Сергей Зверев - Стальные зубы субмарины

– С какой такой радости? – собрался было вспылить тот, но, поняв по тону Сергея, что не время сейчас шутки шутить и пререкания устраивать, покорно передал ему штурвал. На полпути остановился:

– Что делать-то решил, скажешь? И нам с Петро чем заняться? Мы мешать не будем, но хотелось бы ясности. Хоть немного. Мы же не балласт какой…

Сергей обернулся, но в темноте все равно не увидел выражения лица украинца. Чтобы подбодрить ребят, он придал своему голосу веселости:

– Вы, главное, держитесь крепче и рацию с полки снимите, а то снова чинить придется!

Мишаня усмехнулся, поняв его намек. Пожелал удачи:

– Успехов тебе, Серега! Если что – свисти, мы рядом. – И скрылся в кубрике.

Полундра нащупал место для своего автомата и аккуратно положил его так, чтобы можно было легко достать при необходимости. Присел, пригнулся. Так, конечно, безопаснее, но ни черта не видно – не пойдет. Вытянул шею. Ага. Так уже лучше.

Буксир, молотя воду могучим винтом, ходко подкрадывался к цели. Вот если бы еще не ревел так дизелем! Пока его не видят – можно расслабиться, но рано или поздно какой-нибудь особо чуткий террорист заметит его. Тогда-то и начнется самое неприятное – обстрел из автоматического оружия с близкого расстояния. Сергей поморщился. Не любил он таких ситуаций, особенно если самому, по большому счету, ответить нечем. Поправив штурвалом курс, он подумал, что им еще повезло с ветром, который сносил все звуки в сторону и пока помогал отчаянной команде буксира.

Время пришло. Можно называть его по-разному: момент истины, переломный пункт. Но суть от этого мало изменится. Наступил миг, с которого уже поздно было отступать. И если до него еще можно было пробовать остановиться, попытаться позвать на помощь или просто уйти, трусливо поджав хвост (чего Полундра все равно бы не сделал), то после оставался лишь один путь – вперед.

Решительно стиснув зубы, Павлов направил свой буксир на подводную лодку и до отказа натянул рукоятку хода. Вой мотора усилился, но уже и без этого приближающийся буксир заметили. Сначала с палубы судна, а затем и субмарины в сторону маленького, решительно несущегося буксирного катера с визгом полетели пули. Террористам не было необходимости разбираться, кто пожаловал к ним в гости – любое судно для них было или врагом, или ненужным свидетелем. Поэтому они так скоро и дружно стали поливать огнем неизвестный кораблик, сначала стреляя скорее на звук, а потом, когда он стал заметен в отраженном от палубы спасательного судна свете, уже и прицельно.

Сергей присел. Звонкие удары пуль о металл стали раздаваться все чаще. Крепко сжимая штурвал, он нацелился в середину бывшего советского, а теперь экстремистского боевого подводного корабля. Туда, где возвышалась рубка. Насколько он помнил, именно под ней находился центральный пост, где сосредоточено все управление этой грозной махиной. Если его зальет, то далеко бандюгам не скрыться. А в случае, если бандиты покажут чудеса ловкости и сноровки и предпримут срочное погружение, рубка уйдет в воду последней, увеличивая шансы буксира достать ее.

С характерным дзиньканьем остекление рубки стало покрываться круглыми дырками с красивым обрамлением из мелких трещинок. Рядом с ухом прожужжала срикошетившая откуда-то пуля. Террористы явно не ожидали такого наглого поведения от мирного с виду судна. Даже не пытаясь увести лодку, они начали палить по несущемуся прямо на них катеру.

Павлов, на миг подняв голову, чтобы окончательно подкорректировать курс, вдруг заметил стоящий на рубке пулемет, который вдруг ожил, задергался в нервном огненном лае. Почти распластавшись по полу, он вцепился в штурвал и уперся во что-то ногами, готовясь к страшному столкновению. На голову тучей осколков брызнуло выбитое лобовое стекло. Со страшным вжиканьем вражеские пули впивались в металл, выбивая фонтаны искр.

– Получайте, гады! – тихо произнес Сергей сквозь стиснутые зубы, и его слова безнадежно потонули в оглушительном грохоте удара.

Его подбросило вверх, швырнуло вперед, ударив головой обо что-то не очень мягкое, сверху рухнула, рассыпавшись, аптечка, наполнив рубку терпким запахом йода. Угрожающе креня, буксир стало заносить кормой вперед. Мгновенно собравшись, Полундра дотянулся до рычага хода и одним махом перевел его в положение «полный назад», заодно крутанув штурвал. Натужно рявкнул двигатель, едва выдержав такое хамское отношение. Но справился, остановив бешено вращающийся гребной винт и заставив его крутиться в другую сторону. Заносить перестало, а через миг Павлов услышал, как скрежет металла о металл прекратился, и почувствовал, что его «боевой конь» подался назад…

…Пулеметчик что-то орал, но его не было слышно из-за непрерывного треска его «MAGа», пули из которого уже должны были насквозь прошить мерзкий буксир, но этого не происходило. Террористы, оставшиеся поверх лодки, мешая друг другу, кинулись к ее люкам, сообразив, что командир требует от них срочного погружения. Толпясь и мешая друг другу, они стали прыгать в люки, уже перестав обстреливать неумолимо приближающегося врага.

Буксир со всего маху врезался в борт подлодки именно в том месте, куда и рассчитывал его рулевой. Мощный таран пробил насквозь оба корпуса подлодки: и легкий, и прочный. Вода хлынула прямо в центральный отсек, заливая оборудование. Субмарину дернуло так, что люди, оставшиеся снаружи, кубарем слетели в море. Сдвинутая подлодка своим бортом подняла хорошую волну, едва не опрокинувшись набок. Как ни странно, ее удержал от этого буксир, вцепившийся в нее своим выступающим тараном, словно бульдог в штанину. Со страшным треском он даже приподнял корму из воды, показав на краткий миг лопасти гребного винта, а затем плюхнулся обратно. Надрывно воя и дымя мотором, виновник аварии вырвал свой железный «кулак» из помятого бока жертвы и, подавшись назад, ни с того ни с сего заглох, продолжая медленно дрейфовать, разворачиваясь. Его дизель, выполнив зверский маневр, спекся.

Морская вода стремительно заполняла центральный пост, переливаясь в соседние. Пробоина была внушительной. Команда в панике металась по отсекам, оставшись без командира, который при столкновении был сброшен в верхний люк рубки и теперь лежал без сознания. Лодка стала крениться на правый борт – повреждения оказались для нее пагубными. Еще недавно отталкивавшие друг друга, чтобы пролезть внутрь, террористы с еще большим остервенением стали бороться между собой за право первым выбраться наружу. Лишь последний, кормовой торпедный отсек действовал грамотно, задраив свои люки и не дав возможности воде поступать туда. Но этого было слишком мало, ведь морские волны уже хозяйничали во всех остальных. Получив дифферент на нос, субмарина стала погружаться еще быстрее. Люки в передней ее части очень скоро оказались под водой, которая без промедления хлынула и туда.