Александр Евтушенко - Наивный мангуст

– Уйди с края крыши.

Но Асмира не слышала, она вырвалась из рук своего преследователя, он снова кинулся к ней. Она увернулась, сильно оттолкнула его, а он, делая шаг назад, чтобы не упасть, вскинул руки вверх и задел её. Асмира покачнулась, пытаясь сохранить равновесие, наклонилась в сторону крыши, но не смогла удержаться.

Семён бежал и на миг увидел её удивлённые глаза, которые в эту секунду падения заметили его. Она улыбнулось радостной и счастливой улыбкой. Он совсем был рядом с местом, куда она должна была упасть. И Семён прыгнул, чтобы подхватить это лёгкое тело, которое он назвал при их встрече ветерком. Но не достал, только коснулся пальцами ускользнувшего из рук счастья. Он упал на колени, приподнял её голову и увидел прекрасные глаза, которые светились радостью и счастьем.

– Я люблю тебя, прощай, мы ещё встретимся, – прошептала она и закрыла глаза. Семён крикнул чтобы вызвали скорую помощь. Дрожащими руками гладил её волосы, лицо, плечи, говорил, что всё будет хорошо, называл её Асенькой и Асмирой, просил, чтобы она держалась, не уходила, но всё было напрасно, Асмира лежала неподвижно. И её нельзя было поднять и понести, из-за тяжёлых травм. Он неожиданно почувствовал, что это конец, слёзы хлынули из его глаз, голова упала на сухую землю рядом с головой любимой, пальцы вонзились в землю, чтобы удержать ту, что уходила.

Спина Семёна сотрясалась от беззвучных рыданий. Подбежала какая-то женщина-узбечка, стала на колени перед Асмирой, почти легла на землю и стала что-то быстро повторять на узбекском языке «ла илаха илла-ллаху»… Асмира, не открывая глаз, беззвучно двигала губами, а потом прошептала:

– Я люблю Аллаха! – и сделала свой последний в этой жизни вздох. Струйка крови показалась в уголке её прекрасного рта.

– Она помолилась, – радостно закричала женщина, – Слава Аллаху, Аллах примет её. Гул одобрения пронёсся над толпой людей, которые выбежали из дома и окружили Асмиру. Подбежал узбек в белом костюме, пощупал пульс.

– О Аллах! Она умерла, я врач, – крикнул он. Раздался сдавленный крик, и женщина, очень похожая на Асмиру, упала, как подкошенная, на землю.

– Нет! Нет! Если ты есть, Бог, не забирай у меня Асмиру! – закричал Семён, подняв содранные до крови пальцы на ладонях к небу. – Забери и меня с ней! Забери! – надрывно гремел его голос.

Из нависших туч сверкнула молния, и ударил в набат раскатистый гром. Протяжно с дикой болью завыл порывистый ветер. Несколько женщин подбежали к Асмире, легко подняли её тело и понесли к машине. Хлынул ливень. Рыдающая Любовь Ивановна подбежала к стоящему на коленях, с запрокинутой в небо головой, Семёну. Струи дождя хлестали по его лицу, открытым невидящим глазам. Казалось, что дождь хочет смыть с него то страшное горе, которое порвало его душу на две части. Одна половина была с ней, любимой, и летела бестелесная с этим лёгким ветерком, который он уже никогда не поднимет на руки. А вторая, маленькая часть, чуть теплилась где-то под его раненым сердцем.

– Она должна быть похоронена до заката солнца, мы едем на кладбище. – проговорила рыдающая Любовь Ивановна и обняла Семёна за плечи. – Я за тобой пришлю, у меня в квартире тебя ждёт Амангельды. Он задержал Абдурашида.

Две промокшие женщины пытались привести в чувство мать Асмиры, она потеряла сознание и лежала на земле под дождём.

На чёрной промокшей земле, где недавно лежала Асмира, в каплях дождя блестела маленькая золотая бабочка.

Что является главным в жизни людей или не главным, или просто ничем? Для всех живущих на земле это относительное понятие, и всё у разных народов имеет разную цену. Но для подавляющего числа людей, есть одно общее главное и самое ценное – это их жизнь. Люди наивно думают, что они рождаются для жизни. Они заблуждаются, потому что главная цель рождения человека – это смерть. И причём не только тела, а души, земной души. Она должна умереть вместе со своими греховными желаниями и делами ещё при жизни человека. И он уже будет другим человеком духовным. Его духовная душа не умрёт, когда умрёт его плоть.

Аман бежал вслед за Семёном и был свидетелем трагической гибели Асмиры. Он схватил Абдурашида, когда тот спустился с крыши и выскочил из подъезда. Связал его и отвёл в квартиру Любови Ивановны. По горячим следам он провёл опрос убийцы с пристрастием и выяснил, что в его планах было похищение Асмиры, а затем принуждение её к замужеству. Асмира позвонила матери, так как знала, что она болеет. Мать упросила дочь встретиться, и девушка назвала адрес, где она скрывается. Абдурашиду позвонила бабушка Асмиры, услышавшая, что мать едет к внучке. Он на своей машине проследил за матерью, когда та поехала к Асмире на такси. Он схватил её, когда девушка вышла встретить мать, и потащил в машину. Асмира вырвалась и пыталась убежать.

Абдурашид также признался в том, что вместе с сотрудниками милиции следил за Семёном и намеревался лично его застрелить. Аман доложил начальнику школы, и вскоре Абдурашида увезли в наручниках в следственный изолятор комитета госбезопасности.

Прощание с Асмирой проходило в маленьком здании на кладбище. Аман вызвал по телефону Рафика на машине, и они привезли Семёна на кладбище. Там собрались родственники, старейшины района махаля, где проживала погибшая, были подруга Динора и высокий красивый мужчина с властным взглядом. В его чёрных волосах серебрились седые пряди, это был отец Асмиры Арслан. Матери погибшей не было. Имам пел Ас-Салат, приглашая на молитву.

Семён не разговаривал, не отвечал на вопросы друзей, правую руку держал сжатой в кулак. В его густых чёрных волосах появилась седая прядь. По просьбе старейшин, друзья подвели Семёна к Арслану. Они стояли молча друг против друга. Двое сильных мужчин, у которых сейчас была одна боль и одна любовь на двоих. Глаза в глаза, во взглядах не было ни ненависти, ни злобы, только горе утраты того, что уже не вернёшь никогда и ничем не заменишь. Арслан долгим взглядом внимательно смотрел на Семёна, с ног до головы, на ободранные пальцы рук. Потом глухим голосом сказал:

– Наша мирская жизнь – предмет ослепления, я жестоко обманулся, купив за кровью и потом заработанные на протяжении десятилетий миллионы то, что не стоит и гроша. Свою сладкую, ничтожную жизнь. И не увидел драгоценного алмаза души Асмиры. Потому что она ничего не стоила, её нельзя было купить за деньги. И я погубил её.

Отец сделал шаг и обнял Семёна. И лейтенант не услышал, а почувствовал его приглушённый голос:

– Асмира хотела, чтобы я так сделал, прости меня.

Семён постоял, потом повернулся и медленно пошёл к Асмире. Она лежала на жёстком ложе, застеленном специальным отрезом ткани лифофа, усыпанным ароматными сухими травами и цветами, обрызганными благовониями. Лицом по направлению к святыне мусульман Каабе. Она была переодета в длинную белоснежную рубаху камис. На лицо накинут белый платок, чтобы никто из мужчин не мог его видеть. Семён опустился на колени у изголовья своей невесты, запах розового масла напомнил ему их первую встречу, неповторимый аромат роз. Он откинул платок, взял её лицо в свои руки и поцеловал в лоб. При этом раскрыл кулак правой руки, и золотая бабочка скользнула из ладони по бледной щеке Асмиры за ворот её рубахи. Слёзы уже не текли из его глаз. Он услышал её дивный голос так явственно, что замер: