной столик, – мне там нравится.

Брать с собой Ваню Вахтангу не хотелось. Он не мог поручиться, что Ираклий не выкинет какой-нибудь номер.

– Может, я лучше прикажу отвезти тебя на дискотеку? – мягко предложил он.

– Какая дискотека в такую жару? – Ваня поднял пушистые ресницы. – Я хочу в горы. Там прохладно, хорошее вино, сыр…

– Вина я тебе привезу, обещаю.

– Не хочешь брать меня с собой – не надо, – Ваня надул губы, – я пойду пешком. Думаю, Ираклий мне не откажет.

Это ведь ты с ним не в ладах…

Зная Ванино упрямство, Вахтанг скрепя сердце согласился.

– О’кей, – улыбнулся он, – раз ты хочешь.

– Спасибо, – Ваня многозначительно улыбнулся ему в ответ.

Через пятнадцать минут, прервав на некоторое время движение автомобилей, «Ми-8» опустился прямо посреди трассы. Водители автомобилей недоуменно смотрели, как из лимузина и двух джипов вышли какие-то люди и, пригибаясь к земле под напором ветра, который гнали вращавшиеся лопасти, погрузились в салон. Трап поднялся, захлопнулись люки, и тяжелая машина поднялась в воздух. Ваня смотрел вниз через иллюминатор на становящиеся игрушечными машины и сверкающее море.

– Куда ты, Георгий, опять на озеро? – Леван уставился на мальчика, сидевшего на стуле и болтавшего ногами, обутыми в чорохи.

Перед дедом на круглом столике, похожем на фантазию сказочника – таким тонконогим и изящным он был, – стояли неизменная бутыль в оплетке и стакан.

– На озеро, дедушка.

Георгий, кудрявый мальчик со смышленым лицом, кивнул.

– А что ты слышал про людей, которых привел твой дядя?

– Они в сарае, и Нодар носил им еду сегодня утром, – мальчик зевнул и соскочил со стула.

– Вот шайтан, – неодобрительно покачал головой Леван, – никак не поймет, что это нехорошо… А что будет, если мы их освободим? – он приковал к мальчугану внимательный взгляд.

– Дядя обидится, – по-взрослому сказал мальчик, – он не любит, когда вмешиваются в его дела.

– Почему я его не проклял! – в сердцах воскликнул огорченный Леван.

– Он продаст их и получит много денег, – с жестокой беззаботностью рассмеялся мальчик.

– Откуда ты знаешь? – сдвинул брови старик.

– Так многие делают, – пожал плечами мальчик.

– И ты считаешь, это хорошо? – возмутился Леван.

– Не знаю, – зевнул Георгий, – мне пора идти, а то Тимур скажет, что я не джигит – не умею держать слово.

– Подожди, – строго посмотрел на правнука Леван, – скажешь, что я тебя задержал, – старик сделал ударение на личном местоимении.

Мальчик снова пожал плечами и с неохотой сел на стул.

– Это не дело джигита – торговать людьми, – нравоучительно начал дед. – Никогда не верь тому, кто скажет тебе, что это не так. И дядя твой, хоть я и не должен так о нем говорить с тобой, поступает дурно. Но если я умру и никто не скажет тебе, что это дурно, откуда ты узнаешь, что это дурно?

Георгий закатил глаза. Он любил деда и готов был слушать его часами, когда тот рассказывал про джигитов, про свою молодость, какой бы она печальной ни была. Но нотации и поучения своенравный мальчик не терпел.

– Жаль, что нет в живых твоего отца, некому тебя научить…

– Но у меня есть дядя, он смелый и сильный, – в глазах Георгия блеснуло восхищение.

– Шайтан он! – выплеснул свою ярость дед. – Крадет людей, продает их, как овец! И это ты называешь смелостью и силой? Это хорошо, по-твоему?

Мальчик скис. Он боялся прогневить деда, но был с ним не согласен.

Многие его товарищи, и прежде всего Тимур, одобряли дело, которым занимался Ираклий. Этот промысел, да и жизнь, которую вел Ираклий, окружал ореол романтики, и для детских сердец беспокойное существование боевиков и их ратные «подвиги» заключали в себе опасное искушение.

– Сколько их? – спросил Леван.

– Трое, одна женщина, – спокойно ответил мальчик.

– А ты откуда знаешь? – Леван пронзил мальчугана пристальным взглядом.

– Нодар говорил Тенгизу, что она красивая и он хочет ее оставить себе, потому что дядя продаст только одного человека, а с остальными он пока не знает, что делать.

– Вот негодяи! – костлявая рука Левана машинально сжалась в кулак, у него заходили желваки. – А ты хитрый, Георгий…

Он немного успокоился и лукаво посмотрел на внука.

– А давай попробуем переиграть твоего дядю, моего внука?

– Как? – удивился мальчик.

– Отпустим пленников на свободу. Понимаешь, мне скоро в могилу… А душа моя предстанет перед всевышним на суде. В могиле будет тлеть мое тело, но дух свободен. И ему держать ответ перед богом.