Сергей Зверев - Стальные зубы субмарины

– …Ну так что? Договорились? – гнул свое Ассади, попросту убивая время и поглядывая на часы.

Внезапная вспышка и сразу же за ней оглушительный грохот и удар горячего воздуха донеслись из машинного отделения. Заложенная взрывчатка проделала в борту изрядную дыру с неровными краями, оглушив и временно ослепив израильтян. Двое сидевших ближе всех к месту закладки погибли на месте, остальные получили серьезную контузию и не смогли даже встретить огнем ворвавшихся через дыру боевиков. Первыми в отделение влетели трое тех, кто сразу же после взрыва по веревкам спустился к образовавшемуся проходу. За ними стали вламываться остальные арабы. За несколько минут с непокорными евреями было покончено.

Ассади едва успел остановить бойню, в несколько шагов пролетев коридор. Ему нужны были заложники и «языки». Но, пока он был в пути, разъяренные исламисты уже отрезали пятерым фактически беззащитным морякам головы. Спасти для своих целей он сумел только троих. Одним из них, как он догадался по голосу, был тот, с кем он вел переговоры.

Пленных вытащили наверх.

– Кто из вас знает, где бомба? – теряя терпение, кричал Хаким. – У меня нет времени с вами возиться! На счет «три» я буду по одному выпускать вам кишки, пока не добьюсь ответа!

– Командир Ассади! Командир Ассади! Мы нашли ее! Нашли! – Рев ликующих террористов, вытаскивающих из недр корабля тяжеленную боеголовку, заставил Хакима забыть на время о своих намерениях. Подскочив к беснующимся от радости арабам, он бросился к головной части ракеты, покоящейся на куске брезента. Это была она! Погладив рукой шероховатую поверхность, он заглянул во все щели. Сомнений не было. Ядерное оружие – в их руках! Снова раздались восторженные выстрелы в воздух. Ассади воздел руки к небу и воздал хвалу Аллаху, исламисты вторили ему.

Настало время разбираться с пленными. Счастливо улыбаясь, Хаким вернулся к ним и встал в позу «сержанта американской армии» – широко расставив ноги и заложив руки за спину.

– Ну что? Кто из вас главный?

Оперативник, не ожидая ничего хорошего от этой затеи, поднял на него тяжелый взгляд:

– Бомба ведь у вас. Мы не опасны. Отпустите нас.

– Значит, ты главный?

Зетлер решил, что терять уже нечего.

– Да, я. А ты – Хаким Ассади?

Экстремист подошел ближе к связанному еврею и всмотрелся в его покрытое мелкими оспинами лицо.

– Ты кто такой, мать твою, чтобы своими грязными еврейскими губами произносить имя воина Аллаха? И откуда ты его вообще знаешь, шакал?

Зетлер нашел в себе силы рассмеяться:

– Я вообще много знаю. Я очень крупная шишка в израильской контрразведке.

– Крупная шишка, говоришь? – свирепо завращал глазами араб, доставая свой нож. – А знаешь, мне всегда хотелось посмотреть, как устроены внутри такие большие шишки, как ты. Особенно из контрразведки. А тебе?

Он одним движением распорол испачканную майку сверху донизу и приставил лезвие к животу Зетлера.

– О, я придумал, – продолжал он, щерясь в маниакальной ухмылке. В свете прожектора его глаза казались налитыми кровью. – Мы посмотрим на это вместе. Ты только сразу не умирай, ладно? Я задушу тебя твоими же кишками, когда мне надоест смотреть, как ты корчишься!

С этими словами он налег на нож. По лезвию покатились черные при слабом освещении капли. Зетлер сжал зубы, приготовившись к мучениям. Вдруг Ассади остановился. Выпрямившись, он убрал свое оружие и распорядился:

– Этого связать покрепче. Мы его обменяем на наших братьев, которых полно в израильских тюрьмах.

Он пнул Зетлера носком ботинка в живот и направился в сторону лежащей боеголовки, бросив на ходу:

– Остальных убейте.

Средиземное море. Нейтральные воды недалеко от границы Израиля

Стоя на баке буксирного катера, Полундра чутко прислушивался к продолжающейся стрельбе. Кругом – ночь и тишина, только волны с нежным плеском бились о металлический борт.

Послышался торопливый топот ног, и из кубрика показался Петро. Не понимая, почему вдруг наступила такая тишина, он на всякий случай шепотом позвал:

– Серега! Серега! Иди сюда скорее, я кого-то засек!

– Ты что, рацию починил? – тоже вполголоса отозвался Мишаня из рубки.

Сергей пересек бак и пробрался мимо рубки к входу в кубрик.

– Что у тебя? – поинтересовался он.

Петро, торопясь и сбиваясь, начал рассказывать:

– Спаял я все как надо, к батарее подключил – заворчало, зашипело. Ну лады, работает, думаю. Стал ручки настройки крутить, и тут четко так, будто в двух метрах, как зарычит: Мэй дэй, мэй дэй! Сигнал бедствия, значит, передают!

– Знаю, что бедствия! Дальше-то что?

– А вот в том-то и дело, что ничего. Как отрезало. Ни названия судна, ни координат так и не сказал. Утоп, наверное, сердешный!

«Так! – подумал Сергей. – Как говорила моя учительница математики, что и требовалось доказать!»

– А главное, когда он «SOS» передавал, вокруг все трещит, будто там фанеру перед микрофоном пополам рвут! – продолжал повествовать Петро, обращаясь все больше к Мишане, который слушал его с превеликим интересом. – Такие вот дела, даа! Слышь, Мишань, ты цигаркой-то угости! А то свои все закончились.

– Уверенный прием был? – уточнил Полундра.

– Да как мы с тобой сейчас друг друга слышим, даже еще лучше, – старательно пряча в кулаке сигарету и прикуривая ее, ответил Петро. – Недалеко где-то. Рядом совсем.

Полундра и сам уже догадался, что и сигнал бедствия, и слышимая стрелковая канонада, скорее всего, связаны между собой. Мишаня, тоже засмолив сигаретой, тронул его легонько за плечо.

– «SOS»-то наверняка оттуда, – мотнул он головой в сторону, куда так пристально всматривался Сергей. – Надо бы помочь. Просят ведь… Как думаешь?

– Головой, – стандартно откликнулся Полундра. – А ну-ка, братишки, давайте посчитаем наши арсеналы, инвентаризацию проведем. Чует мое сердце, понадобятся они нам скоро! Ой как пригодятся!

– Усек, командир! – встрепенулся Петро и, зажав цигарку в зубах, скрылся в кубрике.

Сергей еще раз глянул в сторону едва слышной стрельбы, которая доносилась с перерывами, в зависимости от ветра, и попросил Мишаню:

– Заводи мотор. Будем двигаться потихоньку. Правь туда.

Петро, бряцая оружием, вынырнул обратно.

– Вот глядите! Это все твое, Серега. Все, что в сумке у тебя нашел, – бодренько отчитался он. – Значит, так. Автоматы Калашникова, исправные, – три штуки, патроны к этим машинкам калибром семь и шестьдесят две сотые миллиметра… Э-э… Ну, в общем, по три рожка на нос наберется. Далее. Пистолет типа револьвер – одна штука. Оружие чисто психологическое, потому как патроны к нему отсутствуют. А еще им кидаться можно при случае. И в заключение: гранаты ручные, системы хрен поймешь какой, по-арабски написано, – две штуки. Сразу прошу их мне выдать, поскольку я в артиллерии срочку тянул и без чего-то бабахающего громко и сильно чувствую себя в бою паскудно.