Ульяна Подавалова-Петухова - Любовь и проклятие камня

«Собака , – лениво подумала она, – огромная собака».

Ладонь, горячая, шершавая из-за мозолей от рукояти меча, прикоснувшаяся к ее лицу, отрезвила лучше, чем ведро воды. Елень дернулась из-под нее, замычав от бессилия.

– Госпожа! Госпожа! – знакомый голос выдернул от поглощающего ее забытья. – Сейчас, сейчас!

Вновь шипение стали, короткий взмах, и руки тяжелыми бревнами упали вниз, и сама она полетела вниз. Все ниже и ниже, и почему-то ей совсем не было страшно. Сейчас из этой кромешной темноты выйдет Шиу и подхватит ее. Он не даст упасть своей любимой…

– Госпожа! Госпожа! Госпожа Елень!!! – кричал кто-то там, кто еще не знал, что она уже улетела.

– Мама! – голос Хванге хлестнул сознание. – Матушка!!!

Елень разлепила глаза. Она уже не висела. Она лежала на руках капитана Ким. Это его ладонь обожгла лицо. Эта ладонь и сейчас там лежит. Какая горячая! Почему капитан так смотрит на нее. Словно испугался. Такие же лица у детей.

– Госпожа, слышите меня? Я… простите, что так долго, – кое-как выдавил из себя мужчина.

– Вы… пришли…, – одними губами промолвила женщина, а он, чтобы расслышать, наклонился над ней так низко, что бусины гыткыма коснулись ее лица.

– Да, сейчас, сейчас, – зачастил он, распутывая запястья.

– Дети… мои дети…

– Мы здесь, матушка, мы здесь, – в разнобой ответили родные голоса.

Елень не чувствовала запястий, не чувствовала прикосновений к ним жесткой мужской руки.

«Он пришел, он пришел, чтобы спасти нас» , – лениво скользнуло в сознании. Женщина улыбнулась, вздохнула с облегчением и, закрыв усталые глаза, полетела навстречу любимому Шиу. Он уже шел ей навстречу и улыбался…

Соджун спешил. Спешил сделать все так быстро, насколько это было возможно. Но всю прошлую ночь ему вместе с остальными капитанами и начальником Син Мёном пришлось провести в Бёнгване, одном из самых дорогостоящих домов кисэн Ханяна, где праздновалась победа над предателями и изменниками.

Вспоминая минувшую ночь, кусок в горло не лез, но вина пригубить пришлось. Ему, во что бы то ни стало, нужно было увидеться с отцом. Но отец сейчас весь в делах и заботах, причем сугубо государственных. Когда был выпит не один кувшин вина, воины заговорили о наградах, которые хотели бы получить из рук короля, ими спасенного. Толкнули в бок мрачного Соджуна, но тот промолчал, лишь сделал еще глоток. Кисэн, сидящая с ним по левую руку, наигранно улыбалась, и вся эта встреча, это напускное веселье, ему казались театром абсурда. Да, не в его правилах задавать вопросы и сомневаться в правоте принятых решений свыше, но в то, что Пак Шиу – предатель и изменник, он не верил. И потому самый лакомый кусок застревал в горле, и потому вино казалось отравой.

На рассвете он ждал старика возле его покоев, и лишь едва политик открыл глаза, сын напросился на разговор.

Надевая ханбок государственного служащего, отец едва смерил сына взглядом. Вид у него был весьма недовольный.

– Уделите мне, пожалуйста, время. Я не займу вас надолго, – проговорил Соджун, поклонившись.

– Так много дел мне нужно уладить, или ты забыл об этом? – проворчал старик.

– Нет, но мне необходимо… кое-что сделать, – признался тот, – боюсь, без вашей помощи это займет куда больше времени.

Политик, польщенный словами отпрыска, улыбнулся и сел, пригласив Соджуна присесть.

– Ну, о чем речь?

Перед встречей капитан долго и тщательно обдумывал каждое слово, что скажет отцу. Ошибка могла обернуться непоправимой катастрофой. Ведь он знал, что старик мог попрекнуть его непослушанием и еще Бог знает чем. Поэтому изложил свою просьбу лаконично. Отец ухмыльнулся, и по его лицу Соджун понял – ничего не выйдет.

– То есть ты хочешь получить бирки на Елень и ее детей? Что ж, я не могу тебе в этом помочь, сын, мне жаль, – сказал старик и поднялся.

У Соджуна оборвалось сердце. Он поднялся следом, все еще не веря услышанному.

– Отец…

– Даже не начинай! – оборвал его старик. – Я тебе говорил, я тебя предупреждал, чтоб ты не заводил дружбы с этим человеком! Я ведь предупреждал, что этим ты сделаешь только хуже! Ты не стал меня слушать. Что ж, я и пальцем ради этого дела не пошевелю!

Это был приговор. Соджун хорошо знал своего отца, и если уж тот упирался, то решения своего не менял. Оставалось искать иные варианты, а их как назло не было.

Старику надлежало быть сегодня во дворце, сын ехал рядом с носилками отца и думал. Он больше не заикнулся о своей просьбе.

Перед воротами дворца они повстречали принца Суяна. Тот был счастлив и не скрывал этого. Капитан не раз слышал об этом человеке, но вживую видел впервые. Принц подождал, когда отец Соджуна спуститься со своих носилок и поклонится ему. Отец тут же представил его.

Второй сын Великого короля Сечжона улыбнулся Соджуну:

– Так это и есть ваш драгоценный наследник, министр Ким?

– Да, Ваше Высочество, – ответил с поклоном старик.

– Я наслышан о нем. Рад, что в таком непростом деле, как поимка предателей, ваш сын сыграл не последнюю роль. Он достоин высокой награды.

Соджун склонил голову.

– Мне не нужна награда, Ваше Высочество, – произнес он с благоговеньем. – Я рад послужить Отечеству и Его Величеству.

– Скромность украшает мужчину, но за оказанную вами услугу положена награда, – произнес принц Суян, и уже собрался было уходить, как капитан его остановил.

– Могу ли я тогда попросить об одном? – проговорил он, чувствуя, как отчаянно бьется сердце. Ладони мгновенно взмокли, но в этот миг Соджун понимал – другого шанса не будет.

Принц Суян остановился на ступеньках и посмотрел на него. Министр финансов хотел было что-то сказать, но коронованная особа, подняв руку, его остановила.

– Только что отказывался от награды, а теперь уже просишь? – усмехнулся он.

Соджун, склонившись, протянул на вытянутых руках свой меч в ножнах принцу Суяну.

– Простите мне мою наглость. Вот моя голова и меч, казните меня, Ваше Высочество, – твердо заявил он.

Принц Суян засмеялся. Этот храбрый капитан ему пришелся по душе.

– Ну, что там у тебя? – спросил он.

– Мне не нужна награда Вашей милости, но я хотел бы получить нескольких… рабов, – признался мужчина, едва выговорив последнее слово.

– Всего-то? – удивился дядя молодого короля.

– Да, – сказал Соджун и опять поклонился.

– Скольких рабов ты хочешь получить?

– Четверых.

– И только-то? Этот вопрос ты мог бы решить с отцом.

Старик тут же помрачнел и отвел глаза.

– Министр финансов – мой отец, Ваше Высочество. Просить его – это все равно, что залезть в карман Его Величества. Не хочу, чтоб он пользовался своим служебным положением ради исполнения моего желания, – вступился Соджун.